Так получилось, чтопервый свой «венчурный» опыт я получил в конце 1990-х-начале 2000-х, как разнакануне Dotcom Bubble. Правда, в роли предпринимателя. Меня тогда никто неспрашивал о финансовых результатах. Меня спрашивали, какую аудиторию (это в1999-м! году) можно получить за 100, 200, 500К. А за 1,5М? А за год? Если посмотретьс высоты приобретенного сегодняшнего опыта, то моя наивность звучала весьмаоптимистически. Хотя потенциальному инвестору мои ответы явно нравились.Нравились настолько, что он почти выписал чек. На 1,5М. Без прототипа, спрезентацией на 4 картинки и пояснительной запиской на 2 листа, которую сейчасдаже Pitch Deck назвать стыдно. Я предлагал инвестору иллюзию стремительногороста… Спустя 16 лет практически такой же проект (с точностью до принципа), ноуже без моего участия, поднял на очень ранней стадии 2.5M от очень именитыхинвесторов и собрал на старте аудиторию в несколько миллионов пользователейвсего за несколько недель.
Но вернемся к темеценности. В данном случае, к ценности роста. Стремительного роста, безумного ивсеохватывающего, вирусного роста, ломающего стереотипы (disruptive), которыйсоставляет ценность #1, за которой гоняются все без исключения венчурныеинвесторы. За него готовы платить много, катастрофически много. Каждый проект хочет пройти по извилистойвенчурной тропинке до самой вершины капитализации. Плох тот венчурный инвестор, которыйне хочет того же самого. Я нарочно конкретизировал – именно венчурный инвестор.
Но кроме них естьеще несколько типов инвесторов, и они рассматривают рост несколько иначе. Какименно? Давайте разбираться. Private Equity’ инвесторы будут рады росту толькотогда, когда растут доходы и/или капитализация. Антрепренеры – росту часовойставки артиста или трансфертной стоимости спортсмена. Лейблы – росту узнаваемостибренда. А патентные тролли – размеру судебных исков по патентным претензиям.
Значит, любойпроект должен ответить для себя на вопросы: куда расти? Как? И зачем?
Об этом почти неговорят, но среди многих провальных проектов есть такие, которые были успешнытолько на первых порах, но оказались не готовы к росту, поэтому ушли в небытие.Как говорится, «широко шагая можно порвать штаны». Все, кто имел дело ссистемами высокой надежности, знают, что даже многократное резервирование не обезопаситот риска отказа слабого звена. Так, многие растущие сервисы «умерли», посколькуоказались недостаточно эластичны по технической базе, по персоналу, по денежнымпотокам и т.д.
Все те проекты, скоторыми я общался, готовятся к неудаче. Но никто не готовится к успеху. Однаждыочень грамотный специалист по оценке рисков поделился со мной «по большомусекрету» тем, что для целого ряда проектов вирусный успех рискует обернутьсякатастрофой. В буквальном смысле бывало, что рушились здания и мосты, переворачивалиськорабли, люди гибли в многотысячной давке. В хайтеке жертв намного меньше, нокатастрофы случаются регулярно, поэтому так популярны облачные и контейнерныесистемы - эти почти универсальные рецепты обеспечения эластичности спроса. Еслиготовиться заранее и понимать, что в случае вирусного успеха спрос можетвырасти на 3-4 порядка всего за неделю и… уложить насмерть техническую илифинансово-организационную инфраструктуру.
Готовность к росту включаетцелый комплекс юридических, финансовых, технических и кадровых решений,обеспечивающих устойчивость бизнеса в случае успеха. И команда должна об этомпомнить, если нацелена на успешное развитие.
Открытым длякаждого проекта (или на разных стадиях одного и того же проекта) остаетсявопрос «куда расти?». На него нужно искать ответ каждый день, нацеливая на этосвой маркетинг и ресурсы.
Для нас, как дляинвесторов, остро стоит такой вопрос: есть ли пространство для роста вообще? Ксожалению, для локальных проектов ответ, как правило, негативный. Пока что. Номы не теряем надежды и поэтому продолжаем рассматривать заявки, нацеленные налокальный рынок, хотя это идет вразрез с нашими внутренними установками, ведьмы ориентируемся на глобальный рынок. Более того, мы даже пытаемся помочь. Не сцелью напрямую заработать, а для того, чтобы дать шанс. Вдруг получится?
