Объединение славян: к истории вопроса

Предыстория формирования славян как этнического и культурного сообщества

Предыстория формирования славян как этнического и культурного сообщества

Доктор философии в области права Александр ПРОГНИМАК:  Многие ученые считают, что история формирования славян как макроэтноса восходит к началу эпохи бронзы. По археологическим данным процесс формирования раннеславянского этноса прослеживается с XV в. до н.э. На основании материалов археологии ученые выделяют пять этапов в формировании славянской культуру, на основе которых впоследствии сформировались основные славянские народы.

Первый этап в формировании славянской археологической культуры относится к XV-XIII вв. до н.э. (тшинецкая культура). Область распространения этой культуры считается первичным ареалом формирования праславянской этнической общности. В этом смысле прародиной славянских племен считается полоса лесов и лесостепей от реки Одер до левобережья Днепра. Впрочем, территория расселения славян в разные периоды была неравномерной, сжимаясь и расширяясь в зависимости от миграций и расселения других народов.

Вторым этапом считается лужицко-скифский период – от XII до III вв. до н.э. В это время славяне представлены несколькими археологическими культурами: лужицкой, белогрудовской, чернолесской и скифской лесостепной. Племена лесостепных скифских культур, которые занимались земледелием, считаются славянами, которые были объединены в племенной союз под названием сколотов.

Третий этап был связан с упадком лужицкой и скифских культур. Этот период (II в. до н.э. – II в. н.э.) характеризуется некоторым усилением культурной однородности славянских племен. Ареал расселения славян был представлен двумя схожими между собой культурами: пшеворской и зарубинецкой, распространенными на территории от Одера до левобережья Днепра.

Четвертый этап приходится на II-IV вв. н.э. и называется пшеворско-черняховским. В это время, наряду с возобновлением фрагментации славян в различных регионах Восточной Европы и началом их миграции на Балканы наблюдается усиление культурного влияния Римской империи на славянские племена.

Пятым этапом принято считать «пражско-корчакский» археологический период, который датируетсяVI-VII вв.Этот период характеризуется возобновлением контактов между различными ареалами расселения славян и усилением их культурной однородности после падения Римской империи.

Совпадение ареалов всех вышеперечисленных культур, в том числе с пражско-корчакской, принадлежность которой славянским племенам является исторически подтвержденной, считается доказательством этнической преемственности перечисленных культур и иллюстрацией процесса формирования славянских этносов в широком территориальном пространстве Центральной и Восточной Европы.

Период VII-Х вв. характеризовался формированием ранних государственных образований и расширением количества письменных источников, позволяющих отслеживать исторические контакты первых славянских государств друг с другом, а также их взаимосвязи с другими странами и народами, включая Византию, страны Западной Европы и Средиземноморья.
Считается, что часть территории, занятой восточнославянскими племенными союзами входила в состав Хазарского каганата.

Первым исторически известным славянским государством считается государство Само, основанное в 622 в Моравии основано первое славянское со столицей, находившейся в районе Вогастисбурга (Wogastisburg).

В исторической литературе нет полного единства мнений по вопросу о точных границах территории, на которой исторически возник славянский этнос. Подавляющее большинство ученых сходится на том, что прародиной славян является область к северу и востоку от Карпат. На западе ее вероятными границами считаются побережье Балтийского моря – от устья реки Висла до Немана, район от озера Ильмень (где расположен Новгород) до истоков рек Днепр и Волга – на севере, до реки Дон и нижнего течения Днепра – на востоке.

Территорию расселения предков славян нередко пересекали пути миграции других племенных объединений, что обусловило трудности в изучении процессов этногенеза, появление различных теорий прародины славян и территории формирования праславянского языка.
Период V-VII вв. н.э. считается началом широкого, массового расселения славян, что способствовало разделению единого праславянского языка на отдельные славянские языки и далекты.

К VIII в. славяне заселили территорию Балканского полуострова на юге и достигли берегов Ладожского озера на севере.

В IX-XIII веках славяне колонизировали северо-восточные территории европейской части современной России, на которой проживали финно-угорские племена.
Первоначально они были язычниками, но позднее, вVIII-IXвв.в несколько этапов, приняли христианство.

После 1054 г., в связи с расколом христианской церкви на католицизм и православие, а также под влиянием различных политических факторов образовалось две основных конфессиональных группы славян по религиозному принципу: католики (поляки, чехи, словаки, словенцы, хорваты) и православные (русские, украинцы, белорусы, сербы, черногорцы, болгары, македонцы).

После завоевания Балкан турками в XIV-XVвв. часть славян (боснийцы) приняла ислам.
Историки насчитывают не менее пятнадцати крупных древнеславянских союзов племен, участвовавших формировании современных славянских народов.

В раннеисторическую эпоху контакты между славянами облегчались сходством языка, обычаев, культуры, а также распространением христианства. Примечательно, что в средние века основанная на кириллице письменность славян распространялись из нескольких культурных центров, что усиливало традиции их культурной общности, способствовало распространению письменных знаний, делало их доступными разным народам.

В то же время, представители славянских племен входили в состав различных государственных образований, вследствие чего далеко они не всегда становились союзниками в ходе различных споров и конфликтов. Что касается соседних государственных образований, они поддерживали между собой дипломатические и династические связи, но также активно участвовали в междоусобных войнах. Такой сложный характер, в частности, носили политические контракты Киевской Руси и Польши, а затем и отношения между княжествами, возникшими вследствие политического распада Киевской Руси вXII-XIIIвв.

Современные статистические данные

В настоящее время славяне расселены на территории Южной и Восточной Европы и далее на восток – вплоть до Дальнего Востока России.

Славянские меньшинства и общины также проживают в государствах Западной Европы, Америки, Закавказья и Средней Азии. Оценочная численность славян составляет ок 300 млн человек.

По признакам языка (и в меньшей мере - этнической близости) выделяются западные славяне– поляки, чехи, словаки, а также кашубы (в Польше) и лужичане (этническое меньшинство на территории восточной Германии), южные славяне(болгары, сербы, хорваты, боснийцы, македонцы, словенцы, черногорцы) и восточные славяне (русские, украинцы, белорусы).

