О реформе судопроизводства

     Целью реформы судопроизводства является достижение трех положительных результатов: 1) улучшения  доступности и качества правосудия, то есть радикального сокращения сроков рассмотрения дел и повышения  уровня законности принимаемых решений   2) приобретения судами реальной независимости  3) достижения эффективного исполнения судебных (и иных обязательных) решений в разумные сроки. Эти цели могут быть достигнуты несколькими путями, о которых и пойдет речь.

     Особо следует заметить, что одна из серьезных методологических проблем реформирования системы правосудия заключается в наличии у большинства юристов (как специалистов частного права, так и занимающих должности в системе государственной власти) определенных стереотипов мышления (то есть психологических установок),  которые препятствуют правильному понимнию как сути имеющихся проблем, так и способов их решения.  В дальнейшем будут показаны наиболее типичные стереотипы, а также их влияние  на перспективы реформирования судебной системы.

       1.Изменение  кадровой политики в судебной системе.

   Всем известно о наличии высокого уровняя коррупции как внутри самой системы правосудия, так и в органах подбора и назначений судей на должности (в том числе административные). И главная методологическая ошибка у тех, кто пытается найти способы решения этой проблемы, заключается в попытках изначально разделить участников этих систем по признаку склонности\неприятия коррупции, после чего найти приемлимый способ отстранения потенциальных (или действующих) коррупционеров от работы в судейской профессии. Для этого придумываются разнообразные, по большей части – несущественные изменения в процедурах назначения-наказания-увольнения судей, или же предлагается избирать судей всенародно. Однако  это не может изменить коррупционную систему в целом, поскольку участники разнообразных комиссий по назначениям-наказаниям так же поражены коррупционными наклонностями,  как и сами судьи. Поэтому подавляющее большинство даже изначально честных  граждан, попадая в эту систему, вынуждены принимать ее правила. Идея же выборности судей является такой же абсурдной, как идея выборности, например, стоматолога в поликлинике. Поэтому предлагается изменить сам принцип кадровой политики в судебной системе, путем минимизации субъективного фактора при принятии соответствующих решений, а также введении конкурентного начала при занятии должностей судей. В частности, весьма серьезным стимулом для судьи в его профессиональной карьере была бы процедура назначения на должность в суде любого уровня сроком на 3 - 5 лет, с последующим регулярным переназначением (переизбранием) на конкурсной основе. Это повысило бы как заинтересованность в качестве работы для действующего судьи,   так и шансы  на занятие этой должности его более достойным коллегой.

    Следует заметить, что положения действующей Конституции Украины являются серьезным препятствием для реализации подобной реформы. В частности, система назначения и увольнения судей, закрепленная в ст.126, ст.128 Конституции, обеспечивает фактическую несменяемость судей, независимо от результатов их профессиональной деятельности. В идеале необходимо внесение изменений в эти положения, но это вряд ли достижимо в настоящее время. На первый взгляд, это делает невозможным какой-либо иной механизм замены судей, кроме их увольнения за нарушение присяги. Вместе с тем, в ст.128 Конституции указано, что «судді…обираються Верховною Радою України безстроково, в порядку, встановленому законом», то есть специальным законом можно предусмотреть такой порядок назначения и увольнения судей, который и предусматривает принцип состязательности кандидатур на замещение вакантной должности. Это вполне может регулироваться трудовым законодательством, например с помощью заключения контракта, который предусматривает увольнение в связи с окончанием срока его действия, что не противоречит предусмотренной п.9 ч.5 ст.126 Конституции возможности  увольнения судьи по собственному желанию. Безусловно, все эти вопросы требуют очень тщательной юридической проработки, чтобы не спровоцировать массовые иски о восстановлении судей на занимаемых должностях.

