Прощай, объективность

Что стоит за рьяным стремлением судей, следователей и прокуроров к объективности? Правосознание и традиции докопаться до истины? Сомневаюсь, но давайте разберемся.

В Уголовный процессуальный кодекс Украины, принятый в 2012 г., не включен такой принцип уголовного судопроизводства, как установление объективной истины. Хотя он был одним из подстенков фундамента уголовного процесса в нашей стране более чем 50 лет. Решена ли проблема объективного расследования преступлений и рассмотрения дел в суде и нет необходимости включать это положение в кодекс?

Один из доводов авторов кодекса такого радикального изменения концепции уголовного судопроизводства сводился к наличию положений, которые якобы несовместимы с установлением объективной истины: упрощенное производство, возможность заключения сделок о примирении и о признании виновности. Другой довод касается конкуренции принципов установления объективной истины и состязательности, при которой последний якобы доминирует.

Но одно дело теоретические размышления о нужности установления объективной истины, а совсем другое – правоприменительная практика. Если говорить о судьях, то сплошь и рядом можно встретить в судебных решениях фразы типа «…с целью объективного рассмотрения дела…». На них натыкаешься не только в решениях по уголовным делам, но и по остальным категориям дел также. Прокуроры со следователями от судей не отстают. В составленных ими процессуальных документах и письмах часто встречаю фразы «…с целью получения объективных данных…», «…с целью объективного расследования…» и им подобные.

Что стоит за этим рьяным стремлением к объективности? Правосознание и традиции украинских судей, следователей и прокуроров докопаться до истины? Сомневаюсь, но давайте разберемся.

По сути понятие «объективность» предполагает активность, поиск истины. Для этого нужно сопоставить разное, объяснить различия или несоответствия. Можно много рассуждать, вдаваться в философское и психологическое объяснение о том, что такое «объективная истина», «объективность». Но нет необходимости усложнять вопрос. Достаточно вчитаться в судебные решения, прокурорские и следственные постановления и письма, где сделаны ссылки на эти понятия. Может быть, это и не плохая идея быть объективным при рассмотрении дела. Но на практике она не сработала. Постепенно объективность в судопроизводстве превратилась в ее антипод – пассивность, нежелание уделить внимание деталям. Это стало легким способом избежать необходимости приведения аргументов: сослался на то, что применения каких-либо процессуальных мер нужно с целью объективного рассмотрения дела или проведения объективного расследования и вроде как других аргументов приводить не нужно. Объективная истина прежде всего!

На практике это выглядит так. Возьмём гражданское дело. Сторона заявляет ходатайство. Судья выслушает. Если отказывает, то говорит сразу. Аргумент судьи трафаретный – «отказать в удовлетворении ходатайства, как безосновательного». Экономия времени? Для заявителя этот аргумент явно недостаточен. Если судья удовлетворяет ходатайство, то опять ограничивается кратким «с целью полного и объективного исследования обстоятельств дела, удовлетворить ходатайство, истребовать документы…». Другие аргументы редко когда удаётся услышать.

В уголовном деле случается и поинтересней. Например, участник процесса обращается к следователю с ходатайством об изъятии документов. В ходатайстве излагаются аргументы, почему эти документы нужны для расследования. Особенно это актуально в делах об хозяйственных, должностных преступлениях. Но следователь своё ходатайство в суд о предоставлении разрешения на временный доступ и проведение выемки документов аргументирует тем, чем он привык аргументировать – «с целью объективного исследования обстоятельств дела». Суд отказывает из-за отсутствия надлежащих доводов… Получается такой себе следственно-судейский междусобойчик, где каждый по своему «объективный», а аргументов, которые можно проанализировать, обговорить, нет. Потом следователь говорит участнику, который просил изъять документы, что, мол, пробовал, да судья не разрешил. Но страдает от такой «объективности» именно этот участник процесса, так как отказ судьи обжаловать он не имеет права.