В конфессиональном отношении у восточных славян преобладает православие. К этой конфессии принадлежит около 80% русских, 80% белорусов и 76% украинцев.
Кроме этого на территории России примерно в равных пропорциях представлены ислам, католицизм, иудаизм и буддизм.
На Украине – 13,5% униатов, 8,2% мусульман, остальные верующие – католики, протестанты, иудеи.

В Беларуси – 15% католиков и около 2% униатов. Остальные верующие – протестанты и иудеи.

Среди западных славян в силу исторических причин православие прижилось в меньшей степени, чем среди восточных и южных.

В Польше проживают 95% католиков, остальные верующие – православные, протестанты (в основном лютеране), иудеи, свидетели Иеговы.

В Чехии – 65% католиков, остальные верующие – протестанты и православные.

В Словакии – 60% католиков, остальные верующие – протестанты (кальвинисты и лютеране).
Лужицкие сербы, живущие на территории Германии, исповедуют протестантизм (лютеране) и католицизм.

Южные славяне, с одной стороны, испытывали большое влияние Византии, с другой, – продолжительное время находились под властью Османской империи. В связи с этим во многих южнославянских государствах исповедуются православие и ислам.

В Болгарии 85% православных, 13% мусульман, 2% – представители других религиозных течений.

В Хорватии 80% населения являются католиками, 12% – православными, 8% – мусульманами.

В Словении – 80% католики, остальные верующие исповедуют христианство по православному обряду или иудаизм.

В Сербии и Черногории 67% населения (сербы и черногорцы) православные, 3% населения являются славянскими мусульманами. Ислам исповедуют албанцы (16% населения), а венгры (3% населения) являются католиками.

В Боснии и Герцеговине 43 % населения исповедуют ислам (суннитского толка), 31% – православие, 2% – католичество, 4% – протестантизм. Основная часть мусульман считается принадлежащей к особому народу славян-мусульман (боснийцев). Боснийцы фактически обособились от остальной части славянского населения и приобрели культурно-ментальные черты, близкие туркам и албанцам.

Славянская письменность и культура

В средние века культурное взаимодействие славянских народов было важным фактором в их развитии, хотя в различные периоды оно было весьма неравномерным.

Есть данные о том, что у славян существовала своя собственная система письменности, документальные источники которой не дошли до нашего времени. Тем не менее, особо важную роль в развитии культурного взаимодействия славян сыграло введение славянской письменности на основе греческого алфавита.

Письмо для старославянского языка создали известные проповедники и миссионеры, братья Кирилл (в миру – Константин, по прозвищу Философ, 827—869, Рим) и Мефодий (в миру Михаил; 815—885, Велеград, Моравия), происходившие из Солуни (г. Салоники в Греции).
Около 863 года, по приказу византийского императора Михаила III они упорядочили письменность для старославянского языка, использовав для перевода на славянский язык греческих церковных текстов адаптированную греческую азбуку.

Предыстория создания нового письма, получившего название кириллица, такова. В 862 году в Константинополь явились послы от моравского князя Ростислава с такой просьбой: «Народ наш исповедует христианскую веру, но у нас нет учителей, которые могли бы объяснить нам веру на нашем родном языке. Пришлите нам таких учителей». До той поры в Моравии служили службу немецкие священники, которые, по правилам римской церкви, вели ее на латыни.

Византийский император отправили солунских братьев в Моравию, где Константин (Кирилл) и Мефодий продолжали заниматься переводом церковных книг с греческого на славянский язык и организовали обучение местного населения чтению, письму и ведению богослужения на славянском языке.

Братья пробыли в Моравии более трёх лет, но затем были вызваны к Папе Римскому, который запрещал ведение службы на ином языке, кроме еврейского, греческого и латыни. Немецкое духовенство, закрепившееся в Моравии, также препятствовало распространению славянской письменности и добивалось ее запрета. По дороге в Рим Константин (Кирилл) и Мефодий остановились в славянском Блатенском княжестве в Паннонии (ныне – Венгрия), где по поручению князя Коцела организовали обучение славян книжному делу и богослужению на славянском языке. После того, как Константин передал папе Римскому Адриану II обретённые им в своём путешествии в Херсонес мощи святого Климента, тот утвердил богослужение на славянском языке.

Введение славянского письма (кириллицы) способствовало распространению быстрому христианства среди славянских народов. Судя по всему, Кирилл и Мефодий создали лишь первый вариант славянского азбучного письма, которое было усовершенствовано болгарской школой книжников уже после их отъезда в Рим. Азбука получила широкое распространение в южнославянских землях, что в 885 году привело к запрещению её использования в церковной службе римским папой, который попытался ликвидировать результаты деятельности Константина-Кирилла и Мефодия. Тем не менее, попытки вернуть богослужение в славянских странах на латынь особого успеха не имели, что в свою очередь способствовало укреплению связей славянских государств с Византией.

Важнейшим самостоятельным центром развития и распространения славянской письменности стала Болгария, где царь Борис в 860 г. принял христианство. Здесь была создана первая славянская церковная книжная школа (Преславская книжная школа), в которой переписывались сделанные Кириллом и Мефодием переводы богослужебных книг (Евангелие, Псалтирь, Апостол, церковные службы), делались новые славянские переводы с греческого языка, а также появились оригинальные произведения на старославянском языке («О письменехъ Чрьноризца Храбра»).

Широкое распространение славянской письменности относится ко времени царствования в Болгарии царя Симеона Великого (893—927 гг.), сына царя Бориса. Старославянская письменность распространилась в Сербии, а затем, с конца X века – и в Киевской Руси. Старославянский язык, будучи языком церкви на Руси, испытывал на себе влияние древнерусского языка.

Кириллицей, кроме большей части южных и восточных славян пользовались румыны, а затем и Литва. В Хорватии до XVII в. пользовались более ранним вариантом славянского письма, глаголицей.

В память о великом деянии Кирилла и Мефодия 24 мая во всем мире празднуется День славянской письменности. Особенно торжественно он отмечается в Болгарии.
В настоящее время в качестве официального алфавита кириллица используется в России, Беларуси, Украине, Болгарии, Сербии, Казахстане, Киргизии, Монголии, Таджикистане, а также в Приднестровье, Южной Осетии и Абхазии.

Частично кириллица используется в Македонии, Черногории, Боснии и Герцеговине, которые потенциально могут перейти на латинский алфавит.

