Эдельвейс – цветок надежды

"Преступно государство, которое ставит людей перед невозможностью выбора. Легко распорядится своей жизнью и выбрать смерть ради свободы своей страны. А если ты должен выбрать, готов ли отдать за эту свободу жизнь самого близкого на свете человека, то что

В маленьком киевском дворике, в самомцентре города, есть подвальчик. До этого я даже не знал о его существовании. Ав тот день для меня было открытием домашняя атмосфера Галереи РА. Появился яздесь исключительно из-за лекции Виктории Ивлевой, журналиста и фотографа изМосквы.  Мы познакомились случайно наМайдане. После простого разговора о непростых вещах мне показалось важнымприйти на ее лекцию.           

На момент моего появления небольшаякомната была уже заполнена: фотографы, журналисты, посетители все прибывали иприбывали. И вот перед нами появилась Виктория Ивлева. «Вика» – представилась она.Конечно же, прозвучало: «Слава Украине! – Героям слава». Она попросила почтитьпамять погибших.

В небольшой комнате было тихо. Викторияпоказывала свои фотографии на экране на стене и рассказывала. Это была непривычная для уха студента «лекция», а общение равного среди равных. «Я наУкраине – и радость моя безгранична! Многие, кто знает, что я здесь, завидуют,»– призналась Виктория. Потом она вслух размышляла о том, что произошло у нас:«Преступно государство, которое ставит людей перед невозможностью выбора. Легкораспорядится своей жизнью и выбрать смерть ради свободы своей страны. А если тыдолжен выбрать, готов ли  отдать за этусвободу жизнь самого близкого на свете человека, то что тогда? Что сейчас можносказать матери погибшего на Майдане? Спросить ее, счастлива ли, что сын погиб,но Украина получила шанс быть свободной? Нечего ей сказать, увы... Я тоже живув преступной стране, но есть и другая Россия. Россия, жаждущая мира – и вот яиз этой другой России.» Открывая папку за папкой в своем компьютере, онапродолжала рассказывать о своей жизни, о том как стала журналистом, о надеждахв период перестройки, о том, как стала фотографом.

Слушая ее, я вспомнил, как мыпознакомились…

Майдан дает возможность соприкоснуться счем-то настоящим, грозным и в тоже время великим. И если тебе повезет, товстретишь интересных и настоящих людей. «Майдан пресс центр» третьего апреля 2014года был переполнен людьми. Все ждали награждения выдающихся женщин Майдана. Этособытие и вызвало ажиотаж в пресс-центре.

И вот в гуще людей появилась женщина сфотоаппаратом.  В легкой весенней курткес взглядом ищущего человека. Поглощавшая окружающее и происходящее. Как онапозднее представилась – Вика Ивлева.

Она оглядывала Майдан с высоты третьегоэтажа здания на Хрещатике, уцелевшего, но заметно пострадавшего во время уличныхпротивостояний. В стеклах были видны выбоины и дырки от камней, пуль и шрапнелиот шумо-световых гранат. Сгоревшая местами вывеска, скрученные на дверях ручки,как это делали «беркута», чтобы никто не попал вовнутрь. И только новый баннер говорилоб обновлении, на желтом фоне которого большими буквами было написано «MaidanPress Center». Майдан лежал как на ладони. Такой, какой он есть здесь и сейчас.«Как же вам сохранить все то, чего вы добились? Как?», – Вика говорила сама ссобой, словно молилась и обращалась к кому-то невидимому, в поисках ответа,который сейчас так нужен Украине.

…Ее голос вновь вернул меня в настоящее,в галерею. Последовала смена фото. Она декламировала. Не стихи, нет. Простыеслова, которые проникали вглубь сердца, заставляя сопереживать трагедии,втиснутые в пару предложений, напоминавшие цитаты длиною в жизнь. Чью-то жизнь.И казалось, что я стою рядом с ней и в Карабахе, и Руанде…

«Во время войны в Карабахе мы сталиездить туда, жить, быть на стороне Армении. Но когда я попала на сторонуАзербайджана, я увидела ту же кровь, блевотину, раненых детей, одуревших отгоря женщин. Тогда во мне и появилось понимание, что я всегда на стороне слабого», - за Викиной спиной ряд фотографий: измученные люди, вооруженные, связанные иуниженные, ужас и обреченность на лицах пленных. Она читает:

