Об изменении основного критерия долгосрочной конкурентоспособности

полная авторская версия статьи, напечатанной в журнале «Генеральный директор», июнь 2012

На протяжении почти двух третей XXвекаосновным критерием долгосрочной конкурентоспособности была ставка накардинальные инновации. Этот критерий был для всех уровней. На личностномуровне резко возросла значимость ученых и инженеров и их доля в обществе. Лозунгомвремени, воплощавшим суть этого критерия на личностном уровне, был – «Учение –свет!» Быть ученым или инженером было гораздо более престижнее, чем финансистомили наёмным менеджером. Для того, чтобы оценить масштабность этого не где-тодалеко, а непосредственно у нас, обратите внимание как много великолепныхмногоэтажных зданий в Киеве на рубеже XIX–XXвековбыло построено… киевскими профессорами.  На корпоративном уровне конкурентное преимущество было у тех корпораций,которые обеспечивали важнейшие технологические прорывы. На этом фонесверхбыстрого развития, значимость рекламы, маркетинга и менеджмента  была второстепенной. Зачастую у лидеров рынкавообще не доходили до них руки. Изыски не требовались – наиболее распространённымв ту пору названием продукта в самых разнообразных областях было М1, т.е.модель №1. Кстати, так назвался и фольксваген, до того, как официально стал «жуком».Современному маркетологу и в страшном сне не может прийти идея назватьавтомобиль «передний привод» или «две лошадиные силы». А тогда объёмы продажитоваров с названиями, свидетельствующими об отсутствии какого-либо маркетинга,были рекордными. То же положение было на уровне стран.

Страны, обеспечивавшие концентрациюресурсов на ключевых направлениях научно-технологического развития, имелизначительно более высокие темпы развития, чем те, кто такую концентрациюресурсов не проводил. И это несмотря на огромные издержки, связанные смассовыми репрессиями и самодурством государственных вождей и управленцев,волюнтаристски определявших ключевые направления приложения усилий.  Тем не менее, наибольшие темпынаучно-технологического, экономического и даже культурного развития показывалиТретий Рейх и СССР, т.е. те страны, которые смогли обеспечить максимальнуюконцентрацию ресурсов на ключевых направлениях.     Дошло до того, что в конце 40-х, в начале50-х годов на Западе всерьёз и на самом высоком уровне обсуждали самувозможность противостояния стремительно развивавшемуся СССР. Но и в западнойэкономике критерий конкурентоспособности за счет кардинальных инноваций иконцентрации ресурсов на ключевых направлениях также работал.

Однако ровно дотого времени, пока не завершился Модерн и резко не замедлились темпынаучно-технологического развития. И всё – ставка на поток кардинальных инноваций,определяющая лицо западной инновационной модели перестала работать. Инвестициив сильно разросшуюся науку становятся всё менее эффективными. А после началавторичного модерна в ряде развивающихся стран, конкурировать с ними поиздержкам затормозивший Запад оказался не в состоянии. Поэтому начался этапвыработки не использовавшихся ранее ресурсов в утопической надежде дождатьсядавно обещанного деятелями от науки, научно-технологического скачка. Вот тогда,среди прочего вспомнили о рекламе, маркетинге и менеджменте, начали усиленнопродвигать глобализацию. На технарей навесили ярлык технократов и задвинули натретьи роли и в структуре управления, и в уровне зарплат. В то же времяпроисходило перемещение производств в страны юго-восточной Азии. Все этопозволило снизить рентабельность процесса производства за счет увеличениярентабельности операций, находящихся до и после стадии производства. Под этоподвели солидную теоретическую базу. Мол, производство как его не развивай всёравно остаётся атрибутом отсталого индустриального технологического уклада, а будущая экономика будетконцентрироваться на интеллектуальных и креативных услугах будущей экономикизнаний и всеобщего процветания общества устойчивого развития. Но достаточнобыстро выяснилось, что резервов маркетинга, менеджмента, дизайна и рекламыхватит ненадолго. Кроме того, лучшие наработки в этих областях достаточно легкокопируются в т.ч. в странах, куда вывели производства. Поэтому параллельностали расти мыльные пузыри, которые после научно-технологического скачка иперехода к следующему технологическому укладу предполагалось наполнить реальнымсодержимым. Речь идёт не только о финансовых пузырях. Например, скачоктехнологий передачи и обработки информации подавался как продолжениеускоренного развития. По большому счету формирование ожиданий потребителя,которым заведомо не суждено выйти на рынок в рекламируемые сроки является такимже мыльным пузырём, как и всеобщий рост кредитной задолженности, только более скрытымот глаз, как экспертов, так и обывателей.

