Двенадцать, или Перед кем и за что извинился Семенченко
Сначала мне на ум приходит анекдот о двух еврейских семьях, в котором одна семья, принимавшая другую, после их ухода звонит и сообщает, что пропала чайная ложечка. Те, как известно, отнекиваются, мол, что вы, что вы, мы не брали. Потом принимавшая семья пе
Сначала мне на ум приходит анекдот о двух еврейских семьях, в котором одна семья, принимавшая другую, после их ухода звонит и сообщает, что пропала чайная ложечка. Те, как известно, отнекиваются, мол, что вы, что вы, мы не брали. Потом принимавшая семья перезванивает им и сообщает, что ложечка нашлась, она упала за буфет – но осадок, говорит звонящий, остался.
Потом я вспоминаю высказывание Бернарда Шоу, согласно которому «газета - это печатный орган, не видящий разницы между падением с велосипеда и крушением цивилизации» - что в принципе легко применимо сегодня к любому средству массовой информации.
В конце этого потока сознания мои мысли крутятся вокруг цифры двенадцать, венчают которые, конечно, не роман Ильфа и Петрова, не блоковские рабочие с винтовками и революционной злобой наперевес и уж точно не двенадцать друзей Оушена. Нет, мне на ум приходят двенадцать человек, погибших в результате нападения на редакцию французского сатирического еженедельника Charlie Hebdo, и двенадцать нацгвардейцев, погибших в результате аварии в Донецкой области.
Вы спросите, как все это взаимосвязано? Отвечаю: как всё в этом мире, хотя в данном случае связь более тесная, и я попробую сейчас ее объяснить.
Когда в конце ноября в Австралии погиб знаменитый игрок в крикет Филипп Хьюз – напомню, мяч, который он не смог отбить, попал ему в голову – весь зеленый континент переживал эту трагедию как свою. А когда в Украине двумя месяцами ранее в аварии погиб известный футболист Андрей Гусин, страна, бесспорно, ощутила утрату, но такого резонанса, какой эта смерть произвела бы в мирное время, в воюющей, обороняющейся Украине не произошло. И уж, конечно, мы едва ли испытали шок от гибели Хьюза, а австралийцы, симметрично нам, отреагировали на драму, происшедшую с Гусиным. То есть многие просто не знали, что это случилось и кто такие Хьюз и Гусин. Сегодня (впрочем, как и всегда) наблюдается то же самое.
Смерть двенадцати украинских бойцов, погибших в нелепой автокатастрофе, почему-то не потрясла мир, а о двенадцати жертвах теракта в Париже средства массовой информации говорят третий день без умолку.
Только не подумайте, что я считаю, чью-то трагедию более весомой и не соболезную чьей-то утрате. Каждая потерянная жизнь – это горе для друзей и близких, и драма для тех, в чьем сердце есть сострадание. Но существуют два феномена, которые вносят серьезные коррективы в этот нравственный императив.
Первый феномен состоит в том, что чем дальше от нас место трагедии и жертвы трагедии, тем меньше мы ощущаем свою сопричастность к происшедшему и тем меньше мы ощущаем это как нечто личное. Более того, чем менее известные, а лучше никому не известные рядовые люди становятся жертвой, тем меньше они вызывают отклик в душе того, кто узнает об этом, находясь за сотни и тысячи километров от места происшествия. Самый яркий пример – жертвы массовой резни в 90-е в бывшей Югославии или в Руанде.
Второй феномен заключается в том, что современные средства массовой информации пошли еще дальше, чем те, о которых говорил Бернард Шоу, и стали делать свою работу, слишком мало задумываясь о последствиях своих действий и слов, о том, какое послание они несут в мир. Допустим, я должен извиниться перед памятью двенадцати человек, погибших во Франции, и двенадцати нацгвардейцев за то, что поставил слова об их смерти в один контекст с «Двенадцатью стульями», поэмой Блока и боевиком Содерберга. А перед тем еще и упомянул известный анекдот. Правда, я это сделал лишь для понимания сути вещей. И в любом случае приношу свои искренние извинения. И соболезнования. А вот журналисты многих нынешних СМИ таких элементарных вещей не видят и не понимают. Они гонятся за сенсацией, жареным фактом, бездумно повторяют одно и то же, не сознавая, что причиняют этим кому-то боль – и при этом прикрываются журналистской беспристрастностью, объективной подачей информации, свободой слова, отстаиванием интересов своей аудитории и прочим лицемерным бредом.
