Незаконное определение на проведение обыска

Следствие довольно часто практикует безосновательное изъятие имущества и его удержание в течение неопределенного времени без соответствующего мотивированного судебного решения.

В Уголовном процессуальном кодексе Украины (далее – УПК Украины) указано, что обыск проводится на основании определения следственного судьи местного общего суда. Такое определение должно соответствовать требованиям УПК Украины, то есть быть мотивированным и обоснованным. Игнорируя данную норму, достаточно часто следственные судьи выносят определение на проведение обыска без достаточных на то оснований и аргументации или просто делают копипаст ходатайства следователя (прокурора).

Итак, каким же требованиям должно отвечать определение следственного судьи и в каких случаях его можно считать незаконным?

Обязанность следственного судьи фиксировать судебное заседание, на котором принимается решение о проведении обыска

Из положений ч. 4 ст. 107 УПК Украины следует, что сторона защиты имеет право на доступ к технической записи судебного заседания, в котором следственный судья рассмотрел ходатайство об обыске.

В соответствии с ч. 5 ст. 27 УПК Украины в ходе судебного разбирательства и в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, при досудебном расследовании обеспечивается полное фиксирование судебного заседания и процессуальных действий с помощью звуко- и видеозаписывающих технических средств. Официальной записью судебного заседания является лишь техническая запись, осуществленная судом в порядке, предусмотренном данным Кодексом.

Пунктом 4 ч. 3 ст. 87 УПК Украины установлено, что недопустимыми являются доказательства, полученные при исполнении определения о разрешении на обыск жилища либо другого владения лица, если такое определение вынесено следственным судьей без проведения полной технической фиксации заседания.

Таким образом, если определение следственного судьи о предоставлении разрешения на обыск вынесено следственным судьей без фиксации судебного разбирательства с помощью аудио- и видеозаписывающих устройств (то есть без полной фиксации судебного разбирательства), то такое определение вынесено с нарушением норм УПК Украины, что делает его незаконным, а все доказательства, полученные в ходе обыска, проведенного по такому определению, должны быть признаны судом недопустимыми. 

Требования к определению на проведение обыска

Определение на проведение обыска предусматривает те или иные ограничения права собственности для лица (компании), у которого он проводится. Тем не менее, чтобы данное ограничение было признано правомерным, определение должно соответствовать требованиям ст. 235 УПК Украины, в частности в определении следственного судьи следует указать:

– срок действия определения, который не может превышать одного месяца со дня вынесения определения;

– прокурора, следователя, который подал ходатайство об обыске;

– нормы закона, на основании которых выносится определение;

– сведения о жилище либо ином владении лица или части жилища либо иного владения лица, которые должны быть подвергнуты обыску. Следственный судья должен обозначить конкретный адрес помещения, в котором будет проведен обыск. Если, например, будет указан неправильный адрес или определение будет вынесено на весь бизнес-центр, а не на конкретный этаж и офис, в котором находится компания, это будет считаться достаточным основанием для недопуска правоохранительных органов в помещение;

– лицо, которому принадлежит жилище либо иное владение, и лицо, в фактическом владении которого оно находится;

– вещи, документы или лица, для выявления которых проводится обыск.

То есть, если следственный судья вынес определение на проведение обыска без соблюдения вышеуказанных требований, его можно считать незаконным.

Примеры вынесения определения о проведении обыска с нарушением норм УПК Украины 

Одним из таких примеров является дело № 552/3972/16-к, в котором на судью Киевского районного суда г. Полтавы Т. В. Турченко была подана жалоба в Высший совет правосудия за вынесение определения о проведении обыска вопреки положениям УПК Украины.

На момент вынесения определения о проведении обыска было действующим определение другого следственного судьи о временном доступе к вещам и документам по другому делу. Причем определение о временном доступе к вещам и документам и определение о проведении обыска были направлены на обеспечение получения идентичных доказательств по делу.

Дополнительно жалобщик обратил внимание на то, что в соответствии с ч. 1 ст. 166 УПК Украины проведение обыска может быть именно следствием неисполнения определения следственного судьи, суда о временном доступе к вещам и документам.

Однако в определении о проведении обыска информация об отказе в предоставлении документов во исполнение определения о временном доступе отсутствует. Суд также не указал, на основании чего он пришел к выводу о необходимости проведения обыска в жилище либо ином владении конкретного лица.

