Исторические примеры, если уж снисходить до этой темы, хороши только после тщательной идеологической очистки. Без нее они, увы, чаще работают со строго обратным результатом.
Если рассказывать все, как в истории было, чаще всего получается неудобно. А если кое о чем умолчать, то можно, конечно, показать историю только с красивой стороны. Но это будет, увы, такая полустыдная форма исторического вранья. Впрочем, для политиков это нормально. Им не выест.
Начнем с того, Анна Ярославна была дочерью не только Ярослава Мудрого, но и шведской принцессы Ингегерды, что делало брак Генриха Французского с нею двойной дипломатической удачей. Как сказали бы советские пролетарии, король "удачно отдуплился". Причем Швеция была тогда к Франции политически определенно ближе, чем Киевский княжеский престол. Карта с тех пор, натурально, несколько поменялась, но суть-то понятна.
Королю, правда, этот брак помог не слишком - Генрих так и остался в истории одним из самых блеклых представителей династии Капетингов. Была в нем некоторая общая унылость и слабость здоровья. Скончался он через девять лет после свадьбы, оставив королем своего и Анны первенца Филиппа, тогда мальчика всего 8 лет от роду, а саму Анну и графа Бодуэна Фландрского (должен же при троне быть хотя бы один взрослый мужчина) - регентами при нем.
Но если граф Бодуэн со своей задачей соправителя при дофине в итоге более-менее справился, то Анна Ярославна, увы, эту роль не превозмогла. Страсть оказалась сильнее материнского и государственного долга.
В относительно молодую суверенную вдову жестоко втюрился могущественный Рауль де Крепи, граф Валуа и Мондидье, в прошлом носивший также графские титулы Бар-сюр-Об и Витри-ан-Пертуа, а впоследствии - граф Амьена, Вексена и Перонны. В отличие от сложных титулов, Рауль не любил сложных церемоний, особенно в семейных отношениях. К 1061 году он был женат уже вторым браком, но, как оказалось, не последним - старую жену он решительно прогнал, обвинив ее в супружеской измене, после чего молодечески похитил на охоте Анну и тут же, не отходя от охотничьего азарта, на ней женился.
Справедливости ради нужно сказать, что Анна была совсем не против новых отношений, даже при том, что такой брак в значительной мере лишал ее влияния при дворе ее собственного сына. Да и скандал из-за этой истории вышел ого-го, на всю Европу, особенно после того, как Алиенора, отставленная жена Рауля, обратилась с заявлением к Папе Римскому (без его разрешения никакой развод был в принципе невозможен). Папа приказал провести расследование, по итогам которого брак графа Рауля с Анной был категорически признан Святым Престолом недействительным. Молодежены, правда, сделали вид, что Папа им не указ, но это тут же привело к последствиям по тем временам крайне тяжелым - граф Рауль был безжалостно отлучен от церкви. Католической благодати скоропостижный супруг Анны был лишен до тех пор, пока скандальная Алиенора вдруг (через два года) не померла. Когда главное препятствие счастью так удачно исчезло, Папа (уже следующий) признал брак Рауля и Анны законным. Но удовольствие было, конечно, уже не то.
Мы не знаем, какое значение может иметь для макроно-путинских отношений этот, как говорил Зощенко, исторический анекдот, и что думает по его поводу советская дипломатическая школа. Наверное, ничего не думает. Или думает, что не стоило, может быть, привлекать внимание публики к таким глубоко семейным прошлым неприятностям.
Хотя, в сущности, история совершенно французская. Потому что она о любви, и, наоборот, совсем не об имперских амбициях. Как бы кто на них ни уповал.
