О «пользе» двуязычия

     И снова Конституционный Суд Украины, фактически уже ставший филиалом президентской администрации,  повернул «дышло закона» в кому-то нужном направлении и  подтвердил своим решением №17-рп\2011 от 13.12.2011 г. возможность использования негосударственных языков в судопроизводстве (фактически – только русского, поскольку мне не удалось найти в госреестре судебных решений ни одного документа на венгерском, румынском, польском или татарском языках). Но речь сейчас пойдет не о юридической «чистоте» этого решения, и даже не о его политической целесообразности. Я попытаюсь посмотреть на тему русского языка как (гипотетически) второго государственного, с несколько непривычной для «широких масс трудящихся» точки зрения  –  профессионального юриста.

     Для начала нужно уяснить, в каком положении сейчас находится «державна мова». К сожалению, язык Тараса Шевченко и Леси Украинки к моменту создания  государства Украина имел все признаки «мертвого» языка –  население на нем практически не говорило (небольшое число профессиональных «украинистов» не в счет), а то средство  общения, которое у нас считалось украинским языком по обе стороны Днепра, представляло собой «суржик», отличающийся, в зависимости от местности, только количеством и качеством заимствованных слов – русских, польских, венгерских и всех прочих. Поэтому изначальная позиция ряда политиков, основанная на фактической реставрации литературного украинского языка, была абсолютно оправданной. Как известно, аналогичная ситуация складывалась, к примеру, в Израиле. Иврит,   считавшийся «мёртвым»  в течение 18 столетий, стал языком повседневного общения и государственным языком. Вместе с тем надо признать, что политика, условно говоря, языковой украинизации встречает упорное сопротивление, в том числе определенной части населения,  не желающей отказываться от привычки общаться исключительно на русском языке. К сожалению, эти люди вряд ли представляют себе все последствия того, к чему они так стремятся.

     Итак, что же произойдет, если вдруг сбудется двадцатилетняя мечта-идея некоторых политиков и части так называемых «простых граждан», и русский язык вдруг признают равноправным (именно равноправным - это принципиально важно!) государственным языком, наравне с украинским?

     Первое негативное последствие. Поскольку два языка отныне являются равноправными, нужно будет поменять все (то есть - абсолютно все!) вывески на зданиях, таблички на кабинетах, штампы и печати, а также удостоверяющие личность документы, заменив их на двуязычные. А как же иначе, ведь оба языка -  государственные, за что боролись-то? Можно только догадываться, в какое совокупное количество денег, нервов и времени  все это обойдется.

     Второе негативное последствие. Возникнет проблема идентификации всех имен собственных (то есть фамилия, имя и отчество граждан, названия предприятий, написание адресов), связанная с необходимостью их корректной транслитерации на русский язык. Один раз мы это уже проходили – при  замене паспортов бывшего СССР. Что называется – и смех и грех, Михаил Задоронов на этой тематике свой «план по выступлениям» выполнял на годы вперед, ведь такого массового идиотизма при попытках «переводить» с русского на украинский наших с вами имен, фамилий и адресов не было, наверное, никогда в мировой истории.   Типичным примером является наименование центральной улицы моего города – Советская. За последние 20 лет ее называли также и «Совецька», и «Радянська», и до сих пор по этому вопросу нет окончательного мнения – как эта улица называется на самом деле. По этой же причине с танет весьма неудобным использование всех гос ударственных реестров , поскольку безошибочный поиск в них все тех же имен собственных будет, мягко говоря, затруднен.

     Но если эти два последствия носят, строго говоря, технический характер и принципиально преодолимы, то третье негативное последствие может вызвать проблемы уже концептуального характера. Речь идет о двуязычных нормативно-правовых актах. Итак, вопрос: на каком языке нужно, к примеру,  принимать тот или иной закон? Только на украинском, или только на русском – нельзя, языки-то оба государственные, а значит – равноправные. Следовательно, нет другого выхода  - принимаем одновременно два текста. Что из этого может получиться? Допустим, определенный юридический термин не имеет точного смыслового эквивалента в другом языке. Примером является хотя бы «правочин» - слово, которое вообще отсутствовало в правовом поле Украины, и появилось в новой редакции Гражданского Кодекса. Данный термин не имеет точного перевода на русский язык, и в зависимости от контекста может соответствовать (или не соответствовать) русскому слову «сделка», а в то же время «сделка» может быть переведена, в зависимости от общего смысла фразы, как «угода»  или же как «правочин», а слово «угода» в определенных случаях еще можно перевести на русский язык и как «соглашение». Чувствуете, какой открывается простор для творчества дотошных юристов? А что делать, если в текстах на разных языках есть не только смысловые расхождения, но и прямые «нестыковки», ведь тексты пишут живые люди, которым свойственно ошибаться? Какой текст закона в такой ситуации следует считать аутентичным? Как следствие, возникнет аналогичная проблема и с судебными решениями: на каком языке их следует выносить? Если суд должен будет выносить решения одновременно на двух языках, то какое решение будет «настоящим», а какое – просто переводом с другого языка?  Как исполнять такое решение, если в его текстах на разных языках будут разные по своей сути формулировки? И будет ли считаться решение вынесенным, если оно будет написано только на одном языке?

     Итак, подведем итоги – стоит ли, как говорится, овчинка выделки? За сомнительное удовольствие (для наших принципиально русскоговорящих граждан) иногда читать официальные документы на русском языке МЫ ВСЕ заплатим большими деньгами и еще большими нервами, потраченными фактически ни на что, и ощутимо добавим беспорядка в нашу, и так не очень налаженную, жизнь.

     И наконец – о русскоязычном населении, угнетаемом  украинскими националистами. Мне интересно знать ответ на один простой вопрос: почему за 20 лет (двадцать – это целая жизнь!) некий русскоговорящий гражданин не удосужился выучить украинский язык, к тому же общей с русским  языковой группы? Причем не до уровня профессионального переводчика или, скажем, поэта-песенника, а на вполне примитивном бытовом уровне?  Чего он ждет – реставрации СССР, поглощения Украины Россией, или всеобщего конца света?  Почему немец, венгр или турок говорят по-английски (на языке чужой для них языковой группы, между прочим!), а мы не можем выучить украинский?  Вот если бы время и силы, потраченные на политическую борьбу за права русскоязычного населения, да использовать на изучение украинского языка!

     Но – не с нашим счастьем, как я понимаю. Поэтому и дальше будем слушать весьма поучительные (в этом смысле) выступления Азарова, и мечтать о всеобщей русификации всея Украины.