     Законом о статусе судей также необходимо установить принципиально иной механизм назначения, поощрения, наказания и увольнения судей. В частности, необходимо предусмотреть создание высшей квалификационно-дисциплинарной комиссии судей (ВКДКС), в компетенции которой будет рассмотрение вопросов  о получении кандидатом статуса судьи, о назначении на вакантную должность, о наказании и досрочном увольнении судьи. В состав ВКДКС должны входить лица, чья профессиональная квалификация и репутация не вызывают сомнений в обществе. Это могут быть судьи в отставке, частнопрактикующие юристы (в том числе адвокаты, нотариусы), научные работники и преподаватели в области права, а также правозащитники и иные общественные деятели, имеющие достаточные познания в юриспруденции и жизненный опыт. С другой стороны, должен быть прямой запрет на участие в работе комиссии для действующих сотрудников правоохранительных органов и судов, чтобы исключить какие-либо личные мотивы при принятии комиссией решений. Члены комиссии должны избираться на срок 3 - 5 лет Верховной Радой, а их количество должно быть достаточным для решения кадровых вопросов по всему судейскому корпусу Украины. В процедуре рассмотрения конкретного дела из всех членов комиссии путем автоматизированного назначения выбирается коллегия из 5 – 15 человек  (в зависимости от статуса судьи и вида разрешаемого по нему вопроса), которые принимают участие в заседании. Решение принимается путем тайного голосования, и его результат может быть обжалован заинтересованным лицом (кандидатом в судьи, судьей, лицом, подавшим жалобу или представление о привлечении судьи к дисциплинарной ответственности) путем пересмотра апелляционной палатой ВКДКС в составе 25 человек (также путем тайного голосования), решение которой является окончательным. За пересмотр решения в апелляционной палате заинтересованное лицо вносит денежный залог в размере, покрывающем расходы государства по такому пересмотру. В случае удовлетворения жалобы залог возвращается. Решение комиссии или апелляционной палаты может быть обжаловано в суде, но только по мотиву нарушения процедуры принятия решения. В случае отмены решения судом производится повторное рассмотрение, в ином составе членов комиссии.   Таким образом, можно будет создать механизм объективного и справедливого рассмотрения следующих вопросов: 1) присвоения кандидату статуса судьи по результатам квалификационного экзамена 2) избрания судьи по конкурсу на замещение вакантной должности 3) наказания и досрочного увольнения судьи. Коррупционное воздействие на принятие решений будет практически невозможным – по следующим причинам.  Во-первых, автоматизированное назначение нивелирует фактор личных отношений с членами комиссии. Во-вторых, из-за процедуры тайного голосования необходимо будет заручиться поддержкой всех членов комиссии, количество которых будет составлять от 5 до 15 человек (в ином случае становится невозможным проконтролировать исполнение коррупционного заказа), что при попытке подкупа весьма обременительно с материальной точки зрения. В-третьих, субъективно заинтересованное в наказании (или увольнении) судьи лицо может воспользоваться процедурой апелляции, в которой задействовать коррупционный фактор по вышеописанной причине практически невозможно.

     В частности, одним из существующих стереотипов мышления является убежденность в заведомой аморальности и корыстолюбии  будущих членов комиссии, что якобы наложит неизбежный отпечаток на принимаемые решения. Это не соответствует действительности. При отсутствии  личной (в том числе – материальной) заинтересованности, и что важно – невозможности для кого-либо узнать, как проголосовал конкретный член комиссии, у него снимаются все субъективные мотивы голосовать иначе, чем по своему внутреннему убеждению.  Поэтому в случае тайного голосования мотив принимаемых решений практически всегда будет основан только  на реальных достоинствах\недостатках лица, по которому принимается решение.

     Относительно механизма поощрения судей – необходима  схема оплаты труда, состоящая из фиксированного оклада, который устанавливается в соответствии с  занимаемой должностью (судья местного, апелляционного, кассационного суда), и доплат по результатам работы. Например, можно устанавливать  вознаграждение за каждое рассмотренное дело, по которому решение вступило в законную силу, с дифференцированием по категории сложности и объема дела (подобный алгоритм требует отдельной разработки). Это будет стимулировать судью работать не только быстро, но и качественно (поскольку  дела с отмененными решениями не будут оплачиваться).

     2.Ликвидация специализации судов.