Новый этап в культурном взаимодействии славянских народов связан с развитием книгопечатания. Разумеется, первые книги на церковнославянском языке, тогда – едином литературном языке для всех славянских народов появились вскоре уже после того, как Иоганн Гутенберг (Ганс Генсфлейш, 1394/1399 - 1468 гг.) в немецком городе Майнце изобрел процесс наборной книжной печати.

Первые печатные книги на славянском алфавите были напечатаны для православных славян в Кракове в конце XV в. Их печатником был Швайпольт Фиоль из немецкой земли Франконии, живший в Польше с 1470-е гг. и пользовавшийся покровительством банкира Яна Турзо.

Кириллический шрифт для краковской типографии изготовил немец Р. Борсдорф, который знал славянские книги. Первыми изданиями были литургические книги - «Октоих» (1491) и «Часослов» (1491). Две другие книги - «Триодь постная» и «Триодь цветная» - изданы около 1493 г. Однако преследования со стороны краковской инквизиции прервали деятельность Ш. Фиоля, и его типография прекратила существование. Высказываются предположения, что какие-то из этих книг могли быть напечатаны в Грушевском монастыре в Закарпатье.

В 1494 г. начала действовать типография в монастыре в г. Цетинье (Черногория), основанная Иваном Црноевичем и продолжившая работу под руководством его сына Джурджа Црноевича. Первой православной книгой, выпущенной в этой типографии, был «Октоих первогласник» (1494). Помимо канонических текстов церковных песнопений, в ней были изложены ветхозаветные сюжеты. Затем были изданы «Октоих пятигласник», «Псалтырь» с таблицами, позволявшими вычислять день Пасхи, и«Требник».

В 1516 г. ученый - медик, выпускник Краковского университета Франциск Скорина (до 1490 - ?1551 гг.) основал первую славянскую типографию в Праге, где издал «Псалтырь». В 1522 г. Ф. Скорина перебрался в Вильно, где в то время еще доминировала православная церковь и выпустил в 1523 г. «Малую подорожную книжку» - сборник религиозных и светских произведений, а в 1525 г. напечатал свое последнее издание - «Апостол». Особое значение этих изданий объяснялось тем, что, к примеру, книга «Псалтырь» использовалась как основное пособие для обучения школьной грамоте.

В Московской Руси книгопечатание было начато во время реформ Ивана Грозного в 1550-60-е гг. с целью укрепления самодержавия (в контексте создания стрелецкого войска, реформы суда и территориального управления). Организация книгопечатания рассматривалась в том числе как средство для исправления ошибок в церковных книгах в целях пресечения разночтений и ереси.

С опытом издательского дела за границей был в частности знаком религиозный публицист и переводчик Максим Грек. В 1518 г. по просьбе Василия III он приехал в Москву для исправления переводов церковных книг. С середины 1550-х гг. в Москве удалось издать несколько печатных книг, организацией выпуска которых занимались Иван Федоров и Петр Мстиславец. Однако после издания двух книг («Апостола» и «Евангелия»), в результате интриг со стороны переписчиков, Иван Федоров бежал в Великое княжество Литовское. Он работал в Заблудове у гетмана Григория Ходкевича, во Львове, а затем – в городе Острог на Волыни, где открыл типографию для князя Константина Острожского и напечатал первую 
полную Библию на славяно-русском языке.

Развитие идей и политических проектов славянского единства

Идеи славянской солидарности, общности, взаимности оказывали существенное влияние на культурные и политические процессы в Центральной и Юго-Восточной Европе. Они до сих пор остаются предметом пристального внимания со стороны ученых и политиков.

В разное время смысл и содержание славянской идеи были различными. Эволюция идей славянской общности, солидарности и взаимности отражала исторические процессы, связанные с изменением влияния государственных и культурных факторов на характер межславянских контактов.

В XIX – ХХ вв. славянская идея иногда приобретала характер призывов к созданию и оформлению государственной или межгосударственной общности славянских народов. По крайней мере, несколько раз она облекалась в форму проектов создания надгосударственного проекта (панславизм). Однако на практике чаще речь шла о славянской солидарности – развитии форматов постоянного культурного и политического взаимодействия, а также о политической поддержке и взаимопомощи в контексте создания независимых государств славянских народов, входивших в состав Османской (турецкой), Австрийской, а затем – Австро-Венгерской империй.

Процессы в славянском мире, такие как распад СССР, жестокие и кровавые события, связанные с распадом бывшей Югославии, раздел Чехословакии в 1993 г., вступление в Польши, Чехии, Словакии, Болгарии и Хорватии в НАТО и ЕС привели к оживлению дискуссии о судьбах и перспективах славянского мира.

По прошествии некоторого времени эти события вновь стимулировали интерес к изучению идей славянской взаимности и различным проектам славянских федераций и союзов, выдвигавшимся в прежние исторические эпохи. Переосмысление тенденций, проявившихся в течение 1990-х гг. активизировало интерес к изучению истории возникновения идеи славянской взаимности, а также к различным ранним проектам славянских федераций и союзов, выдвигавшимся политическими, общественными деятелями и учеными в странах Центральной и Восточной Европы.

Генезис идеи славянской солидарности восходит к позднему средневековью и началу нового времени. Он отражал особенности политического положения славянских стран, большинство которых не имело политической независимости и входило в состав государственных образований и империй, являвшихся неславянскими этнополитическими проектами.
В результате упадка Византии и турецкой экспансии на Балканах территория южных славянских народов была включена в состав владений Османской империи и частично поделена между турецкими владениями и Австрией.

Большая часть территории расселения западных славян вошла в состав католической Польши. Чехия, Моравия, Словакия и ряд других территорий (Лужицы) периодически входили в состав различных государственных образований центральноевропейского региона и, в конце концов, оказались разделены между немецкими, австрийскими и венгерскими владениями.
Ситуация в Восточной Европе после 1385 г. характеризовалась территориальной и политической экспансией Польши, которая в результате нескольких уний присоединила к своим владениям Великое герцогство Литовское, включавшее большую часть нынешних территорий Беларуси, Украины и часть западных областей России.

Сложившаяся ситуация усилила важность религиозно-конфессиональных проблем. В ряде стран Балканского полуострова православие приобрело характер основного фактора сохранения национальной идентичности.