«Ударприкладом в спину остался со мной на всю жизнь, он дал мне почувствовать тоГЛАВНОЕ, что испытывает КАЖДЫЙ пленный на земле: полное и окончательноебесправие. Я превратилась в ничто, в пыль с солдатских сапог, цивилизацияисчезла, застыло время, мир сжался, и осталась только я и существо с ружьем,бьющее меня прикладом. Еще остался грудной ребенок, которого я должна былазащитить. то все длилось какие-то мгновения, подъехал человек, который менязнал, сразу выяснилось, что я не из пленных, передо мной даже, кажется,извинились… Какая разница – в памяти всеравно осталось только ощущение себя как НИЧЕГО. Мне кажется, я до сих поркаждой клеточкой кожи на спине ощущаю этот удар» (Дочь войны)

…А я опять возвращаюсь в своихвоспоминаниях часов на семь назад, на Майдан. Вика ходила по площади, общаласьс людьми. Было заметно, как ее беспокоит все происходящее вокруг – и тогда исейчас. Все, что она видела, она как настоящий Художник, пропускала через себя:грубость парня из «правого сектора», боль пострадавших, радость победы,ожидание будущего.  Ведь в  глубине ее сердца был свой Майдан! Ее мучилвопрос: можем ли мы слышать и слушать, сохранить мост между украинцами ироссиянами?

Именно поэтому она собралась и приехалав Украину в так называемую «Мандривку или путешествие фейсбучного червя наУкраине». Она была не только в Киеве, Вика посетила уже Донецк, Полтаву, Лубны,заезжала на Кировоградчину, поедет во Львов и другие города. Она говорит и фотографируетпростых людей, хочет знать, о чем думают и мечтают они, чем живут. ...

…А в это время произошла смена слайда наэкране. Руанда, Судан, Ангола: «Я несколько раз возвращалась в Африку. Это ненаша страна колонизировала целый континент, но я все равно испытываю стыд зато, что мы, белые люди, сделали: если кратко, вместо ручек и тетрадей далиАфрике автоматы Калашникова в обмен на ее богатства и людей».

Вика переходит к следующей не выдуманнойистории из жизни:

«Мойогромный шестимесячный живот выпирал воздушным шаром даже из просторногоодолженного у таджикских беженок платья, маленький человечек в животе усиленнокопошился и изнутри трогал дуло автомата своей нежной сморщенной розовойпяткой. Мысль была одна: если выстрелит, то сделай, Господи, так, чтобы ребенокне мучился! Господи сделал так, что не выстрелил... Почти каждый день я снова иснова переживаю это прикосновение автомата к беременному животу. Такая холоднаябездонная маленькая смерть.» (И каска на ночь)

 «Выбиралили Вы между фотокамерой и спасением человеческой жизни?», - раздается вопроспосетителя галереи. «Никогда! Человеческая жизнь важнее. Я всегда бросалакамеру и шла помогать или спасать, если в этом была необходимость. Человеческаяжизнь – это главная ценность».

Мне кажется, что во время пребывания вУкраине фотокамера обострила восприятие ситуации. Именно здесь она стала проводником Вики по Майдану.

Потом она рассказывала про семейное путешествиепо России из Москвы до Владивостока, длившееся 22 дня. Из города в город она ссыновьями добиралась на разных поездах. Выходили на станциях смотрели, общалисьи ехали дальше. Из этой поездки она сделала один очень важный для себявывод: «Люди, замечательные люди, разбросаны словно благородные цветки эдельвейсыпо всей моей стране. Почему как эдельвейсы? Потому, что, сколько эдельвейс низапихивай обратно каблуком, он пробивается снова и снова. Когда-нибудь иэдельвейсы в России прорастут, все вместе, и расцветут в одно время».

… Смотря в тот вечер на фотографии изНагорного Карабаха, Руанды, женской тюрьмы в России я, да и уверен, многие, виделнаш Майдан. Я вновь видел плотный ряд вооруженного дубинками и щитами «Беркута»против абсолютно безоружных людей на заснеженном и промерзшем Майдане.Праведную ярость уставших от власти граждан на Михайловской площади. Огоньгорящих шин на Грушевского. Первого убитого майдановца. Избиение пленных итруппы на окраине Киева. Кровь, много крови на Институтской…

Что ж, в Украине расцвели эдельвейсы. Хочунадеяться, что впереди у нас - все только лучшее!..