Филология без языков, университет без расизма

Классическая филология, впрочем, как раз и изучает наследие классической латыни и древнегреческого. Я пытаюсь разобраться в том, чем именно Принстону не угодила пара мёртвых языков.

В мае этого года профессор Джош Биллингс заявил, что отныне изучение древнегреческого и латыни перестанет быть обязательным для бакалавров-классиков. Это нововведение призвано создать "более яркое интеллектуальное сообщество". Изменение происходит в рамках мер, которые университет примет для "борьбы с систематическим расизмом" и “обеспечения гибкости". 

Где древние греки, а где расизм? Но проблема есть и, на самом деле, она куда больше, чем нам кажется. Видите ли, неясно, как нам читать о модели идеального государства, построенного на рабстве. Как говорить о величии этической концепции человека, который утверждал, что раздумья и размышления "не особенно подходят для лиц, у которых естественная прелесть должна свидетельствовать лишь о прекрасной природе" (т.е. для женщин). Как нам продолжать университетские и научные традиции тех, кто сжигал несогласных на кострах. В конце концов, как мы вообще должны быть способны обсуждать эти идеи всерьёз? А ведь наша литература, образовательная система, политические институты - всё построено на этих китах, - а мы пока что не понимаем, как нам с этим работать. Начинать с чистого листа кажется контрпродуктивным: последними категорически начать заново и уничтожить города предлагали в начале ХХ века футуристы, но когда многие города после Второй мировой войны действительно оказались уничтоженными, оказалось, что призывали совсем не к этому. Так что мы пытаемся усидеть на двух стульях: не отказаться от тысячелетнего наследия европоцентричной истории, но пересмотреть его и включить в глобальную повестку взгляд не-европейцев, не-белых, не-богатых, не-мужчин, не-победителей, не-гетеросексуальных людей, не-верующих авраамических религий... Потому что неожиданно оказывается, что подпадающих под описание "универсального человека", на которого столетиями ориентировалось наше общество, крайне мало. Закономерно возникает вопрос - почему мы принимаем во внимание только такого человека? 

Итак, можно предположить, что речь идёт о так называемой деколонизации университетов. Это попытка пересмотреть самые основы нашей культуры - ведь они заложены людьми (мужчинами, если угодно), чьи представления не только сильно отличаются от наших, но и находятся в явном конфликте. 

Поможет ли отказ от знакомства с оригинальными текстами построению более открытого университета? Боюсь, что нет. Прикрываясь вопросами равенства, Принстонский университет пытается "вытянуть" набор на не самое популярное, но престижное, по их мнению, направление обучения. Как ни странно, это как раз консервативная реакция на изменение тенденций: студентов пытаются привлечь к изучению той "классики", которая им, оказывается, не очень и нужна. Университет предлагает упрощение программы, лишь бы удержать то "старое и светлое" классическое устройство мира, к которому они привыкли. 

P.S. Тем временем на кафедре классической филологии Принстонского университета всё ещё работает Джошуа Катц, которого обвинили в неэтичном поведении и приставании к студенткам.