В польских владениях в XVI-XVII вв. этнополитический конфликт проявлялся в форме борьбы католицизма против православия, являвшегося традиционной религией населения земель бывшей Киевской Руси.

Польско-литовская уния и поражение Тевтонского ордена привели созданию католического государства Речь Посполитая, в состав которого в XIV – XVIIвв. входили литовские, украинские, белорусские области и часть русских земель.

Переориентация польской политики на восток оказала существенное влияние на развитие международных отношений, создав геополитическое пространство и зону активного соперничества между Польшей, Россией и Крымом, который считался турецким союзником и протекторатом.

Таким образом, после падения Византии[1]славянский мир оказался разделенным между различными государственными образованиями. Из преимущественно славянских по составу населения государств полную политическую независимость имели только католическая Речь Посполитая и православное Московское царство. На Балканах некоторые атрибуты автономии сохраняла лишь Черногория, в которой у власти находилась православная княжеская династия.

Болгария, Сербия и другие балканские земли в составе Османской империи управлялись по законам шариата. Христианское население этих территорий было ограничено в правах, а духовенство несло прямую ответственность за обеспечение его лояльности.

В результате войн и внутренних восстаний в XVI – XVIII вв. Речь Посполитая пережила две масштабных демографических катастрофы – во время шведского вторжения, польско-казацких и польско-русских войн в серединеXVIIв., а также в период Северной войны в начале XVIII в. Во многих районах, в том числе на большей части территории Украины, эти конфликты и потрясения сопровождались уничтожением и/или бегством до 1/3 населения, разрушением жилищ и хозяйственного потенциала.

Примечательно, что вхождение казацкой державы Богдана Хмельницкого в состав Российского государства мотивировалось защитой прав угнетенных братьев по вере, восстановлением связей с родственным в этническом и культурном отношении народом украинских земель.

Вместе с тем, оценивая ситуацию в Центральной и Восточной Европе к началу нового времени нельзя не отметить, что крестовые походы, турецкое завоевание и падение Византии привели к существенному ослаблению цивилизационных связей славянских народов. Турецкая экспансия в Центральной Европе продолжалась до концаXVIIв. Не менее серьезный удар по культурной и цивилизационной общности славян был нанесен разнузданной жестокостью польской шляхты в отношении православного населения «восточных кресов», считавшихся завоеванными и подлежащими жесточайшей колонизации территориями.

Разумеется, для погрязших в самоуправстве и беззаконии польских помещиков вопросы человеческого достоинства крестьян и казаков в их украинских и белорусских владениях ничего не значили, а сами эти территории, по их мнению, следовало управлять железом и кровью, не останавливаясь ни перед какими зверствами. События того времени ярко и достоверно описаны в романах польского прозаика Г.Сенкевича.

С другой стороны, разделы Польши в XVIII вв. и ее пребывание в составе Российской империи в 1812 – 1917 гг. стали основным поводом для обоснования долговременных антирусских мотиваций в польской политике, которую можно считать едва ли не главным политическим вызовом идеям славянского единства, наряду с многочисленными западными теориями «неисторичности» и даже «неполноценности» славянских народов.

Культивирование антирусской традиции в польской политике, особенно в ХХ в., носило осознанный и целенаправленный характер, в том числе в контексте тенденциозной критики пакта Риббентропа – Молотова в 1939 г. и придания сакрального значения теме расстрелов польских офицеров в 1939-1940 гг., осуществленных НКВД по прямому распоряжению Сталина.

Примечательно, что в отношении Германии (включая период нацизма, во время которого Польша понесла значительные людские потери), как и в отношении более ранних конфликтов с Пруссией и Австрией, непосредственно участвовавших в разделах Польши в XVIII в., идеологическая традиция польского национализма носит значительно более умеренный и примирительный характер.

За исключением Польши, часть политической элиты которой долгое время считала себя историческим и территориальным соперником России, в целом в XIX - XX вв. идеи славянской солидарности пользовались существенной поддержкой и симпатией со стороны славянских народов, в первую очередь в контексте становления национальных движений и борьбы за обретение независимости от турецкого, австрийского и венгерского господства.

Развитие ранних идей, а затем – политических и культурных движений славянской солидарности, прошло несколько этапов. Конец XVIII и начало XIX вв. сопровождались процессами политического пробуждения в славянских странах Центральной и Южной Европы. В значительной мере это было связано с политическими изменениями в Европе, распространением литературного романтизма, наполеоновскими войнами, развитием либеральных идей, и в значительной мере – с активизацией национально-освободительного движения в Греции и на Балканах[2].

Первые политические идеи и концепции, предполагавшие объединение всех славян в могущественную коалицию, появилась в конце XVIII в., в то время, когда славянские народы были угнетаемыми и дискриминируемыми меньшинствами в Османской, Австрийской и Прусской империях, или входили в разных статусах в состав Российской империи. На западе панславизм считается особой формой «макронационализма», причем в его оценках большинство авторов придерживаются негативных эмоциональных характеристик.
Авторами первых получивших широкую известность проектов славянского единства были представители словацкого национального движения Ян Коллар (1793-1852) и Людевит Штур (1815—1856).

Я.Коллар, автор поэмы «Дочь Славы», создал первую целостную теоретическую концепцию славянской общности и предложил конкретную программу духовного единения славянских народов. Ее смысл составляет понимание славянства как единого целого – или большой «славянской нации».

Я.Коллар полагал, что необходимо приостановить процесс дальнейшего дробления «славянского народа» и начать его постепенное сплочение в единое целое. «Многоязычие» славянских народов Коллар считал одним из препятствий на пути дальнейшего культурного развития славян. Коллар сформулировал концепцию «чехословацкого племени», которая была ориентирована на культурную и политическую интеграцию Чехии и Словакии как основы их национальной и государственной независимости в рамках единой общности.

Позже эти идеи стали теоретической основой концепции чехословацкого национального единства, разработанной политическими деятелями Чехословацкой республики Т.Г. Масариком и М.Р. Штефаником.

Ранние идеологи славянского единства предлагали «четырех-племенную» структуру славянского народа, которая была сориентирована на консолидацию больших славянских этнополитических общностей и развитие славянской культурной (литературной) взаимности.
При этом представители национальных движений славянских народов Центральной Европы и Балкан в борьбе за национальное освобождение возлагали особые надежды на помощь и солидарность со стороны России.