     Необходимо упразднить так называемую специализацию судов, которая только порождает ведомственную неразбериху, судебную волокиту и неэффективное расходование бюджетных средств. Система судопроизводства должна быть трехуровневой: районные (городские) общие суды – апелляционные суды областей –  кассационная палата Верховного Суда Украины. Пленум Верховного Суда Украины, в составе всех судей кассационной палаты, должен издавать разъяснения по вопросам единообразного применения судами законодательства. Следует заметить, что  в судебных системах большинства стран существуют особые суды, к компетенции которых отнесено рассмотрение отдельных категорий дел, а существование некоторых специализированных судов может быть вызвано конкретной политической ситуацией в стране или исторической традицией. Однако определяющим фактором в создании судов специальной юрисдикции является необходимость установить особый (по сравнению с принятым в судах общей юрисдикции) порядок рассмотрения какой-либо категории дел. Именно введение отличного от общего порядка рассмотрения дел является стержнем конструкции судов специальной юрисдикции. При отсутствии процессуальных различий в правилах производства по делу в судах общей и специальной юрисдикции отпадает сама необходимость в существовании последних. Напротив, если такие различия есть, но с развитием государства и общества объективная необходимость различного порядка производства по делу утрачивается, основание для существования особых судов также исчезает. В среде юристов существует предубеждение, что ликвидация специальных судов породит неизбежное ухудшение качества принимаемых решений, поскольку судьи будут вынуждены заниматься одновременно всеми категориями дел (от патентных споров до телесных повреждений).  Для исключения возможных проблем вполне разумной может быть специализация судей по категориям дел, которые они рассматривают, а также коллегиальное рассмотрение дел повышенной сложности. Такой подход и сейчас применяется во многих судах, и в целом себя оправдал.

       3.Унификация судебного процесса.    

   У многих практикующих юристов существует мнение, что унификация процессуального закона (и как следствие - универсализация судов) практически невозможна, поскольку  приведет к снижению качества правосудия. Однако это является лишь одним из стойких предубеждений – не существует  убедительных доводов, что это является принципиально неизбежным. Таким образом, унификация судебного процесса взаимосвязана с упразднением специализации судов, которая в свою очередь должна предусматривать одновременную унификацию процессуальных норм, путем принятия единого Кодекса судопроизводства Украины. Его отличие от существующих кодексов будет заключаться в единообразии судебных процедур, упрощении доступа  к правосудию и уменьшении сроков рассмотрения дел.

     Особенности и основные отличия Кодекса от прежних могут быть, в частности,  следующими.

     Первым отличием должна быть унифицированная процедура на стадии обращения в суд с заявлением о защите нарушенных прав и охраняемых законом интересов. Такое обращение может исходить как от субъектов частного права, так и от государственных органов и прокурора, и содержать требование по любому виду правоотношений (частно-правовых, публично-правовых, деликтных), в том числе и в их произвольном сочетании. Содержание заявления должно быть формализованным, а отказ в его принятии может допускаться только по причине несоответствия формы установленным требованиям.  Производство по делу должно открываться не позднее следующего рабочего дня, при этом суд выносит определение, которым установливает тип правоотношений и действия, которые должны совершить суд и субъект, подавший заявление (предоставить\истребовать доказательства, уплатить судебный сбор, принять меры обеспечения иска, если такое требование было заявлено, разделить дело в отдельные производства, если это необходимо и т.п.). Таким способом можно устранить сложившуюся практику судебной волокиты, основанную как на собственно процессуальных коллизиях, так и на элементарном нежелании судей выполнять свою работу.

     Вторым отличием должно быть максимально широкое применение упрощенных процедур судопроизводства (аналогичных приказному в гражданском процессе). В частности, если предоставленные заявителем документы не вызывают у суда сомнения в сущности спорных правоотношений, а принятое решение не приведет к необратимому нарушению прав и свобод другой стороны, суд может одновременно с открытием производства по делу вынести решение по его сути,  с обязательным (и технологически гарантированным) уведомлением сторон. Такая процедура возможна, например,  по письменным сделкам, большинству административных правонарушений, уголовным делам, по которым не предусматривается лишение или ограничение свободы. Ответчику предусматривается право, в случае несогласия с решением, подать заявление о его пересмотре по общей процедуре. Также предлагается максимально расширить возможности примирения сторон. В частности, необходимо установить минимальный судебный сбор при подаче самого заявления, с правом сторон заключить мировое соглашение до рассмотрения дела по сути. В случае отказа от этого, необходимо предусмотреть доплату судебного сбора в намного большем размере - при дальнейшем производстве по делу.