«Нет в мире виноватых», говорил шекспировский король Лир. А сколько в мире объективных?

Давайте не будем лукавить: мы никогда не знаем и не сможем знать достаточно, чтобы считаться объективным. Особенно если речь идёт о событиях дней прошедших, которые и есть предметом обсуждения в суде. Поэтому не стоит претендовать на лавры объективного. Про объективного адвоката я, конечно, молчу. Но если понятие объективного адвоката вызывает улыбку, то чем от этого отличается прокурор или следователь? Адвокат защищает, прокурор обвиняет. Вот и вся разница. У каждого своя позиция.

Как по мне, так говорить, что следователь, прокурор или судья могут быть объективными выглядит даже неэтично. «Как это неэтично?!» – слышу возмущенный голос. Отвечаю: да, неэтично. Неужели вы допускаете мысль, что их аналитические возможности сродни возможностям беспристрастного компьютера. Кажется, от идеи передать компьютеру разрешение споров уже отказались безвозвратно. Не обязательно быть роботом, чтобы быть юристом.

Мне нравится читать наставления (резюме) председательствующих судей присяжным заседателям в уголовных процессах конца ХIХ – начала ХХ столетий. Это был период наивысшего расцвета судебной системы дореволюционной России. Изложенный судьями анализ обстоятельств дела, подлежащих рассмотрению присяжными, законов о рассматриваемых преступлениях, общие юридические основания о силе доказательств «за» и «против» обвиняемого, могли бы претендовать называться объективными. Но этим судьям хватало ума такими себя не считать. Например, председатель Московского окружного суда Е.Е. Люминарский в деле по обвинению Данилова в убийстве и мошенничестве (1867 г.) заканчивает своё резюме словами: «Господа присяжные заседатели! Все сказанное мной не должно иметь в ваших глазах характера непреложных положений, это не более как предостережение от увлечения к обвинению подсудимого или к оправданию его по чувствам снисхождения. Приговор вы должны постановить по внутреннему убеждению вашей совести, основанному на всестороннем обсуждении дела». В своём наставлении Люминарский не сказал об объективности ни своей, ни сторон обвинения и защиты, ни самих присяжных заседателей. В этом деле присяжные признали Данилова виновным.

А известное дело по обвинению Веры Засулич в покушении на убийство петербуржского градоначальника Ф.Ф. Трепова (1878 г.)? Наставление присяжным заседателям председательствующим А.Ф. Кони может считаться образцом не только судебного красноречия, но и юридической деонтологии. Своё резюме Кони закончил словами: «Указания, которые я вам делал теперь, есть не что иное, как советы, могущие облегчить вам разбор данных дела и приведение их в систему. Они для вас нисколько не обязательны. Вы можете их забыть, вы можете принять их во внимание. Вы произнесете решительное и окончательное слово по этому важному, без сомнения, делу. Вы произнесете это слово по убеждению вашему, глубокому, основанному на всём, что вы видели и слышали, и ничем не стесняемому, кроме голоса вашей совести». Как известно, присяжные оправдали Засулич.

В свете всего сказанного выше предлагаю по-иному взглянуть на субъективность, как альтернативу недостижимой объективности. Но ни в коем случае не путайте субъективность с предвзятостью и предубеждением! Продуктом субъективности является индивидуальность и авторство. А еще ответственность за сказанное, сделанное. Быть субъективным предполагает быть вовлечённым в процесс, активным, ищущим, аргументирующим, защищающим свою позицию.

Скажу о себе. В своей практике я отошёл от того, чтобы в ходатайствах ссылаться на необходимость применения тех или иных процессуальных мер с целью установления объективной истины. Стараюсь писать для чего конкретно нужно эти меры, как это соотносится с позицией моего клиента в деле, позицией других участников, предметом спора… Короче говоря, беру курс на субъективность!

Что вы думаете об объективности и субъективности? Оставляйте комментарии на моих страницах в соцсетях.