Накануне европейской революции 1848-1849 гг. в ряде стран Центральной и Южной Европы возникли национальные организации, установившие между собой постоянные контакты. В Вене, одном из главных центров сосредоточения славянской эмиграции, было создано славянское демократическое общество, установившее связи с организациями национального движения в Словакии, Чехии, а также с представителями польских национальных кругов, готовивших восстания на территории Польши и Правобережной Украины для восстановления шляхетского строя. Как видим, состав славянских национальных движений был достаточно пестрым и разноплановым, что отражало политические противоречия эпохи.

В России движение славянской солидарности подразделялось на несколько течений, включая политическое славянофильство и панславизм консервативного направления, который частично и достаточно непоследовательно поддерживался официальными, правительственными кругами, в особенности после Крымской войны 1853-1856 гг.

В начале XIX в. использовались различные термины и понятия – «славянская взаимность» (Ян Коллар), славянская нация, славянский патриотизм, а затем и более современное понятие – славянская солидарность. Исторические, языковые, культурные, идейные связи славян служили и служат обоснованием исторических предпосылок, прав и взаимных обязательств как широкого контекста, в котором формируются объединительные теории и программы.

Обращение к факторам этнического родства славян соответствовало интересам национальных движений в славянских странах, находившихся под австрийским и турецким владычеством. С одной стороны, для негосударственных народов апелляция к славянскому единству позволяла восстановить историческую традицию, восходящую к славному прошлому. С другой стороны, славянская тема использовалась как способ апелляции к российской общественности, в том числе с целью обеспечения поддержки национальных и национально-освободительных движений со стороны России.

Следует отметить, что Россия была единственной славянской страной, которая имела статус великой европейской державы и могла оказывать существенную помощь в стремлении к освобождению территорий, находившихся под властью Турции (Молдавии, Валахии, Сербии, Болгарии)[3].

Отметим, что славянская идея была враждебно встречена политическими кругами великих европейских держав, причем не только со стороны Австрии и Пруссии, для которых провозглашение независимости и объединение славянских земель означало существенные территориальные потери, но также со стороны Англии и Франции. В этом смысле любые упоминания о всеславянском родстве – историческом, языковом или литературном – вызывало у противников славян, представляемых как «молодая», поднимающаяся нация, опасения по поводу территориального передела европейского пространства. Со своей стороны, активисты движений за объединение Германии и Италии (младогерманцы и младоиталийцы), стоившие свою идеологию на основе противопоставления «стареющим» европейским нациям – Испании, Австрии, Франции, Англии, Швеции, видели в славянах нежелательных конкурентов и, поскольку они сами претендовали на часть славянских территорий – прямое препятствие для осуществления собственных национальных проектов.
Разработка теорий славянской взаимности повлияла на процесс оформления славяноведения как науки. В западных славянских странах этот процесс начался в конце XVIII – начале XIX вв. 
В России славяноведение зародилось в 1830-е гг.

В современных научных школах, представленных в славянских государствах, используется следующая терминология:

- под термином «славянская взаимность» подразумеваются межславянские культурные и литературные связи и взаимодействия:

- термин «славизм» включает все аспекты, касающиеся национальных движений, разновидностей их идеологий, концепций и программ;

- «славянская идея» подразумевает все возможные проявления славянской общности – от подсознательных чувств до идеологически оформленных проявлений единства, солидарности и сотрудничества.

Под термином «панславизм» чаще всего подразумеваются относительно четко оформленные политические теории и концепции, а также соответствующее политическое объединительное движение, реально проявившее себя в серединеXIXв.

Панславизм приобрел политическую и идеологическую окраску в 1830 - 1840-е гг., с появлением политических работ П. Шафарика, И. Юнгманна и других представителей чешского, словацкого, сербского, хорватского и других национальных движений.

Разумеется, в австрийской империи того времени панславистские настроения рассматривались как угроза стабильности власти австрийской монархии. При этом мадьяризм (венгерский национализм) расценивался как противовес, «регулятор» панславизма, позволявший держать славян в двойном подчинении. ВXIXв. венгерская и немецкая публицистика понимали под термином «панславизм» любое сознательное национальное проявление славянской сущности. В те времена из венгерских школ и университетов выгоняли студентов, читавших словацкие стихи или говоривших на родном языке. Панславистомами, и соответственно подрывными элементами считали представителей интеллигенции, называвших своим родным языком словацкий или носивших вышиванки[4].

Ярким проявлением политического панславизма является съезд славян в Праге 1848 г., который по сути обозначил цели политического освобождения славянских народов. Славянский съезд призвал к объединению усилий славянских народов Австрийской империи, включая выдвижение требования изменить систему управления империей и расширить политические права народов, не имевших ни автономии, ни собственных органов территориального управления.

Впрочем, в советский период официальное отношение к панславизму было негативным, что подкреплялось ссылками на статьи Ф. Энгельса.

Будучи младогегельянцем и сторонником объединения Германии, Ф. Энгельс в статье «Борьба в Венгрии» (1848 г.) охарактеризовал панславизм как негативное явление, спрогнозировав, что реализация его целей могла способствовать политическому усилению России. Сам по себе российский фактор в европейской истории и политике К. Маркс и Ф. Энгельс считали реакционным. Задумаемся, чего в этом смысле стоила поддержка ими польских феодальных по своему смыслу восстаний 1831 и 1863 гг. Однако классики марксизма объявили их исторически прогрессивными, несмотря на реакционный состав их организаторов и соответствующий социальный подтекст их программ, так как они хотели установления шляхетской республики на территориях, населенных не только поляками, но также на украинских и белорусских землях, на которых, кстати, не далее как в 1861 г. было отменено крепостное право.

Ф. Энгельс хотя и признавал, что «панславизм возник не в России или Польше, а в Праге и Аграаме» (Загребе), но его непосредственной целью считал «создание славянского государства под владычеством России от Рудных и Карпатских гор до Черного, Эгейского и Адриатического морей». В 1848 г. эти выводы в корне противоречили историческим фактам, поскольку в 1848 - 1850 гг. российские власти, соблюдая обязательства России в рамках Священного союза, оказали политическую и военную поддержку Австрии. Тем не менее, в своей Ф. Энгельс предлагал однозначный и тенденциозный вывод о том, что панславистское единство – «это либо чистая фантазия, либо – русский кнут».

