Как декарбонизация меняет отношения металлургов со смежными секторами
Металлургические компании, которые смогут быстрее наладить производство углеродно нейтральной стали, выиграют рынок
В профессиональной среде мы часто слышим о намерениях разных производителей стали стать углеродно нейтральными. Например, SSAB планирует перейти на безуглеродное производство стали к 2045 г., а многие другие производители, включая ArcelorMittal, ThyssenKrupp, Tata Steel Europe, Posc, Nippon Steel, US Steel, – к 2050 г. Параллельно возникает вопрос о готовности потребителей покупать «зеленую» сталь. Хотя технологии низкоуглеродного производства стали находятся на ранних стадиях развития, уже очевидно, что себестоимость производства окажется выше, чем при традиционном кислородно-конвертерном производстве (по разным оценкам, в зависимости от технологии разница составит от 10% до 80%).
Сегодня можно с уверенностью сказать, что такая заинтересованность есть. На примере автомобилестроения. Недавно группа Mercedes-Benz объявила о партнерстве со шведской компанией SSAB для обеспечения поставок безуглеродной стали. SSAB развивает проект HYBRIT, в рамках которого сталь производится с использованием железа прямого восстановления в электродуговых печах, а для производства железа прямого восстановления используется водород, что сводит выбросы СО2 практически до нуля. SSAB рассчитывает, что производственные процессы по новой технологии будут отлажены к 2026 г. и тогда же компания сможет поставлять на рынок безуглеродную стальную продукцию в промышленных масштабах.
Первые прототипы деталей из безуглеродной стали SSAB изготовит для Mercedes-Benz уже в следующем году. А к 2039 г. автопроизводитель рассчитывает полностью декарбонизировать производство по всей цепочке поставок. И сотрудничество с SSAB не является единственным проектом.
Ранее Mercedes-Benz инвестировал в стартап H2 Green Steel (H2GS). Точная сумма неизвестна, но, скорее всего, измеряется несколькими миллионами долларов. H2GS развивает такую же технологию производства стали, что и SSAB – прямое восстановление железа водородом. С 2025 г. автопроизводитель планирует использовать безуглеродную сталь, производимую стартапом, в своих автомобилях. Это время привязано к запланированному запуску завода H2GS в 2024 г.
Группа Mercedes-Benz не является единственным примером. Группа BMW в марте этого года инвестировала в американский стартап Boston Metal, который развивает технологию электролиза железа. В 2020 г. этот проект прошел стадию лабораторных исследований. На 2021-2022 гг. намечены полупромышленные исследования. Строительство первого завода промышленного масштаба запланировано на 2024 г.
То есть спрос на «зеленую» сталь уже есть. Компании-потребители фактически сами об этом заявляют, вступая в сотрудничество с металлургами. Между производителями стали уже начинается гонка за обеспечение этого спроса. Металлургические компании, которые смогут быстрее адаптироваться и наладить производство углеродно нейтральной стали, выиграют гонку. Остальные рискуют потерять рынок сбыта.
Кроме сотрудничества с потребителями, которое дает компаниям сбыт продукции, металлурги вовлекаются в смежные сектора, которые являются поставщиками продукции и услуг для метзаводов. Традиционно металлургические компании стремились включить в свой состав железорудные предприятия. Такая вертикальная интеграция обеспечивала конкурентные преимущества, связанные с наличием собственного железорудного сырья.
Сегодня мы видим, что декарбонизация расширяет возможные формы вертикальной интеграции, и металлургам уже интересно развивать собственные проекты в сфере возобновляемой энергогенерации. Это неудивительно, поскольку декарбонизация металлургического производства требует поставок «зеленой» электроэнергии. Она нужна и для электродуговых печей, и производства «зеленого» водорода, и для работы установок по улавливанию СО2, а также для многих других процессов. Фактически металлурги становятся инвесторами в возобновляемую энергетику.
В частности, Salzgitter развивает проект WindH2, чтобы обеспечить свое производство электроэнергией ветровых электростанций. В мае 2020 г. стартовало строительство 7 ветровых турбин, составляющих Windpark Salzgitter. Общая мощность турбин – 30 МВт. Инвестиции в проект, включая строительство турбин, водородного завод и сопутствующей инфраструктуры, составят $56 млн.