     Третьим отличием будет унификация самого процесса, в том числе, обеспечительных мер в уголовных и прочих иных правоотношениях. В частности, заявление (уведомление) о преступлении, если подозреваемый неизвестен,  будет изначально подаваться в суд по процедуре, аналогичной  существующей по обеспечению доказательств. После открытия производства по делу суд предоставит заявителю (прокурору, или потерпевшему по делу  частного обвинения) по его ходатайству необходимые определения об обеспечении доказательств (в том числе разрешение на обыск, выемку, проведение оперативно-розыскных мероприятий, что также будет возможным и в гражданских правоотношениях), а также установит разумный срок для предъявления иска (который, при наличии оснований,  может продлеваться судом в последующих заседаниях). После сбора доказательств (в том числе в отношении лица, совершившего уголовное правонарушение) истец (прокурор) в заседании предъявляет (в том числе уголовный) иск, а также ходатайствует о примении мер обеспечения иска (в том числе – то, что называется мера пресечения в существующем уголовном процессе). В этом же заседании ставится вопрос о признании\непризнании иска (в том числе уголовного) и возможном мировом соглашении (в том числе и так называемой «сделке с правосудием» в уголовном производстве). В случае достижения согласия сторон (полного признания гражданского иска или вины в преступлении, достижения «сделки с правосудием» или мирового соглашения) суд  в этом же заседании выносит решение по сути дела. В случае отказа ответчика от признания иска (или признания вины в преступлении) суд продолжает рассмотрение дела с исследованием доказательств и  прениях сторон, до вынесения решения (приговора – за уголовное преступление). Следует заметить, что в такой схеме судопроизводства возможно совместное рассмотрение различных видов правоотношений, необходимым требованием в этом случае будет только совпадение субъектного состава сторон. Например, можно будет в одном процессе рассмотреть публично-правовой спор о незаконных действиях должностного лица органа власти, в сочетании с рассмотрением в отношении него уголовного дела за злоупотребление служебным положением по данному эпизоду, а также разрешить вопрос гражданско-правового характера о материальной компенсации потерпевшему. В необходимых случаях (если такое сочетание невозможно рассмотреть в рамках одного дела) производство можно разделить, не возвращая заявление без рассмотрения, как это делается сейчас. Отдельно следует остановиться на существующих правилах уголовного процесса, согласно которым судья, принимавший решения в процедуре досудебного следствия, не вправе рассматривать дело по существу. На первый взгляд это должно способствовать непредвзятости суда при вынесении процессуальных решений, но такое мнение является не более чем предубеждением. Например, суд при рассмотрении дела по существу избирает меру пресечения (в том числе и в виде содержания под стражей) в том же порядке, как и на досудебном следствии, но  впоследствии выносит приговор (в том числе и оправдательный) в том же составе суда, что прямо противоречит вышеописанному принципу.  Независимое и объективное правосудие может быть обеспечено как раз неизменностью состава суда в подобных ситуациях, то есть персонификацией ответственности за все процессуальные решения, принимаемые по делу.  В частности, при принятии решения о заключении под стражу судья неизбежно будет принимать во внимание не только данные, характеризующие личность  подозреваемого,    но и наличие достаточных  доказательств о совершении им преступления. Существующие процессуальные нормы как раз прямо запрещают следственному судье при избрании   меры пресечения принимать во внимание доказанность вины, что и порождает практику заключения под стражу по надуманным, а иногда – сфальсифицированным обвинениям.