В своей другой статье «Демократический панславизм» Ф. Энгельс более подробно разъяснял свое негативное отношение к славянской идее. Статья была посвящена критике брошюры участника пражского славянского съезда, русского европейца М. Бакунина «Призыв к славянам».

Ф. Энгельс утверждал: «... Оставляя в стороне искренний самообман демократических панславистов, он в действительности не имеет никакой другой цели, как дать распыленным австрийским славянам, которые в историческом, литературном, политическом, торговом и промышленном отношениях находятся в зависимости от немцев и мадьяр, опорный пункт – с одной стороны, в лице России, с другой – в лице объединенной Австрийской монархии, управляемой славянским большинством и зависимой от России».

Более пристальное ознакомление с размышлениями «классика» показывает, что Ф. Энгельс прямо и непосредственно отрицал за «австрийскими» славянами право на историческое будущее: «Народы, которые никогда не имели своей собственной истории, которые с момента достижения ими первой, самой низшей ступени цивилизации, уже подпали под чужеземную власть или лишь при помощи чужеземного ярма были насильственно подняты на первую ступень цивилизации, не жизнеспособны и никогда не смогут обрести какую-либо самостоятельность. Именно такова судьба австрийских славян».

Ф. Энгельс утверждал: «...Немцы и мадьяры соединили ...маленькие, хилые и бессильные национальности в одно большое государство и тем самым сделали их способными принять участие в историческом развитии... Конечно, при этом дело не обходится без того, чтобы не растоптать несколько нежных национальных цветков. Но без насилия и неумолимой беспощадности ничто в истории не делается».

Как видим, ход истории славянских народов опроверг прогнозы пангерманистов, что славяне растворятся в европейском космополитическом конгломерате. Не менее важен и тот факт, что успехи их борьбы за национальное освобождение непосредственно зависели от позиции европейских великих держав, преследовавших собственные политические и экономические выгоды.

В последней трети XIX в., с появлением книги Н.Я. Данилевского «Россия и Европа» (1871 г.) появилась третья по счету версия панславизма, которую многие по привычке называют русской или даже имперской. На самом деле Н.Я. Данилевский относил Россию и остальные славянские народы к единой культурно-исторической группе, но при этом не считал возможным поглощение европейского славянства Россией. Содержание концепции Н.Я. Данилевского сводилось к тому, что для полноты жизненного развития своего культурно-исторического типа народы, его составляющие, должны находиться во взаимном политическом контакте. Однако их слияние в одно государство, в единое политическое тело, прямо повредило бы общему интересу всей культурно-исторической группы. Примечательно, что эти тезисы в разное время пользовались поддержкой со стороны активистов славянского движения, обосновывавших необходимость консолидации единой славянской цивилизации и создания федерации славянских государств.

В основу цивилизационной концепции Н.Я. Данилевского положено сохранение государственной формы организации (раздельное политическое существование) при наличии тесного контакта между самостоятельными государствами, родственными по основным началам культуры. По его мнению, «цивилизация, свойственная культурному типу, только тогда достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразные этнографические элементы, ее составляющие, не поглощены одним политическим целым ... Для величия и культурного значения семьи славянских народов ... нужно не поглощение славян Россией, а объединение всех славянских народов общею идеею Всеславянства, как в политическом, так и в культурном отношении».

В качестве оптимальной политической формы такого объединения предлагался «тесный союз» славянских народов, в котором России по ее обширности и многолюдности должно принадлежать первое место. Это первенство отнюдь не должно обрести черты подавления самостоятельности других членов союза, основанного на принципе primus inter pares (первый среди равных). Такое взаимодействие должно позволить обеспечить единство и взаимопомощь славянства в отношениях с враждебным ему Западом, усилить способность сопротивляться германизации и исламизации.

В своей теоретической основе и практических предложениях выдвинутая Данилевским концепция была противоположна каким-либо предполагаемым российским захватническим намерениям, которые постоянно приписывались России западными авторами и вXIX-XXвв., и в равной мере в началеXXIв. Тем не менее, в сложившейся в последней трети XIX в. международной ситуации появление в России любых концепций или рассуждений по поводу славянского единства немедленно истолковывалось в Европе, и особенно в Австро-Венгрии и Германии, как проявления политического панславизму и панруссизма.

Впрочем, в концеXIXв. и в самой России выдвигались альтернативные точки зрения, обосновывавшие преимущества ориентации России на Запад в ущерб собственным цивилизационным инициативам, отражением которых считались концепции славянофильства и панславизма.

Против цивилизационных идей Данилевского резко выступили русские западники и либералы. В этой связи известный русский философ В. Соловьев подчеркивал, что «только при самом тесном, внешнем и внутреннем, общении с Европой русская жизнь производила действительно великие явления», включая реформы ПетраI, и поэзию Пушкина. Для В. Соловьева идеи И. Данилевского — «попятный» рецидив в развитии русской мысли, единственный практический смысл которого – поднять национальную самоуверенность в русском обществе и исцелить его от болезни «европейничанья».

Впрочем, в общественно-политической среде Российской империи идеи славянской солидарности пользовались большой поддержкой, в том числе в связи с русско-турецкими войнами и массовым энтузиазмом в поддержку освобождения Болгарии (получила независимость в форме нескольких правовых актов, принятых в период с 1878 по 1908 гг.), Сербии (имела автономию с 1830 г., получила независимость в 1878 г.) и других южнославянских народов.

Русский ученый и публицист А.Н. Пыпин в серии статей в журнале «Вестник Европы» (1878-1879 гг.) под названием «Панславизм в прошлом и настоящем» писал, что идеология панславизма отражала позитивное значение для зависимых народов угнетенного и разъединенного славянства, и не была направлена на противопоставление славянского мира остальной Европе.

Статьи А.Н. Пыпина были написаны под прямым влиянием русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг., которая велась под лозунгом освобождения Болгарии от османского грета. Отвечая на лишенные адекватных аргументов заявления и претензии западных авторов, Пыпин писал, что панславизм никогда не был официальной внешнеполитической доктриной России, но всегда оставался достоянием общественной жизни. В отличие от части российских либералов, объявлявших панславизм реакционным проявлением политической мысли, Пыпин признавал его роль важную как стремления славянства «создать себе политическое существование» и обеспечить национальное выживание ввиду угрозы германизации и исламизации.