Здесь я подхожу к тому, с чего начал. Депутат от Партии «Об'єднання «Самопоміч», комбат Семенченко извинился перед ведущей «Громадського ТБ» Кристиной Бондаренко, а осадок остался. И вот почему. В то время, как на Донбассе гибнут люди, и в то время, как люди гибнут во Франции, а целый мир, возможно, катится в пропасть, Кристина Бондаренко с упорством, достойным лучшего применения, жаждет знать, что Семенченко думает о грязи, которой его поливают недоброжелатели, какие имя и фамилия значатся у него в паспорте и не было ли его ранение за две недели до Иловайской трагедии липовым. Я пришел к вам для серьезного разговора, не устает повторять ей Семенченко, но бойкая ведущая, прикрываясь ложной доброжелательностью, продолжает гнуть свою линию. Что делает она тем самым? Да заурядно превращает канал, вещавший онлайн с передовой революции достоинства, в телевизионный аналог желтой прессы. И при этом – то ли от самомнения, то ли от слепой веры в силу четвертой власти – требует от комбата принести извинения. Извинения за то, что он раскусил ее и не стал церемониться.
Семенченко действительно извинился перед ведущей «Громадського ТБ». Правда, на следующий день. И на самом деле не перед ней, а перед теми, кто его уважает – как гражданина и человека слова. Извинился за то, что ему не хватило выдержки и, возможно, чувства юмора для разговора с бесцеремонной журналисткой. Но ни то, ни другое – выдержка и юмор – не вмещаются в сердце патриота, когда в его стране гибнут люди, а предатели, воры и трусы продолжают править бал.
- Лідер (без) інструкції: як керувати командами в епоху ШІ, поколінь зумерів та Alpha Аліна Первушина вчора о 17:56
- Час життєстійкості: як зберегти себе у світі, що змінюється? Галина Скіпальська вчора о 16:23
- Угода з прокурором про визнання винуватості: жодних гарантій без рішення суду Костянтин Рибачковський 02.07.2025 23:43
- Вновь о Гегелевской диалектике и искусственном интеллекте Вільям Задорський 02.07.2025 19:21
- Чи законно колишніх засуджених повторно ставити на військовий облік Анжела Василевська 02.07.2025 19:07
- НеБезМежне право Сергій Чаплян 01.07.2025 21:44
- Недоторканні на благо оборони: головне – правильно назвати схему Дана Ярова 01.07.2025 19:33
- Корпоративний добробут: турбота про співробітників чи форма м’якого контролю? Анна Пархоменко 01.07.2025 15:04
- Як AI змінює структуру бізнесу: замість відділів – малі команди і агентні системи Юлія Гречка 01.07.2025 14:07
- Жіноче лідерство в українському бізнесі: трансформація, яка вже відбулася Наталія Павлючок 01.07.2025 09:50
- Проведення перевірок в частині вчинення мобінгу: внесено зміни до законодавства Анна Даніель 01.07.2025 01:16
- Суд не задовольнив позов батька-іноземця про зміну місця проживання дитини Юрій Бабенко 30.06.2025 17:15
- Як повернутись до програмування після довгої IT-перерви Сергій Немчинський 30.06.2025 16:39
- Моральна шкода за невиконання рішення суду Артур Кір’яков 30.06.2025 14:21
- Путінський режим знову показує своє справжнє обличчя: цього разу – проти азербайджанців Юрій Гусєв 30.06.2025 10:51
- "Розумні строки" протягом 1200 днів: чому рішення у справі стає недосяжним 592
- Реформа "турботи" 257
- Суд не задовольнив позов батька-іноземця про зміну місця проживання дитини 246
- Чи законно колишніх засуджених повторно ставити на військовий облік 163
- Угода з прокурором про визнання винуватості: жодних гарантій без рішення суду 119
-
Фрукти та овочі покращують якість сну на 16%, кажуть науковці: деталі
Життя 17927
-
Гладка шкіра без зморщок: дев’ять продуктів, які містять велику кількість колагену
Життя 14864
-
Що буде з Україною без зброї США. Три сценарії та нова роль Європи
11451
-
Чому small talk більше не про погоду – і як навчитися бути ввічливим, а не нав’язливим
Життя 9169
-
Росія запустила завод з виробництва патронів для автоматів Калашнікова у Венесуелі
Бізнес 7324