Мифы декриминализации

Одной из самых обсуждаемых законодательных инициатив в последнее время является декриминализация экономических преступлений. Тема административного давления на бизнес настолько болезненна для нашей страны, что декриминализация, еще до своего принятия, уже успела обрасти мифами. Информационное пространство наполнено блаженно-оптимистическими сообщениями от СМИ, юристов и просто что-либо слышавших о теме. Декриминализация преподносится как послабление давления на бизнес. И это, на мой взгляд, - самый главный миф.

Во-первых, статьи Уголовного кодекса сами по себе не представляют особой опасности для бизнеса. Я не буду пытаться оперировать статистикой, скажу только, что на моей практике совершенно ничтожная часть дел по преступлениям в сфере хозяйственной деятельности доходила до суда, и не более десяти процентов дошедших - заканчивались обвинительным приговором. Основной проблемой для бизнеса являются злоупотребления со стороны правоохранительных органов на стадии следственных или оперативных действий. Возможность залога как меры пресечения для т.н. называемых экономических преступлений – это, безусловно, позитивное изменение, но залога еще нужно суметь добиться. А вот такие вопросы, как основания для проведения обыска, выемки документов, возможность обжалования действий следователя, методика работы с «фактовыми» делами – все это осталось за пределами внимания законодателя. А ведь именно из-за таких действий Украинская экономика ежегодно теряет множество работающих предприятий, которые фактически уничтожаются. Проблема здесь кроется совершенно не в Уголовном кодексе, а в процедурных положениях проведения следственных и оперативных действий.

Во-вторых, мечты о том, что с декриминализацией канет в Лету возможность привлечь к уголовной ответственности бизнесмена за его деятельность, разбиваются о суровую действительность. Даже если соответствующие статьи (как только в ВР договорятся об их точном перечне) пойдут вслед за мужеложством и самогоноварением, останутся общие, хорошо знакомые многим украинским предпринимателям. Например, мошенничество (190) и подделка документов (358) продолжат оставаться локомотивом большинства дел против бизнесменов, особенно тех, кто имел несчастье быть контрагентом или даже контрагентом контрагента «налоговой ямы».

В-третьих, попытки кивать на Запад в этом вопросе тоже оказываются несостоятельными. Налоговые системы развитых стран достаточно жестки по отношению к налогоплательщику. Действительно, «у них» проще учет налоговых обязательств, и «там» есть механизм различия ошибки бухгалтера и осознанной схемы уклонения от налоговых обязательств. Но на том же Западе за преступления, финансовый ущерб государства от которых выливается в значительные цифры, преступник может получить такой же значительный срок. В США, с ее системой сложения сроков от Фемиды, можно получить больше, чем человеку отмеряно природой: 100-летние срок там не редкость. А замена лишения свободы штрафом больше похоже на безнаказанность, причем выборочную. В глаза бросается введение административной ответственности за нарушения в сфере приватизации. Здесь наблюдается нормативное закрепление старой жизненной мудрости: за кражу буханки хлеба можно попасть в тюрьму, поэтому красть нужно сразу хлебозавод. Идентичное по умыслу и более серьезное по последствиям деяние предусматривает возможность откупиться. При этом если у преступника не хватает средств возместить нанесенный ущерб, он, вероятно, так и останется на свободе. Нищий, но исправившийся, со своими, внезапно разбогатевшими, близкими.