Глеб Жеглов и римское право

                                                                «Вор должен сидеть в тюрьме» (Г.Жеглов)

     По российскому каналу очередной раз показали «Место встречи изменить нельзя». При всех кинематографических достоинствах этого фильма – безупречная актерская игра, крепко сколоченный сценарий и актуальная во все времена тема борьбы добра и зла, хочу  тем не менее высказать очевидно непопулярное для большинства народонаселения мнение: фильм является весьма вредным идеологически, ибо в нем главным положительным героем одобряется то, что сейчас принято называть «ментовский беспредел». Мысль о том, что для наказания карманника Кирпича и ему подобных все средства хороши, была с подачи безусловно талантливого режиссера подспудно привита в массовом сознании, и дала благодатные всходы.  О чем это я? А вот о чем.

      Правоохранительная система так называемых цивилизованных стран, в большей своей части берущая начало еще в римском праве, базируется на двух основных принципах: презумпция невиновности и независимость суда. Для тех, кто считает европейцев «лохами», а их систему демократии – прогнившей, могу пояснить: только вышеобозначенная схема борьбы с преступностью позволяет максимально обезопасить рядовых граждан от применения к ним поговорки «лес рубят, щепки летят». А теперь я на примере неких обобщенных образов вора Кирпича и опера Жеглова попробую показать несведущим, какие «этапы большого пути» мы все прошли начиная с момента, когда досмотрели знаменитый сериал, и вплоть до этого дня.

     Этап первый. Кирпич вытащил кошелек, но вовремя сориентировался в ситуации – и выбросил. Жеглов,  будучи честным и бескомпромиссным опером, этот кошелек водворил на полагающееся ему место – то есть подбросил в карман Кирпичу. Зрители в восторге – справедливость восстановлена! Кирпич будет посажен туда, куда ему и дорога – ведь все  (включая опера Жеглова) ТОЧНО ЗНАЮТ, что именно Кирпич  украл именно этот кошелек. А на то, что Жеглов нарушил процессуальный закон, совершив банальную фальсификацию доказательств – никто из зрителей просто не обратил внимания. Ведь что такое Кирпич по стравнению с торжеством справедливости? Ничто! Вот здесь и был открыт ящик Пандоры. Что же было дальше?

      Этап второй. Жеглов не видел, что именно Кирпич стянул кошелек, он видел только то, что Кирпич шнырял в толпе среди таких же карманников, вначале кто-то истошно заорал «Кошелек украли!», а потом Жеглов увидел лежащий на земле кошелек  и неподалеку - Кирпича, блудливо озирающегося по сторонам. Кто мог украсть кошелек, кроме Кирпича? Никто! И будучи в этом твердо убежден, честный и бескомпромиссный опер Жеглов подбрасывает Кирпичу кошелек. При этом Жеглов уже не ТОЧНО ЗНАЕТ, что украл именно Кирпич, но успокаивает себя тем, что кроме как Кирпичу украсть в этот момент было просто некому, да и сам Кирпич все равно попадется с поличным и сядет – не сегодня, так через неделю. Ведь он – профессиональный вор, а вор – что? Правильно, должен сидеть в тюрьме. Зрители уже не то, чтобы в восторге – они понимают, что Жеглов в чем-то прав, хотя... Тут незрелые умы наших граждан начинают приходить в сомнение. С одной стороны, другого способа посадить такого изворотливого и хитрого вора, как Кирпич, вроде бы и не имеется. А с другой стороны, Жеглов, хотя и честный, но все же опер – не судья. Но почему-то кусочек судейских полномочий себе отщипнул – сам принял решение, кто вор, а кто – не вор, и кому соответственно следует сидеть в тюрьме.