А.Н. Пыпин выделял в панславизме два аспекта: политический и культурный. Политическое объединение славян представлялось ему малореальным в обозримой перспективе, в том числе ввиду религиозной, экономической и политической несхожести условий в славянских странах. Более важной и осуществимой представлялась задача духовного, культурного единения славян на почве языка и литературы. Именно на этом поприще Россия, по его мнению, могла завоевать авторитет среди славянства и стать его духовной руководительницей. Соответственно, духовное лидерство требовало от России соответствия определенным критериям, включая проведение экономических и демократических реформ.
В то же время, хотя политический панславизм официально не получил поддержки ни со стороны российского правительства и не стал доминирующим течением в настроениях российского общества, он широко использовался западными политиками и публицистами в политической пропаганде в целях стимулирования антироссийских настроений и запугивания Европы «славянской опасностью». Примечательно, что А.Н. Пыпин писал об этом в своих статьях во вполне современном стиле. В частности он отмечал, что декларируемая на Западе «угроза панславизма» - политическая уловка, призванная завуалировать собственные планы и агрессивные замыслы западных держав на Балканах.

Историки отмечают, что на оценку А.Н. Пыпиным идей панславизма существенное влияние оказал политический трактат деятеля словацкого национального движения Л. Штура «Славянство и мир будущего», опубликованный в России в 1867 г.

Оценивая развитие России и ее роль в славянском мире Л. Штур отмечал необходимость совершенствования условий ее развития, включая проведение либерально-буржуазных реформ, что позволило бы повысить привлекательность российского фактора для европейских славян. Аналогичные мысли высказывал и русский революционер-анархист М. Бакунин в связи с его проектом создания славянской федерации европейских народов.
Следует отметить, что в концепциях славянской солидарности идея православного единства имела более ограниченное применение, в частности ввиду конфессиональной неоднородности европейских славян, значительная часть которых были протестантами (лютеранами) или католиками.

Период наибольшей популярности панславистских идей в России приходится на время между Крымской и русско-турецкой войнами. С ментальной точки зрения российский панславизм в той форме, которая получила поддержку со стороны властей, отождествлял понятия русский и славянин, а также интересы России и славянства. Тем не менее, эти акценты больше касались идеологии, чем сферы прямых политических действий. Правительственные круги Российской империи начали оказывать сколько-нибудь заметную политическую поддержку славянскому движению лишь после поражения в Крымской войне, которая привела к распаду Священного союза России, Австрии и Пруссии. Во время Крымской войны Профессор М.П. Погодин направил императору НиколаюIряд писем, получивших общее название «Панславистского меморандума», в которых предлагал усилить политическую поддержку зарубежного славянства, и в том числе оказать помощь славянским ученым. Эти призывы получили выражение в 1867 г., когда в Москве был проведен съезд славян, который ознаменовал зарождение традиции, получившей более последовательное развитие в XX в. в форме проведения научных конгрессов славистов.

Тем не менее, в имперской России даже в период первой мировой войны, когда участвовавшие в войне страны достаточно широко прибегали к поддержке национальных движений в стане противника, не существовало специально организованной государственной панславистской программы. Отдельные фрагменты такой программы присутствовали в художественной литературе и публицистике и были подвержены ситуативным спадам и подъемам.

Идею славянского союза или конфедерации одно время официально поддерживали правительства Сербии и Черногории, однако, вместо ожидаемых шагов к единству и союзу, противоречия между балканскими странами привели накануне первой мировой войны к двум балканским войнам с участием самих славянских государств, в том числе между Болгарией и Сербией (1912 - 1913 гг.).

После окончания первой мировой войны славянская тема получила развитие в связи с распадом Австро-Венгрии, провозглашением независимости Чехословакии и образованием объединенного югославского королевства.

В исследованиях западных историков и политологов более поздние версии панславизма связывались с созданием советского восточноевропейского блока после второй мировой войны, в рамках которого СССР смог частично реализовать идею, особо подчеркнем этот аспект, не государственного, а сугубо политического объединения славян. В западной политической литературе присутствует явно упрощенная трактовка ситуации того времени, сложившейся после второй мировой войны. Вместе с тем, эта тема заслуживает более серьезного освещения, поскольку в послевоенных политических проектах И.Сталина действительно фигурировал и использовался славянский вопрос.

С началом Великой Отечественной войны советское руководство стало акцентировать внимание на политических аспектах, связанных с созданием боевого союза славянских народов против фашизма, а после окончания войны – на развитии политико-экономической поддержки и объединения славянских государств. После второй мировой войны одним из предположительных проектов политического устройства в регионе Центральной и Юго-Восточной Европы был план создания международного конфедеративного образования под названием «Славянское союзное конфедеративное государство». Судя по свидетельствам участников переговоров и архивным материалам, его предполагалось создать к 1953-1954 гг. По одной из версий в его состав должны были войти СССР, Польша, Чехословакия, Болгария и Югославия. По другой версии – Украина, Белоруссия и славянские государства Европы. Столицу объединения предполагалось расположить в Белграде, Минске, Софии или Варшаве.
Впрочем, этот проект имел противников как на Западе, так и в советском руководстве. Локальными и практически обсуждавшимися вариантами славянского объединения были планы создания «Балканской» (с участием Болгарии и Югославии) и более широкой – «Дунайско-Балканской конфедерации» с участием восточноевропейских славянских стран, а также Греции и Албании.

В публичном плане идея славянского межгосударственного образования была озвучена и единогласно поддержана на VI Всемирном Славянском конгрессе, который был проведен 8-11 декабря 1946 г. в Белграде с участием И.Б. Тито и представителей правительств других славянских государств.

Впрочем, ни один из обсуждавшихся проектов создания в Восточной Европе славянских конфедеративных структур не вышел за рамки предварительного рабочего обсуждения. Руководство Болгарии при Г.Димитрове в принципе поддержало выдвинутую в 1948 г. идею И.Б. Тито о создании конфедерации, однако И.Б. Тито интриговал и на практические шаги не шел.

