Когда преступники ненавидят свои жертвы больше, чем те их

Кто они - полезные идиоты Путина?

Город Кашира – сегодняшнее олицетворение России. Базар на улице. Может быть это вещи, присланные из «освобождённых» районов Украины?

Я живу в Чернигове, городе, который на протяжении 5 недель подвергался обстрелам со всех сторон и бомбардировкам с воздуха. Погибли сотни человек, ещё больше ранены. Тысячи потеряли крышу над головой, многие вынуждены были уехать. На протяжении всего этого времени я не слышал выражения ненависти к людям из России. Это меня не удивляет. Меня удивляет тот факт, что не украинцы, на которых напали, которых бомбят и убивают, ненавидят россиян, а русский народ, который  напал на Украину, бомбит, убивает, грабит, насилует ненавидит украинцев. Какое же извращённое сознание надо иметь, чтобы поступать таким образом.

Фотография в начале статьи, на которой видны люди на одной из улиц, продающие вещи, скорее всего, подержанные, на фоне портрета их фюрера – это олицетворение сегодняшней России - немытой России, страны рабов, страны господ, страны голубых мундиров и преданного народа.

Ничего в ней не изменилось со времён Лермонтова. Россия – страна, пропитанная тоталитаризмом на всех уровнях и во всех слоях общества на протяжении всей её истории. Только признание этого факта даёт понимание происходящему сегодня.

Прочитав очередное письмо немецких «интеллектуалов» с призывом к прекращению войны между Россией и Украиной, вспомнил такое же обращение российских «интеллектуалов» «глав вузов, опубликованное через несколько дней после начала российского вторжения в Украину. В нем, в числе прочего, говорилось: «Очень важно в эти дни поддержать нашу страну, нашу армию, которая отстаивает нашу безопасность, поддержать нашего Президента, который принял, может быть, самое сложное в своей жизни, выстраданное, но необходимое решение». Это обращение подписали ректоры МГУ, СПбГУ, МГТУ имени Баумана, МФТИ, МИФИ и многих других российских вузов».

Читая я думал, как можно назвать и тех и других. На помощь мне пришёл немецкий профессор Георг Витте, который назвал этих людей «полезными идиотами Путина».

И российские и немецкие «интеллектуалы» призывают к поражению Украины. Только если первые открыто, то вторые, завуалированно, прикрываясь заботой о мире.

«Перед Европой стоит задача восстановить мир на континенте и обеспечить его в долгосрочной перспективе. Для этого необходимо разработать стратегию по скорейшему завершению войны.

До сих пор Украине удавалось защищаться от жестокой агрессивной войны России отчасти благодаря масштабным экономическим санкциям и военной поддержке со стороны Европы и США. Однако чем дольше продолжаются эти меры, тем более неясными становятся цели войны. Победа Украины с возвращением всех оккупированных территорий, включая Донецкую и Луганскую области и Крым, считается военными экспертами нереальной, поскольку Россия превосходит ее в военном отношении и имеет возможность для дальнейшей военной эскалации.

Поэтому западные страны, оказывающие Украине военную поддержку, должны спросить себя, в чем именно заключается их цель и являются ли поставки оружия (и как долго) правильным способом продвижения вперед. Продолжение войны с целью полной победы Украины над Россией означает тысячи новых жертв войны, умирающих ради цели, которая не кажется реалистичной».

Как же они хотят остановить войну? Может они требуют от путинской России прекратить военные действия? Может они предлагают ввести ещё больше санкций против агрессора? Нет, ни в коем случае. Чего же они тогда хотят?

Они хотят, чтобы Запад прекратил поставки оружия Украине и тем самым поверг её на гибель. Они думают, что Украина, чтобы обеспечить своё существование,  вынуждена будет пойти на переговоры на условиях Путина. Они призывают к прекращению огня со стороны Украины, а не России. По этому поводу лучше всех на сегодняшний день сказала премьер-министр Эстонии Кайя Каллас:

«Когда Россия перестанет воевать, наступит мир. Если Украина перестанет воевать, Украины больше не будет».

А ведь немецкие «интеллектуалы» прекрасно понимают, что Россия сегодня и всегда, была тоталитарным государством. И при царях, затем на время, преобразовавшись в СССР и затем снова в Россию. Недаром ведь на Западе СССР называли Россией.

Российский социолог Григорий Юдин в колонке для швейцарского издания Neue Zürcher Zeitung разместил интересную статью: «Другая Россия возможна – Запад так же глубоко запутался в путинской системе, как и сами русские, и это понимание должно стать отправной точкой».

«Медуза» опубликовала русскоязычную версию этой статьи.

В ней он в частности пишет: «в интервью Der Spiegel канцлер Германии Олаф Шольц рассказывает, что на его понимание России повлияла книга Маши Гессен [2017 года] «Future Is History» («Будущее — это история»). Эта книга на протяжении нескольких сотен страниц настойчиво проводит одну мысль: Россия никогда не меняется, ее прошлое, настоящее и будущее — тоталитаризм, и любые попытки изменить это тщетны. Владимир Путин и его либеральные критики давно сходятся именно в этом: Россию все равно не изменить. Шольц производит на меня впечатление человека, перепуганного этим русским страхом, страхом жуткой орды, с которой все равно невозможно справиться».

Немецкие интеллектуалы должны знать и понимать это, иначе они не интеллектуалы.

Ведь в том, о чём пишет Григорий Юдин и чего панически боится, по его мнению, Олаф Шольц, ничего нового нет.