И сейчас уже многим очевидно, чтоудержать ситуацию  не удастся и выходзападного, а затем и мирового кризиса за преимущественно экономические рамкинеизбежен. В результате и западная инвестиционная модель и основной критерийконкурентоспособности станут полностью не эффективными и ближе к завершениюсмуты Второй Тридцатилетней войны начнут проявляться контуры новых. Казалосьбы, какое это имеет практическое значение? Ведь сейчас следовало бы готовитьсяк выходу кризиса за преимущественно экономические рамки, а до завершения смутыещё предстоит дожить. Однако, как я уже писал ранее, разные страны находятся вразных фазах цикла цивилизационного развития. И та смута, которая в развитых ипока быстро развивающихся странах ещё не началась, в Украине и некоторыхпостсоветских странах, идёт уже давно. Наше смутное время, начавшееся в начале90-х годов, уже прошло свой экватор. За это время мы успели к немуадаптироваться на всех уровнях. И если не брать во внимание внешнее влияние, тособственное украинское смутное время завершилось бы в первой половине 20-хгодов. Поэтому первые проявления нового критерия сверхдолгосрочнойконкурентоспособности в Украине наблюдаются уже сейчас.

Но что придёт на смену ускоренномуинтенсивному развитию с приоритетом кардинальных инноваций? – адаптивное развитие со ставкой наиспользование местных ресурсов!

Этот новый главный критерий долгосрочнойконкурентоспособности также будет работать на всех уровнях. Но из-за большойразницы в доступности и значимости местных ресурсов его действие будет болеевариативным.

На геополитическом уровне под действиемэтого критерия изменится принцип геополитической дифференциации стран. С XVIIвекадействовал принцип вертикальной дифференциации стран. В соответствие с нимСтраны делились на более и менее развитые. При этом уровень развитости странслабо коррелируется с благоприятностью их ресурсной базы. Действуют единыенаправления развития. Темпы следования этим, единым для всех стран направлениямопределяют уровень развитости, цивилизованности страны. Преимущественновертикальная дифференциация стран после фазы Второй Тридцатилетней войнысменится преимущественно горизонтальной, при которой каждый развивается в своёмнаправлении, а уровень геополитического лидерства и значимости странопределяется благоприятностью ресурсной базы. Точнее говоря, не сменится, авернётся, поскольку горизонтальная геополитическая дифференциация стран былахарактерна для средневековья. Т.е. в геополитическом плане новое средневековьедействительно наступит.

На корпоративном уровне долгосрочнаяконкурентоспособность будет определяться не кардинальными инновациями, а способностью к максимально эффективномуиспользованию местных ресурсов. Поскольку уровень благоприятствования ресурснойбазы существенно различается, то вариативность будет высокая.

Как уже обосновывалось в предыдущихстатьях в ряде стран и территорий в т.ч. и с развитой рыночной экономикойсейчас наблюдется кризис капитализма. В дальнейшем после завершения фазы смуты,недостаточная собственная ресурсная база не позволит в этих странах эффективнофункционировать развитой рыночной экономике. Понятно, что в этих условиях,характерных для классического Востока, капитализм просто невозможен. В результате неизбежно произойдётдеградация и упрощение рыночной среды с формированием типично восточнойкартины.

В то же время в ряде других стран, которые,к сожалению, будут составлять меньшинство, развитые, относительно достигнутоготехнологического уровня, рыночные отношения будут по-прежнему оставатьсяэффективными. Эти страны, после завершения фазы смуты Второй Тридцатилетнейвойны перейдут от интенсивного ускоренного развития времён Модерна, к болеемедленному, но всё равно сравнительно быстрому экстенсивному развитию за счетвнешней и внутренней колонизации. В этих странах капитализм останетсяэффективным, корпорации сохранятся и будут конкурировать за более эффективноеиспользование ресурсной базы и возможностей для колонизации.

На личностном уровне можно было быпрогнозировать, что основным критерием долгосрочной конкурентоспособностистанут знания местных ресурсов и умения их использования. Но на личностномуровне этот критерий настолько вариативен, что это был бы прогноз среднейтемпературы по больнице. Понятно, что красивые, но утопичные представления обувеличении доли творческого труда, экономики знаний, преобладании сферы услугнад сферой производства и господства информационной экономики над материальнойканут в лету (до поры до времени). В странах с благоприятными условиями следуетожидать восстановления пирамидальной структуры экономики. Внизу – мощнаяресурсная база и первичная обработка ресурсов. Выше будет располагаться средне-технологическая индустрия, которая будет составлять основу экономики. А насамой вершине пирамиды будут располагаться сравнительно небольшие высоко-технологичныеотрасли. Т.е. размер отраслей будет обратно пропорционален глубине обработкисырьевых ресурсов. Дискриминация стадии производства будет преодолена за счетснижения значимости деятельности, которая расположена до и после стадиипроизводства, особенно маркетинга, рекламы, финансового обеспечения именеджмента. Но в целом, на уровне человека  изменения в мотивации и личной конкурентоспособностибудут не очень большими.