     Этап третий. Кошелек украден, и при появлении Жеглова – сброшен. Кирпича и близко нет, а прочая уголовная шушера Жеглову лично не известна, бегать за ними бессмысленно, да и не по чину. Но если вора не найти, то на репутацию крутого сыскаря ляжет пятно, а если такое будет повторяться – могут и со службы попереть. Поэтому Жеглов, наступив на горло собственной честности, идет к Кирпичу домой «поговорить за жизнь» и пользуясь оказией, подбрасывает ему кошелек. Дальше – обыск, найденный кошелек и тюрьма для Кирпича, что и требовалось доказать. Вот тут зритель уже вообще перестает понимать, что происходит. Получается -  настоящий вор будет и дальше воровать, а вместо него сядет Кирпич. Хотя немножко греет душу то, что сядет все-таки Кирпич – ему в любом случае есть за что сидеть.

    Этап четвертый. Кошелек никто не украл – почему-то в этом отчетном периоде преступность взяла тайм-аут. Но если и в дальнейшем никто ничего не украдет, зачем тогда  нужен Жеглов? Поэтому Жеглов по-свойски попросил своего знакомого уронить на базаре кошелек и немного поорать погромче, после чего был реализована схема Кирпич-квартира-кошелек-обыск-тюрьма. Зритель плюется и возмущается, но доволен хотя бы тем, что преступность все-таки в этом отчетном периоде отсутствовала -  и не исключено, что благодаря именно таким действиям Жеглова воры просто боятся воровать, да и посадили все-таки рецидивиста Кирпича, а не соседа дядю Васю.

     Этап пятый. К проблеме с отсутствием краж, которую еще можно решить через своего знакомого с кошельком, у Жеглова добавилась еще одна – отсутствие под рукой Кирпича, который уже некоторое время, с подачи того же Жеглова,  «тянул срок» на зоне. Поэтому вместо Кирпича по уже отработанной схеме пошел «тянуть срок» сосед нашего зрителя – дядя Вася, ранее не судимый, которому до этого приходиось бывать в милиции аж два раза,  когда он получал паспорт и менял в нем фотографию.  Что должен на это сказать зритель? А это уже и не важно – система работает безотказно, показатели раскрываемости на высоте, Жеглов регулярно получает очередные звания, а если этот самый зритель будет слишком много много говорить, то в следующий раз кошелек найдут у него в квартире! Чувствуете, как мы с вами далеко продвинулись, уважаемый зритель?

     На днях  мне стало известно от клиентов, что состоялись две попытки так называемого «раскрытия преступления» в виде вымогательства взятки, причем одна из этих попыток  – почти удачная.  Правда, уголовное дело еще не возбудили – вдруг оказалось, что «вымогатель» не желает признавать свою вину, а потенциальные «свидетели обвинения» почему-то не желают не глядя подписывать то, что им предлагают. Говорят, что все неправда, что вымогать вообще нечего было, ибо – человек не тот, да должность не та, не решает этот «чин» вообще ничего, за что можно хотя бы теоретически вымогать взятку. В общем, промашка вышла – и кошелька нет, и Кирпич упирается, да и зрители не в восторге. А вторая, неудачная попытка – еще забавнее, поскольку потенциальный вымогатель просто отказался от предлагаемой ему сделки, как его не уговаривал потенциальный заявитель. Таким образом, мы видим вышеописанный пятый этап  во всей своей красе, причем эти случаи – не уникальные, они – норма работы для нашей правоохранительной системы.

     Какова же мораль сей басни? Она проста. Очень интересно смотреть фильм, где честный опер Жеглов подбрасывает кошелек, или даже сгоряча вышибает пару зубов вору Кирпичу – это ведь по-справедливости, по-понятиям, и вполне соответствует революционной целесообразности. Но очень нентересно смотреть, как в реальной жизни Жеглов вначале будет «назначать» Кирпича вором вместо того, чтобы ловить укравшего у вас именно этот конкретный кошелек, а после «назначит» вором кого-то из нас. Чтобы этого не происходило, на прогнившем «лоховском» Западе и придумали использовать римское право, а также  разделение властей на исполнительную и судебную.

     А если сделать такое у и нас - неужели Жеглова сократят за ненадобностью?  О ком же мы тогда будем смотреть следующий фильм?