Медицинская тайна vs право на знание о заразности политика

Масс-медиа активно обсуждают слухи о диагнозах украинской элиты, побывавшей 8 марта на горнолыжном курорте Куршавель, ставшей рассадником COVID19 во Франции. Сегодня BBC сообщила о слухах о подтверждении диагноза у британского 71-летнего принца Чарльза.

Но законно ли распространять слухи о персональных диагнозах публичных лиц без их согласия? Как у нас вообще с правом на медицинскую тайну информации о состоянии здоровья?

Напомню, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (ст. 8), Конституция Украины (ст. 32) провозглашают о праве каждого на тайну сведений о состоянии его здоровья. Или вот ст.286 Гражданского кодекса Украины указывает, что физическое лицо имеет право на тайну о состоянии своего здоровья, факте обращения за медицинской помощью, тайне диагноза, а также о сведениях, полученных при его медицинском обследовании.

Ст. 21 ЗУ «Об информации» гласит, что сведения о состоянии здоровья относятся к конфиденциальной информации, которая может распространяться по желанию (согласию) лица в определенном им порядке, в соответствии с предусмотренными им условиями, а также в других случаях, предусмотренных законом.

Интересно также, что согласно ст.7 Закона Украины «Об обеспечении санитарного и эпидемического благополучия населения» предприятия, учреждения и организации должны немедленно информировать органы государственной санитарно-эпидемиологической службы о чрезвычайных происшествиях и ситуациях, представляющих угрозу здоровью населения, санитарному и эпидемическому благополучию. Кстати, в этом обвинили диагностический центр Eurolab. В принципе наши масс-медиа – это также предприятия, которые бы могли проинформировать только гос.сан.-эпидем службу, но ее как известно ликвидировали и часть функций передали госпотребслужбе.

Интересно изучить практику Европейского Суда по правам человека, который защищает тайну о состоянии здоровья человека, как одно из важных прав. К примеру, можно назвать прецедент Решение ЕСПЧ по делу «М.С. против Швеции» (М .С. v. Sweden (1997) о нарушении ст. 8 Конвенции.

С другой стороны какова грань между правом на медицинскую тайну и правом общества на публичную информацию о дееспособности и заразности должных лиц действующей власти? Причем речь идет именно о возможности заразить других граждан воздушно-капельным путем или касанием поверхностей особо опасной инфекцией (таковой COVID19 недавно официально признало МОЗ).

Так что выходит, что не очень законно публиковать слухи о персоналиях о заболевших без их согласия. А сегодня мы только и слышим фамилии политиков о том кто уже на печерских холмах заразился COVID19.