     Четвертым отличием будет усовершенствование процедуры апелляционного и кассационного обжалования решений. В частности, необходимо предусмотреть подачу апелляций  не только на те определения суда, которые препятствуют рассмотрению дела по сути, но и те, которые нарушают права и свободы граждан (например, разрешение на обыск, проведение оперативно-розыскных мероприятий, избрание меры пресечения при рассмотрении уголовного дела по существу),  поскольку отмена таких определений позволит не только признавать недопустимыми полученные во исполнение назконного определения доказательства, но и восстановить нарушенные права (или компенсировать причиненный ущерб) субъектов частного права. Нуждаются в усовершенствовании и правила кассационного рассмотрения. С одной стороны, нельзя признать эффективной процедуру, приводящую к массовому повторному рассмотрению дел в первой и апелляционной инстанциях (на что, кстати, неоднократно указывал в своих решениях Европейский   Суд по правам человека), или к массовым отказам в открытии кассационного производства (даже при явных и грубых нарушениях закона нижестоящими судами). С другой стороны, невозможно обеспечить полноценное рассмотрение по существу всего массива кассационных жалоб, поступающих сейчас в высшие суды. Выход из положения может быть такой. Во-первых, необходимо законодательно установить перечень судебных решений, которые не подлежат пересмотру в кассационном порядке (например, гражданские дела и публично-правовые споры с ценой иска до определенной суммы,  уголовные дела без лишения свободы и суммой штрафа до такого же размера). Во-вторых, необходимо предусмотреть двухуровневую процедуру кассации, по которой судья кассационной инстанции, усмотрев нарушение процессуального права при принятии решения, единолично отменяет его с последующей передачей на повторное рассмотрение, а усмотрев нарушение материального права, передает спор на рассмотрение коллегии из 5 судей, которые рассматривают дело по существу, вынося окончательное решение (без повторного пересмотра нижестоящими судами). В-третьих, необходимо предусмотреть императивную норму о дисциплинарной ответственности судей нижестоящих судов за вынесение решений, в которых игнорируются разъяснения Верховного Суда Украины по аналогичным вопросам. В-четвертых, необходимо активизировать наработку таких разъяснений по как можно более широкому спектру правоотношений, что в сочетании с ответственностью судей за их игнорирование само по себе будет постепенно снижать востребованность кассационных процедур.

     Пятым отличием будет введение ответственности за злоупотребление процессуальными правами как со стороны участников спора, так и судьи, которое привело к затягиванию рассмотрения дела сверх разумных сроков. В частности, сторона обязана будет уплатить иной стороне и государству компенсацию за время, затраченное по ее вине при рассмотрении дела (в частности, перенос заседаний из-за неявки участников процесса, заявление явно необоснованных  ходатайств и т.п.). Если  же затягивание процесса произошло по инициативе суда (например, отмена заседаний из-за занятости судьи в другом процессе, перенос дела на длительные сроки по любой причине, недостаточный контроль за исполнением судебных поручений по обеспечению\истребованию доказательств), то компенсация сторонам должна уплачиваться за счет государства.

     Шестым отличием будет процедура исполнения решений, которую необходимо имплементировать в Кодекс, как неотъемлимую стадию судопроизводства. В частности, можно организационно объединить исполнительную и пенитенциарную службы в системе Минюста, а также предусмотреть возможность исполнения решений по гражданским делам (а в перспективе – и исполнение уголовных наказаний) частными структурами. Необходимо реформировать процедуру исполнения решений, которая сейчас имеет серьезный перекос в сторону интересов должников, существенно забюрократизирована и больше создает видимость законности, чем таковую соблюдает. В частности, необходимо предоставить государственным исполнителям  возможность получать, к примеру, определение суда о доступе в жилище должника по максимально упрощенной и быстрой процедуре, иметь возможность беспрепятственного доступа к любой информации об имуществе и местонахождении граждан, вести оперативно-розыскную деятельность с целью розыска должников и их имущества, иметь право на ношение и применение оружия и спецсредств. Также необходимо предусмотреть жесткие меры ответственности должников (вплоть до ареста и исправительных работ) за препятствование исполнению судебных (иных обязательных) решений в любой форме, включая пассивное неповиновение.

     4.Сопутствующие реформы.

     Отдельно нужно сказать о реформах  в отдельных сферах уголовной юстиции, оказания правовой помощи и альтернативных способах разрешения споров.