Gerdau планирует создать с Shell Brasil совместное предприятие солнечной энергетики (мощность – 190 МВт). Этот шаг приблизит Gerdau к обеспечению своих потребностей в электроэнергии, а также позволит выйти на рынок возобновляемой энергии. Ожидается, что с 2024 г. часть электроэнергии также будет продаваться на рынке через трейдинговую компанию Shell.
Группа ArcelorMittal инвестировала $25 млн в компанию Form Energy, занимающуюся разработкой аккумуляторов для хранения электроэнергии. Они призваны обеспечить регулярные поставки «зеленой» электроэнергии, которые невозможны в обычных условиях (возобновляемая генерация непостоянна и ее объемы зависят от природных условий). ArcelorMittal также рассчитывает наладить поставки своей продукции для потребностей производства аккумуляторных батарей.
Ранее ArcelorMittal в рамках фонда XCarb уже инвестировал в компанию Heliogen, разрабатывающую технологии по использованию солнечной энергии. Между сторонами подписан меморандум о тестировании разработок Heliogen на заводах ArcelorMittal.
Также ArcelorMittal заявил о планах инвестировать в строительство солнечных электростанций в Индии. В штате Раджастан группа построит парк солнечных электростанций мощностью 4,5 ГВт, инвестировав $2,6 млрд. В штате Гуджарат ArcelorMittal вложит $6,8 млрд в солнечную и ветровую энергетику, а также производство водорода.
Как видим, декарбонизация создает дополнительные возможности для развития не только металлургии, но и других связанных с ней отраслей. Использование этих возможностей во многом будет зависеть от государственной политики, которая может как ускорять появление новых производств, так и препятствовать этому. Об этом нужно задумываться сейчас, поскольку условия для конкурентоспособности в экономике будущего закладываются уже сегодня.
- Що означає історичне рішення ЄСПЛ у справі «Україна та Нідерланди проти росії» Юлія Овчинникова вчора о 20:59
- Пенсійна рулетка Андрій Павловський 11.07.2025 19:35
- Чому у відпустках приймають рішення про звільнення? Ольга Малахова 11.07.2025 17:10
- Made in Vietnam, approved in Kyiv: схема по-новому Дана Ярова 11.07.2025 17:02
- Час розблокувати будівництво нових об'єктів та залучення інвестицій в громадах Лариса Білозір 10.07.2025 20:41
- Заповіт у Дубаї: нові можливості для українців у DIFC Courts Олена Широкова 10.07.2025 15:45
- Конфлікти у бізнесі: як перетворити загрозу на джерело зростання Олександр Скнар 10.07.2025 14:36
- У кожному дроні – сертифікат світової байдужості Дана Ярова 10.07.2025 12:05
- Бізнес з країнами Близького Сходу: що потрібно знати про гроші, темп і традиції Любомир Паладійчук 09.07.2025 21:38
- Фінансова свобода: що ми насправді вкладаємо у це поняття? Олександр Скнар 09.07.2025 14:34
- Нова ера на енергетичних ринках: кінець диктатури цін Ксенія Оринчак 08.07.2025 16:49
- Український бізнес на Близькому Сході: культура, право і підводні камені Олена Широкова 08.07.2025 16:12
- Замість реформи – репертуар. Замість дій – кастинг на премʼєра Дана Ярова 08.07.2025 15:54
- Преюдиційне значення рішення МКАС при ТПП України для інших спорів: правовий аналіз Валентина Слободинска 08.07.2025 14:47
- Чому бізнес-коучинг стає все більш затребуваним? Олександр Скнар 08.07.2025 14:27
-
Лідер картелю ОПЕК несподівано перевищив квоту з видобутку нафти
Бізнес 13908
-
Україна пропонує Азербайджану зберігати газ у підземних сховищах без податків і зборів
Бізнес 13173
-
Україна за допомогою ЄБРР запустить нову фондову біржу: меморандум
Фінанси 5242
-
Як навчити дитину самостійності та впевненості – прості поради
Життя 4579
-
Як не потрапити в "лапи" газлайтера на етапі знайомства: три фрази, які вони використовують
Життя 4236