Существенно большими эти изменения будут встранах с неблагоприятными условиями, где будут наблюдаться:

·       Не эффективность развитойрыночной экономики

·       Практически полный закат науки

·       Неэффективность классическоголиберализма, демократии и формирование сословных обществ с очень ограниченнымисоциальными лифтами

·       Формирование новогоремесленничества

·        Существенное повышение неравенства исокращение прав большинства

·       Дробление государств, фактическаяпотеря суверенитета и формирование колоний восточного типа в виде зависимых ивассальных территорий

При этом, нужно понимать, что просто такуехать из неблагополучных стран в благополучные большинству не получится –существующее относительно свободное перемещение и так постепенно сокращается, ас выходом кризиса за преимущественно экономические рамки обвалится почтиполностью. Кстати именно поэтому все надежды на безвизовый режим с ЕС  представляются заведомо утопичными.

В результате в странах с неблагоприятнымиусловиями ближе к завершению цивилизационной фазы Смутного времени начнутформироваться классически восточные критерии индивидуальной конкурентоспособности.

Понятие местные ресурсы требует некоторойконкретизации. Это не только местное сырьё, но все его технологические переделы,которые имеет смысл осуществлять на данной территории. Например, для Украиныместным ресурсом является не только рудное и угольное сырьё, нометаллургическое и даже машиностроительное производство, основанное наиспользовании этого сырья. То же самое и в отношении информации. Рассмотрим дваполярных случая. Например, конкретная информация о деталях выращивания ранниховощей в Каменcко-Днепровскомрайоне Запорожской области является ресурсом, обеспечивающим долгосрочныеконкурентные преимущества. Несмотря на то, что эта информация несистематизирована и не охраняется авторским правом. И наоборот – владениеминформационным продуктом в виде операционной системы Windows не являетсяконкурентным преимуществом. Во-первых, потому, что она не относится к местнымресурсам. Во-вторых, потому что выполняет стандартные функции. И в третьих, из-затого, что глобальная система защиты авторского права и уже сейчас становитсявсё менее эффективным, а с выходом кризиса за преимущественно экономическиерамки и вовсе рухнет.

По мере развития регионализации, как процессаобратного глобализации, понятие местного ресурса как ключевого факторадолгосрочной конкурентоспособности будет всё более локальным. А как ужеотмечалось в предыдущих статьях, максимальный уровень регионализации будетдостигнут в наиболее неблагополучных и пострадавших от Смуты странах.

Понимание временных и пространственныхдеталей формирования нового принципа долгосрочной конкурентоспособности, авместе с ней и новой инвестиционной модели позволяет определить параметрыбудущей модернизации.

·       Реальная, а недекларативно-отмывочная модернизация России и не пустые и не эффективныеструктурные реформы Запада, в сравнительно благополучных странах начнётся послезавершения Второй Тридцатилетней войны. Причем, она будет возможна только впервой и третьей части современной территории России после её прогнозируемогопереформатирования. В неблагополучных странах, в т.ч. пока ещёвысокоразвитых, модернизация в этом веке будет невозможна по определению, какне стимулируй науки с инновациями. Поскольку Украина по фазе цивилизационногоразвития опережает западные страны, то здесь уже наблюдаются первые проявлениямодернизации.

·       Новая модернизация будет базироватьсяна принципах обратных, предыдущей. Вместо ставки на использование кардинальныхнаучно-технологических прорывов – сравнительно медленное развитие за счетвнутренней колонизации и рационального использования местных ресурсов. Вместогигантского рывка, организованного сверху и длящегося 2-3 десятилетия будетсущественно более длительное адаптивное развитие за счет инициативы на местах.Вместо крупнейшей концентрации ресурсов будет их децентрализация. Вместоединого пути и рецептов развития – ставка на разнообразие определяемаяразнообразием местных ресурсов. Образно говоря, время собирать камни, вочередной раз сменится временем разбрасывать камни.

·       Новая модернизация будет иметьсвоё собственное историческое название.   

http://director.com.ua/statya-zhurnala-generalnyi-direktor/smena-kursa

Владимир Стус

10.05.2013