     Принятие нового УПК, на который возлагались большие надежды, не устранило главные недостатоки уголовной юстиции – отсутствие должной заинтересованности (и персональной ответственности) должностных лиц в результатах своих действий, а также отсутствие четкого размежевания компетенции и полномочий между обвинителем и следователем. В частности, в новом УПК следователь обязан безоговорочно выполнять  указания прокурора – и в то же время формально только сам следователь отвечает за результаты расследования; оперативный сотрудник не вправе действовать самостоятельно - а может  только выполнять поручения следователя, и сам формально не несет никакой ответственности за конечный результат своих действий; следователь принимает самостоятельные процессуальные решения, влияющие на направленность расследования (особенно показательным является то, что следователь в новом УПК упоминается в разделе «сторона обвинения»); прокурор выполняет функцию государственного обвинителя - и одновременно наделен надзорными функциями по отношению к следователю. Все эти обстоятельства неизбежно  порождают обвинительный уклон в расследовании преступлений, а также коллективную безответственность в работе уголовной юстиции.

     Юридическое преследование граждан за совершенные преступления должен осуществлять или прокурор (по делам публичного обвинения), или субъект частного права (по делам частного обвинения), которые наделяются правом подавать заявления об этом  в суд, и соответственно –  проводить уголовные расследования (в унифицированной процедуре обеспечения и\или сбора доказательств по Кодексу судопроизводства). Вместе с тем, прокурора необходимо лишить надзорной функции в расследовании преступлений, предоставив ему право обжаловать действия (бездействие) следователя в суде - наравне с потерпевшим и заявителем по делам частного обвинения. Прокурор должен быть только представителем государства в суде, причем по всем категориям дел – и публично-правовых, и публичного обвинения, и в отдельных случаях частного права (в частности, если сторона в споре является недееспособной). Надзорная же функция прокуратуры является по сути архаизмом со времен бывшего СССР (ведь фактически это является полномочиями судебных органов, что недопустимо с точки зрения разделения видов власти).

     Органами уголовного расследования должны быть уголовная милиция (СБУ – по отдельным категориям дел), сотрудники которой должны выполнять исключительно розыскные (то есть сугубо технические, а не процессуальные) функции в сборе доказательств и обеспечительных мерах, действуя как самостоятельно, так и по согласованию с инициатором расследования. Это означает,  что в правоохранительных органах не должно быть должности следователя, который уже давно стал номинальной фигурой, фактически – канцелярским работником, составляющим и подписывающим документы по команде своего начальника и\или прокурора. Для проведения расследования должны быть предусмотрены должности инспекторов (то есть оперативников), критерием работы которых должен быть только максимально эффективный сбор информации и доказательств по совершенному преступлению, для их последующего использования в суде сторонами уголовного процесса (прокурор, потерпевший, подозреваемый). В этой связи является целесообразным разрешить проводить расследования преступлений частным структурам (детективным агентствам), в том числе с правом получать в суде разрешения на обыски, оперативно-розыскные мероприятия и другие меры, ограничивающие (нарушающие) права третьих лиц. Такие детективные агентства должны действовать на основании соответствующей лицензии, при условии полной материальной ответственности (с обязательным заключением договора страхования) за причиненный их деятельностью вред. В этом случае у граждан будет выбор – или требовать бесплатного (но длительного,  и не всегда эффективного) расследования у органов милиции, или обратиться за плату к частному детективу. Тут нельзя не сказать о существующем предубеждении – а можно ли такие полномочия предоставлять частным лицам? Ведь за сотрудника правоохранительных органов отвечает государство - и оно же их контролирует, а кто контролирует и несет ответственность за частного детектива? Однако всем известно, что формально существующий контроль государства за сотрудниками правоохранительных органов зачастую оборачивается элементарной «круговой порукой» в системе милиция – прокуратура – суд. В свою очередь, серьезными сдерживающими факторами в работе частного детектива будут конкуренция на рынке этих услуг, перспектива лишиться лицензии, а также уплатить большую компенсацию потерпевшему в результате незаконных действий. Преувеличенной является и опасность неоправданного применения огнестрельного оружия, которое представляет не меньшую угрозу гражданам в руках нерадивого милиционера.  С другой стороны, многолетняя практика исполнения функций государства тем же частным нотариатом показала, что подобного рода опасения как минимум преувеличены.  

