«Белый шум» в медийном поле

Новости экономики всегда были и остаются ведущими разделами mass-media, формирующими основной пул инфоповодов. Представители высшей, национальной, лиги, с их многотысячными тиражами и тяжеловесами-рекламодателями, или районная малотиражка, влачащая плачевное существование в глубокой периферии, – не важно. Практически каждое отечественное медиа, даже не будучи профильным, считает сегодня своим долгом поведать окружающему миру о ситуации в экономике, дать свой эксклюзивный прогноз и рецепт «что делать». «Се ля ви», как говорят, французы. Сакраментальное: спрос формирует предложение. Тем более что и история вроде как бы обязывает: даром, что ли мы вышли все из страны Советов? После стройной и унылой одноголосицы ведь так хочется диссонансов.

Конечно, «медийщиков» понять можно. Любой журналист знает, что продающий заголовок = продающий текст. А в условиях жесткой конкуренции продающий текст – не просто залог популярности, но и роста тиража, почитай, инвестиций посредством расширения клуба лояльных рекламодателей, а значит … и материального благополучия журналиста редакции со товарищами. Ведь потребитель, он же читатель или зритель, покупая газету, оплачивает, в том числе, и его, журналиста, труд. Как не крути, Его Величество Читатель – основа рентабельности. Иначе – «волчий билет» и полная перепрофилизация.

Выходит, форма определят содержание? Форма – заложница в чем-то навязчивой идеи? Иначе, почему медийные заголовки, словно следуя готической моде, рисуют преимущественно апокалипсические картины дня грядущего? Такое себе блюдо для новоявленных гурманов – псевдо-сюрреализм под соусом «сыворотки правды».

А какая она – правда? Не та из прошлого – с коммунистическим лицом и сносками-подсказками в скобках в стенограмме речи с отчетно-выборного партийного собрания – (бурные аплодисменты), а базирующаяся на принципах транспарентности. Ведь ни для кого не секрет, что мир журналистики и PR сегодня настолько переплетен, что, где истина, где вымысел – рядовому обывателю разобрать трудно. Читаешь, например, экономический обзор и вдруг – что это? – откуда ни возьмись – комментарий некоего, доселе никому не известного, финансового аналитика, у которого за плечами и опыта-то работ без году неделя, и даже не менеджер уровня Middle management, а уже жонглирует терминологией, словно поигрывая мускулами, сыплет налево, направо макроэкономическими прогнозами. Или схожий пример: когда отдельные игроки рынка с упорством, достойным лучшего применения, комментируют именно те сегменты, в которых их доля почему-то равна нулю; они просто не оперируют в этой области, но всегда имеют «особое» мнение. И ведь такое печатают!.. А Его Величество Читатель все это потом впитывает, как губка, и волей-неволей заражается пессимизмом, хотя подобным настроениям подвержен минуту назад вовсе не был… Что и говорить: если журналистика не проложит путь к сердцу потребителя, дорогу протопчет PR. Не удивлюсь, если современная медицина вслед за профессором Преображенским из «Собачьего сердца» М. Булгакова начнет вскоре настоятельно рекомендовать и вовсе отказаться от прочтения до обеда газет – вредит пищеварению, знаете ли, да-с…

Жаль, искренне жаль, что так безоглядно следуя конъюнктуре рынка, как-то совсем позабылось, затерлось в памяти, что журналисты – прежде всего, представители особой лингвокультурной общности, по определению, являющейся экстравертным субъектом коммуникации. PR вряд ли когда-либо займет место журналистики, так как базируется скорее на принципах иерархической модели потребительской реакции на те или иные раздражители. Журналистика же, сбросив оковы огульной коммерциализации, и отказавшись от лобби сателлитов на своих страницах и экранах, способна выполнить для конечного потребителя свою миссию – роль третейского судьи. Идиллия? Может быть. Но, памятуя о том кредите доверия, которое читательская/зрительская аудитория, несмотря ни на что, испытывает к mass-media, почему бы не начать бережнее относиться к вербальным/печатным формам и содержанию коммуникаций уже сегодня? Достаточно помнить: «пирожки должен печь пирожник, а сапоги тачать сапожник» – иначе получится как в анекдоте: «мама, этот суп испек я сам!».