10 февраля 1948 г. в Москве состоялась трёхсторонняя советско-болгарско-югославская встреча. От Болгарии присутствовали Г. Димитров и В. Коларов, от Югославии – Э. Кардель, М. Джилас и В. Бакарич. Тито на эту встречу преднамеренно не приехал. На «пробное» предложение югославской делегации о том, что готовится проект федерации Югославии с Албанией, Сталин резко возразил: «Нет, сначала федерация Болгарии-Югославии, а затем обеих - с Албанией». И добавил: «Мы думаем, что нужно также создать федерацию, объединяющую Польшу с Чехословакией. Или – это могут быть конфедерации».

Впрочем, мотивы и аргументы тогдашних предложений и споров сейчас кажутся малопонятными. Считается, что Сталин не хотел «размывания» славянского конфедеративного союза путем включения в него неславянских государств. К тому же, в случае создания такого союза с непосредственным участием СССР западная пропаганда представляла бы его исключительно в качестве ликвидатора государственной независимости стран Восточной Европы, с которой сами страны Запада согласились лишь в 1918 г.

С другой стороны, идея включения Греции в проект «Дунайско-Балканской конфедерации» означала, что Тито с Димитровым готовы пойти на открытое вмешательство во внутренние дела Греции. В самой Греции в то время шла гражданская война правительственных сил при поддержке Великобритании против местных коммунистов.

Что касается Тито, он явно хотел добиться перевеса в новых конфедеративных структурах, и поэтому целенаправленно предлагал сначала создать союз Югославии с Албанией, и лишь затем включить туда Болгарию, по сути, на правах младшего партнера.

Спровоцированный Тито разрыв военно-политических связей с СССР и странами народной демократии в 1948-1949 гг., а также участие Югославии в региональном «Балканском пакте» с участием вступивших в НАТО Греции и Турции вывели Югославию из славянского проекта, что привело к его постепенному свертыванию.

На XIX съезде КПСС (5 октября 1952 г.) в отчетном докладе Маленкова о славянском проекте не было сказано ни слова, хотя о нем упоминали К.Готвальд и Б.Берут.

С 1941 г. по 1962 г. в СССР действовали общественные организации славянской направленности: с 5 октября 1941 г. – Всеславянский комитет, а с марта 1947 г. – Славянский комитет СССР, в работе которого участвовали многие экономические, юридические и идеологические ведомства СССР и союзных республик. В 1941 - 1958 гг. издавался журнал «Славяне», ставший печатным органом Славянского комитета.

По случаю юбилейных дат славянских писателей, поэтов, композиторов Славянский комитет СССР организовывал мероприятия художественного и культурно-исторического характера. К примеру, в 1949 г. были проведены мероприятия, посвященные юбилейным датам болгарского поэта и публициста Христо Ботева, чешского композитора Б. Сметаны; польских поэтов Ю. Словацкого и А.Мицкевича.

Славянский комитет СССР поддерживал контакты с Североамериканским славянским конгрессом, Канадским славянским комитетом, Обществом объединенных украинцев Канады, славянскими организациями в Аргентине, Бразилии, Парагвае, Уругвае, Чили, Австралии, Новой Зеландии, Великобритании, Бельгии, Германии, Италии, Испании, Франции, Швеции, Греции, Иране, Ливане, Ираке, Эфиопии, Южноафриканском союзе.

В целом считается, что проекты создания «Славянского союзного конфедеративного государства» были пересмотрены, а затем и отвергнуты вследствие создания в апреле 1949 г. НАТО, обострения советско-югославских отношений и начала войны в Корее в 1950 г.

В целом в период 1947-1953 гг. Советский Союз заключил долгосрочные договоры о взаимной военной помощи, координации внешней политики и экономическом сотрудничестве со всеми политически близкими странами Центральной и Юго-Восточной Европы. В рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), провозглашенного в начале января 1949 г., был создан механизм многостороннего экономического взаимодействия.

Концептуальная схема, касавшаяся взаимоотношений СССР и стран Центральной Европы в послевоенный период определилась лишь к 1955 г., когда было принято решение о подписании Варшавского Договора (14 мая 1955 г.).

Иными словами, руководство СССР пошло на создание собственного военно-политического союза, который должен был стать восточноевропейским аналогом и противовесом НАТО. Поскольку от идеи объединения Германии пришлось отказаться, избранная Москвой стратегия заключалась в создании однородного политического, экономического и военного объединения социалистических стран, в число которых входили неславянские по этническим критериям Венгрия, Румыния и ГДР.

С точки зрения идеологии формирование однородного «советского блока» означало возврат к риторике в духе пролетарского интернационализма в ущерб идее славянской солидарности, которая была оттеснена на второй план и частично забыта. По сути, после И. Сталина ни один политический деятель СССР никогда публично не использовал термины «славяне», славянское единство, не говоря уже о «союзе славянских народов».

В период «перестройки» советские лидеры активно рассуждали об «общечеловеческих ценностях», демократии и гласности и вообще не касались славянской темы.

Возврат интереса к славянской солидарности и тематике славянского союза обозначился лишь после распада СССР (1991 г.) и трагических событий в Югославии (1992 - 1999 гг.), в том числе в контексте различных предложений о создании союза России, Беларуси и Украины, а также восстановления общественного и политического престижа традиций славянской солидарности.

Подводя итог отметим, что в отличие от пангерманизма, панславизм никогда не облекался в форму официальной государственной идеологии, и тем более, никогда не находил проявления в виде агрессии и военной экспансии.

Большинство ранних проектов славянского единства, в том числе австрославизм и неославизм, не подразумевали гегемонии какого-либо одного из славянских народов. В то же время Россия, как самоекрупное и сильное славянское государство, всегда играла в проектах славянского единства доминирующую роль, в первую очередь как центр притяжения мирового славянства.ВXIXв. могущество России и ее помощь делу восстановления сербской и болгарской государственности были для славянских национальных движений веским подтверждением возможности достижения независимости и способности славянских народов к самобытному и независимому национальному существованию.

В настоящее время международное славянское движение имеет несколько направлений – в том числе культурное, научное и общеполитическое.

Периодически возникают инициативы о создании в славянском движении политического крыла, однако такие инициативы не пользуются официальной поддержкой со стороны правительственных кругов.

В настоящее время славянские государства входят в состав различных международных организаций, включая военные блоки. Польша, Чехия, Словакия, Болгария и Хорватия входят в НАТО, Россия и Беларусь – в ОДКБ.