      Таким образом, в уголовном процессе необходимо полное разделение компетенции и полномочий:  стороны обвинения (прокурора, потерпевшего), которые не должны иметь права давать обязательные к исполнению указания органу расследования, а могут только ходатайствовать об этом в суде, и органа расследования (правоохранительные структуры, частные детективы), единственной задачей которого будет собственно сыск, как таковой, без возможности признавать подозреваемыми конкретных лиц.

     Отдельно необходимо остановиться на роли защиты в уголовном процессе, которую сейчас пытаются забюрократизировать и максимально ограничить, сведя к выполнению чисто номинальных функций, как это было во времена СССР. В новом УПК, в нарушение требований Коституции и решений КСУ, право на защиту предоставлено только адвокатам, внесенным в реестр. Таким образом, государство посредством определенных процедур (выдача свидетельства адвоката, введение ограничений по его  допуску к защите, дисциплинарная ответственность) фактически лишило защитника значителной части его независимости от органов власти, что является совершенно недопустимым. Необходимо разрешить выполнение функций защитника (представителя) любому дееспособному гражданину, которому доверяет  сторона уголовного процесса. И здесь очевидным предубеждением являются доводы о том, что якобы  допуск к защите только адвокатов существенно повышает ее качество –  по многим причинам это совершенно абсурдное мнение, не подтверждаемое реалиями нашей жизни.  Нельзя лишать взрослого, сознательного человека права самостоятельно решать, кто будет защищать его интересы. Другое дело – защитники по назначению, но и здесь следует продумать    эффективную процедуру отбора юристов, способных за счет бюджета защищать интересы соответствующих лиц.

     Также следует сказать об альтернативных способах рассмотрения споров, в частности – третейских судах. К сожалению, этот традиционный и эффективный (в большинстве цивилизованных стран) квазисудебный орган у нас пока не прижился - по разным причинам, обсуждать которые здесь нет необходимости. Вместе с тем, можно существенно разгрузить суды, создав для потенциальных истцов и ответчиков (по некоторым категориям споров частного права) стимул для обращения в третейский суд (например, установить заградительные ставки судебного сбора). В частности, можно предоставить сторонам право - или выбирать третейский суд в любом составе, заключая третейское соглашение, или обращаться к профессиональным третейским судьям, действующим на основании полученной лицензии (по аналогии с частным нотариусом). Выбор профессионального третейского судьи (при отсутствии третейского соглашения) может происходить по инициативе истца, путем автоматического распределения дел между всеми третейскими судьями соответствующего территориального округа, при этом ответчик не вправе отказаться от рассмотрения спора в таком случае. Принятое третейским судом решение будет являться исполнительным документом, и может обжаловаться в суде апелляционной инстанции по правилам, установленным для судебных решений. Также можно расширить полномочия нотариусов по совершению исполнительных надписей, в частности на  сделках в простой письменной форме, носящих формально бесспорный характер.

     В заключение необходимо остановиться на последовательности и возможной трудоемкости реформ.  

     Вначале можно провести реформу в кадровой политике, поскольку она не требует серьезных материальных затрат, реализуется путем принятия одного закона «О статусе судей», и может проводиться без одновременного изменения процессуальных норм.  К тому же проведение такой реформы само по себе повысит качество правосудия в уже существующих судах, без изменения их статуса и процессуальных законов.  После этого можно провести ликвидацию специализированных судов, оставив  на этом этапе прежние правила ведения судебных процессов. Это не нарушит существующее отправление правосудия, поскольку и сейчас, к примеру, административный процесс сосуществует в системе как административных, так и общих судов (по отдельным категориям дел). В последнюю очередь можно провести унификацию процессуального законодательства и параллельные реформы уголовной юстиции, оказания правовой помощи и альтернативных способов разрешения споров.