Также в определении о проведении обыска отсутствовали какие-либо сведения о том, что следователь при обращении с ходатайством о предоставлении разрешения на проведение обыска представлял доказательства о совершении уголовного правонарушения. В своем ходатайстве следователь отметил только о внесении сведений в ЕРДР по ст. 212 УК Украины.

Высший совет правосудия указал на существенные нарушения следственным судьей норм УПК Украины, в частности:

– допущено нарушение прав предприятия, поскольку вопрос об изъятии необходимых вещей и документов был решен при рассмотрении ходатайства о временном доступе к вещам и документам;

– судья не учел, что ходатайство следователя о проведении обыска не содержало сведений о конкретных вещах и документах, для выявления которых требовалось разрешение на обыск;

– определение следственного судьи должно содержать ссылки на конкретные материалы уголовного производства, исследование которых дало следственному судье основания для предоставления разрешения на обыск.

На основании изложенного Высший совет правосудия привлек судью Т. В. Турченко к дисциплинарной ответственности за грубое нарушение норм УПК Украины при предоставлении разрешения на проведение обыска. 

Практика ЕСПЧ

Возвращаясь к несоблюдению положений, предусмотренных ч. 2 ст. 234 УПК Украины, и к неуказанию в определении следственного судьи конкретного перечня вещей и документов или лиц, для выявления которых проводится обыск, следует обратиться и к практике ЕСПЧ.

Например, в решении "Багиева против Украины" ЕСПЧ отметил, что при установлении объема предложенного обыска национальный суд ссылался на такую формулировку, как "поддельные документы", а также на "средства и орудия для подделки документов". Суд не указал никаких деталей, даже несмотря на то, что мог это сделать, учитывая предмет доказывания уголовного производства, касавшийся документов, которые принадлежали бывшему мужу заявительницы или были связаны с ним, а также утверждаемой подделки документов.

Целесообразно отметить, что в определении о разрешении на обыск не были установлены четкие границы обыска, работники полиции изъяли ряд вещей, которые даже не входили в категорию разыскиваемых вещей, установленных судом, которые впоследствии были возвращены заявительнице.

Итак, ЕСПЧ пришел к выводу, что имеющиеся гарантии национального законодательства оказались недостаточными, а проведенный обыск в квартире заявительницы представлял собой вмешательство, которое не было пропорциональным соответствующей цели, а посему констатировал нарушение ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция).

Также по делу "Алексанян против России" указано, что суд осозновал, что детально мотивировать постановление на обыск может оказаться трудно, однако по вышеупомянутому делу недостаток надлежащей мотивировки и нечеткая формулировка постановления на обыск нельзя объяснить срочным характером ситуации. Поэтому суд пришел к выводу, что имело место нарушение ст. 8 Конвенции.

В следующем деле "Смирнов против России" ЕСПЧ указал, что неопределенная формулировка объема обыска позволила органу власти по своему усмотрению решать, какие материалы подлежат изъятию, что привело к изъятию, кроме документов, касающихся дела, некоторых личных вещей. ЕСПЧ отметил, что отсутствие указания на конкретную цель обыска является нарушением ст. 6 Конвенции.

Аналогичная позиция ЕСПЧ содержится и в решении от 15 июля 2003 г. по делу "Эрнст и другие против Бельгии", где указано, что ордер на проведение обыска не содержал информации о цели проведения обыска и предметах, подлежащих изъятию. Таким образом, следователи были наделены широкими полномочиями, а обыски не были пропорциональными.

Итак, следует учитывать, что четкое определение вещей, для выявления которых предоставляется разрешение на обыск, имеет существенное значение для обеспечения гарантий при проведении обыска.

ВЫВОД:

1. Для того чтобы в дальнейшем собранные доказательства были допустимы, нужно соблюдать нормы УПК Украины, в частности при вынесении определения о проведении обыска.

2. Следует помнить, что несоответствие определения требованиям УПК Украины делает его незаконным, и в дальнейшем можно использовать данный факт в свою пользу. Лица, к которым приходят с обыском, должны четко знать, в каких случаях определение является незаконным, и на основании этого отказывать в допуске в помещение правоохранительным органам.

3. Также нужно знать и применять практику ЕСПЧ, которая указывает, что определение о проведении обыска должно конкретизировать основания и цель проведения обыска, содержать четкий перечень вещей (документов), которые хотят изъять.

4. Целесообразно пользоваться таким правовым инструментом, как подача жалобы на судью в Высший совет правосудия, при вынесении им определения с нарушением норм УПК Украины.