1987. Картошка

Перестройка, гласность, сухой закон, а также невозможность найти работу – реалии Советского Союза того времени. Я как выпускник экономического факультета в принципе не мог найти работу по специальности, поэтому влачил жалкое существование. Пробовал себя в бухгалтерии, потом на стройке. И именно когда я работал бетонщиком строительного управления №4317, мне удалось сделать свой первый предпринимательский шаг.

На стройку я пошёл, думая, что рабочие хорошо зарабатывают. 250-300 рублей в месяц зарплаты бетонщика мне казались баснословными деньгами, но их хронически не хватало. В семью должно было поступать больше денег. И даже строгий учёт всех трат (записи в блокноте: кефир, сметана, раз в неделю мясо, хлеб, молоко) не оставлял шанса купить приличную шмотку. Модный хит того времени, джинсы, по-прежнему был недоступен и стоил фантастических 220 рублей. Именно поэтому я думал всё время о деньгах и больше ни о чём. Я видел людей, которые ездили на автомобилях. За рулём сидели низкооплачиваемые инженеры, прорабы и респектабельный в те годы класс торговых работников.

Двор, в котором я жил, представлял собой четырёхугольник из пятиэтажек. По середине детская площадка, которая использовалась жильцами для сушки белья. По вечерам после работы мужики играли в домино, молодые пары прогуливались с детьми… В общем обычная картина любого советского двора.

В тот год стало совсем голодно. В феврале с ближайшего рынка 12-го квартала Днепропетровска почему-то исчезла вся картошка, а в магазинах продавали гнилую и мороженую. И вот тогда у меня созрел мой первый предпринимательский план. Я решил завезти овощи на продажу.

Расчёт был простой: на базаре килограмм картофеля стоил 21 копейку, если я куплю по 7 копеек, смогу хорошо заработать. Мне нужно было отовариться примерно на 300 рублей, чтобы получить около 800 рублей выручки. Я знал, что могу найти картошку по такой цене у бабушки в селе Ореховка Полтавской области. В её подвале всегда хранилась отборная потрясающая полтавская картошка, которая спасала нас в голодные месяцы. Одолжив 300 рублей, я отправился в Ореховку, честно говоря, понятия не имея, как я буду доставлять свой товар. Но на месте, имея наличные и энергию бабушки, которая повела меня по соседям, а также тачку, в котором я перевозил мешки, всего за два дня я скупил нужное количество товара. Бабушка отправилась в контору, где мне выписали справку с печатью о том, что я эту картошку заработал «дійсно». Дело в том, в 1987 году за спекуляцию могли посадить в тюрьму. Жутко вспомнить, что в те времена нельзя было заниматься перепродажами и наймом работников, была разрешена только индивидуальная частнопредпринимательская деятельность.

Недалеко от хаты находился колхозный гараж, куда я и отправился за автомобилем. Хозяин гаража дал мне машину с водителем, назначив за это довольно высокую цену. Он понял мой замысел и назвал сумму больше обычной. Автомобиль мне пришлось грузить самому. С огромным удовлетворением я плюхнулся на сидение рядом с водителем и, ощущая себя крупнейшим предпринимателем всех времён и народов, вспоминая прочитанного «Финансиста. Титана. Стоика» Драйзера, чувствовал себя человеком с деньгами. Машина обошлась в 25 рублей, картошка – в 250. У меня оставалось ещё 25 рублей на всякий случай.

Удивительно, что нас не остановил ни один пост ГАИ. Я победоносно въехал на рынок возле своего дома. Пошёл в кассу, взял в аренду весы, а также оплатил аренду нескольких торговых мест. Там тогда стояли навесы. Картошка была лихо выгружена под прилавок. Отобедавший водитель отправился обратно в село, а я стал делать свои первые шаги торгового магната.

Цена 22 копеек кусалась. Но с грузовиком картошки отличного качества я был единственным продавцом дефицита, практически монополистом на этом рынке. И люди начали покупать.

С матерью я договорился так: она с утра готовила мне завтрак (квартира наша на первом этаже «хрущёвки» находилась в 150 метрах от рынка), потом меня подменяла на торговой точке, я шёл домой, ел и отправлялся на работу бетонщика. Вечером я возвращался, перекусывал и заменял мать на рынке. К ночи она приносила мне поесть, и я укладывался спать рядом с мешками, ведь товар нужно было охранять. Утром всё повторялось. Через неделю картошка была распродана.

В свободные минуты, которых выдавалось теперь не так уж и много, я угощал своих друзей пивом, чего раньше позволить себе не мог. Как-то ко мне подошли блатные и с огромным уважением спросили: «Ну что, Гена, делом занялся?». Это были те, кто организовывали бригады на сбор яблок и ограбили меня на ползарплаты. После работ они получили деньги, но мне на этом же рынке за киоском, попивая пиво, выдали только половину. Так как ребята были мощные, и их было трое, на вопрос «Хватит?» я ответил: «Хватит». Теперь они смотрели на меня, мой прилавок и товар с огромным уважением. Они понимали, что я хорошо заработаю. Проблем с ними никаких больше не было. Тем более, что два моих друга, которых я теперь угощал пивом, всегда находились рядом. А ещё ночью на этом рынке компанию мне составлял бомж, спившийся профессор, с которым было интересно беседовать по ночам. Правда, потом он исчез, прихватив с собой полмешка картошки, а я думал, мы начали дружить.

Вот так закончилась операция, окончательно сделавшая меня предпринимателем. Когда всё было продано, весы сданы, я чувствовал себя настоящим хозяином своего дома, сидя на кухне, удовлетворённо наливая себе 100 грамм водки из холодильника. А потом с огромным удовольствием разбрасывал эти заработанные трёшки, пятёрки и десятки на своей кровати, радуясь мысли, что у меня теперь более 800 рублей. И это без отрыва от основной работы. 300 заёмных денег я легко вернул и, как все в то время, отправился за покупками в Москву. Домой вернулся с подарками и импортными вещами – чехословацкими куртками, югославскими сапогами и прочими товарами. Растратив все деньги, я чувствовал себя абсолютно счастливым, все были одеты и обуты. После этого я не мог оставаться тем же человеком – я придумал, заработал и потратил.

Я ушёл со стройки и получил работу по специальности – экономистом. После месячного хождения по всем инстанциям города одно свободное место инженера-экономиста в научно-исследовательском институте крупногабаритных шин всё-таки нашлось. Начальник отдела принял меня, не скрывая своего сочувствия, потому что зарплата там была 115 рублей.