Несколько уроков от гения (продолжение)

В предыдущем посте я предложил учиться у Льва Николаевича Толстого отношению к работе. Его главным «бизнесом» было писательство, но он не ограничивал себя литературой. Следующий урок мог бы объяснить, как писателю удавалось поддерживать внутренний интерес на протяжении всей его долгой творческой жизни.

  Урок 2. Стиль жизни: учиться, интересоваться, делать

  Фактически всему, чего достиг Толстой, он научился сам. Например, известно, что граф владел 13-15 языками. Но я не склонен считать его полиглотом. В предыдущем посте уже упоминал звукозапись Толстого, сделанную в 1909 году. Она содержит декламирование писателем на 4-х языках – французском, немецком, английском и русском. Не могу оценить уровень французского, но звучит очень достойно. Это соответствует свидетельствам его современников о свободном владении писателем французским. Сам Толстой говорил, что ему снятся сны на этом языке. Немецкий на звукозаписи звучит похуже. А вот английский у Толстого был совсем плохонький: неправильное произношение и ударения. Он не чувствует «духа», интонации языка. Делаю вывод: у графа не было практики общения на английском, скорее всего, лишь переписка. Читаю комментарии под этой звукозаписью: англоязычные слушатели ничего не понимают на слух без наличия декламируемого текста.

Кроме указанных трёх иностранных языков Толстой владел в разной мере польским, сербским, итальянским, украинским, татарским, латынью, древнееврейским, древнегреческим… Думаю, владел он ими хуже, чем английским. А еще меня заинтересовал факт, что в восемьдесят лет Толстой начал изучать японский язык, но не смог продвинуться и отступил. Его сын Сергей вспоминает шутливый комментарий отца по этому поводу: «Или японский язык слишком труден, или я поглупел».

Но как бы там ни было, во всех этих увлечениях языками вижу другое: стремление к новым знаниям и ориентацию на процесс обучения. Ведь на звукозаписи Толстой декламирует свой текст со своим же переводом. Многих ли вы видели 80-летних, желающих изучить японский язык? А этого же возраста декламаторов? Вот вам и стремление! Браво, маэстро!

Кроме языков были у Толстого и другие увлечения: охота, животноводство, садоводство, пчеловодство и, конечно, обучение яснополянских крестьянских детей. Для своих воспитанников он написал «Азбуку» и «Книги для чтения», по которым учились несколько поколений детей. А еще издал свой учебник арифметики, изобрел способ обучения детей таблице умножения при помощи пальцев рук через сложение и вычитание.

Вот как Толстой описывает создание «Азбуки» в одном из писем: «Азбука моя печатается с одного конца, а с другого всё пишется и прибавляется. Эта Азбука одна может дать работы на 100 лет. Для неё нужно знание греческой, индийской, арабской литератур, нужны все естественные науки, астрономия, физика, и работа над языком ужасная. Надо, чтобы всё было красиво, коротко, просто и, главное, ясно».

Как и с языками, не все увлечения удавались Льву Николаевичу Толстому. Разводимые им лошади, коровы и свиньи часто болели, так как не существовало в то время достаточных ветеринарных знаний и лекарств. Периодически случался повальный падеж скота. Большую партию цикория не продали, потому что он был пережарен. Позабыв о весеннем посте, забили скот, а мясо протухло, не найдя покупателя… Но за всем этим стоял полученный опыт, который потом Толстой использовал в своих произведениях. Скептики напомнят о страсти писателя к картам в молодые годы. И это было. Проигрывал даже дом в имении. Но и эту страсть Толстой описывает во многих произведениях.

А вне писательства, что он мог получить от всех подобных занятий? Думаю, это увеличивало жизненную силу и энергию писателя. Диапазон интересов определял объём его познаний. Сегодня нам есть чему учиться у Толстого в его стремлении расширить границы своих знаний и опыта. Например, болезнь нашего времени – специализация. Считается, что нужно специализироваться, чтобы больше зарабатывать, быстрее продвигаться вверх по карьерным ступенькам. У потребителей услуг закрепилось убеждение, что чем уже специализация, тем выше профессионализм. Совсем иначе это касается специалиста-исполнителя. Здесь связь обратно пропорциональная: чем уже специализация, тем больше зависимость от нее. А еще очень велики шансы столкнуться с профессиональным выгоранием. Сегодня психологи его констатируют даже у 30-летних!

Я не встречал в биографии Толстого желания оставить писательство лишь от того, что надоело, стало скучно. Когда жена спросила семидесятилетнего писателя, не скучно ли ему жить в старости, тот отвечал: «Нет, надо жить, жизнь так прекрасна!». Думаю, что он был бы первым, кто побуждал бы нас расширять интересы и начинать делать что-то новое, даже зная о возможности несовершенства.