Доктор Стефани Бабст, бывший заместитель помощника генерального секретаря НАТО, в одном из интервью в конце апреля этого года сказала, что мир наблюдает только начало войны между Россией и Украиной, что: «Нам должно быть ясно, что мы находимся в фундаментальной конфронтации с тоталитарным режимом, который не подчиняется никаким правилам и рассматривает нашу либерально-демократическую модель порядка как экзистенциальную угрозу. Кремль делает ставку, и не только вчера, на то, что он сможет расколоть политическое единство Запада, проникнуть в наши общества и элиты и заставить нас перекроить политическую карту Европы с помощью всевозможных угроз, если потребуется, то и с помощью военной силы».

Этим самым она подтвердила актуальность письма Джоржа Кеннана, американского дипломата, историка и политолога. Это письмо-предостережение «Long Telegram».

В 1946 году  Джордж Кеннан, американский поверенный в делах в Москве, отправляет в Государственный департамент телеграмму из 8 000 слов, в которой подробно излагает свои взгляды на Советский Союз и политику США в отношении коммунистического государства. Анализ Кеннана стал одной из самых влиятельных основ американской политики сдерживания в годы холодной войны.

Когда читаешь это письмо, то тебя не покидает ощущение, что речь в нём идёт о сегодняшней России, хотя автор оценивает тогдашнее коммунистическое руководство Советского Союза.

У кого будет желание и главное терпение, могут ознакомиться с его полным содержанием в конце статьи.

Длинный меморандум начинался с утверждения, что Советский Союз не может быть в состоянии "постоянного мирного сосуществования" с Западом. Такой "невротический взгляд на мировые дела" является проявлением "инстинктивного русского чувства незащищенности". В результате Советы с глубоким подозрением относились ко всем другим странам и считали, что их безопасность может быть обеспечена только в "терпеливой, но смертельной борьбе за полное уничтожение соперничающих держав". Кеннан был убежден, что Советы попытаются расширить свою сферу влияния. К счастью, хотя Советский Союз был "невосприимчив к логике разума", он был "очень чувствителен к логике силы". Поэтому он отступит, "когда в любой точке встретит сильное сопротивление".

В конце письма он так и пишет, что Советская власть, сегодня это Россия, которая объявила себя правоприемником СССР «невосприимчива к логике разума и очень чувствительна к логике силы. По этой причине он может легко отступить - и обычно отступает, когда в любой точке встречает сильное сопротивление. Таким образом, если противник обладает достаточной силой и ясно дает понять, что готов ее применить, ему редко приходится это делать. При правильном подходе к ситуации нет необходимости в престижных разборках».

Это подтверждает и Гари Штейнгарт, американский писатель российского  происхождения, когда говорит о войне Путина против Украины:

«Дипломатического решения этого конфликта не будет, пока ему не надерут задницу. Это хулиган со школьного двора, и он ведет за собой нацию верующих со школьного двора. Россия - не та страна, которая верит в посредничество и верховенство закона. Это страна, где детей, особенно мальчиков, бьют с раннего возраста. Многих отправляют в армию, где их избивают еще сильнее. Отсутствует контроль над импульсами " и

«Наличие сторонников Путина, изнасилования, грабежи и убийства мирных жителей - все это не удивляет никого, кто либо жил в России, либо хорошо ее знает. По российскому государственному телевидению я видел (графически анимированные) изображения российских танков, проезжающих через Бранденбургские ворота. Если Россия сможет этого добиться, она это сделает. Нет никаких ограничений для её возможностей".

Это ответ на письмо немецких «интеллектуалов», которые призывают к поражению Украины.

Содержание «Long Telegram» Джоржа Кеннана:

«СССР по-прежнему живет в антагонистическом "капиталистическом окружении", с которым в долгосрочной перспективе не может быть постоянного мирного сосуществования.

Это говорит о том, что линия советской партии не основана на объективном анализе ситуации за пределами России, что она действительно имеет мало общего с условиями за пределами России, что она проистекает главным образом из основных внутрироссийских потребностей, которые существовали до недавней войны и существуют сегодня.

В основе невротического взгляда Кремля на мировые дела лежит традиционное и инстинктивное российское чувство незащищенности. Изначально это была неуверенность мирного земледельческого народа, пытающегося жить на огромной открытой равнине в соседстве со свирепыми кочевыми народами. По мере того, как Россия вступала в контакт с экономически развитым Западом, к этому добавился страх перед более компетентными, более могущественными, более высокоорганизованными обществами в этом регионе. Но этот последний тип неуверенности был тем, от чего страдали скорее русские правители, чем русский народ; ибо русские правители неизменно чувствовали, что их правление было относительно архаичным по форме, хрупким и искусственным по своей психологической основе, неспособным выдержать сравнение или контакт с политическими системами западных стран. По этой причине они всегда боялись иностранного проникновения, боялись прямого контакта между западным миром и своим собственным, боялись того, что произойдет, если русские узнают правду о мире вне их или если иностранцы узнают правду о мире внутри их. И они научились искать безопасность только в терпеливой, но смертельной борьбе за полное уничтожение соперничающей власти, никогда в договорах и компромиссах с ней.

Не случайно марксизм, который полвека неэффективно тлел в Западной Европе, впервые вспыхнул и запылал в России. Только в этой стране, никогда не знавшей ни дружественных соседей, ни толерантного равновесия отдельных сил, как внутренних, так и международных, могла процветать доктрина, рассматривающая экономические конфликты общества как неразрешимые мирными средствами. После установления большевистского режима марксистская догма, ставшая еще более жесткой и нетерпимой в интерпретации Ленина, стала идеальным проводником чувства незащищенности, которым большевики страдали еще больше, чем предыдущие российские правители. В этой догме, с ее базовым альтруизмом цели, они нашли оправдание своему инстинктивному страху перед внешним миром, перед диктатурой, без которой они не знали, как править, перед жестокостью, которую они не смели не применять, перед жертвами, которых они чувствовали себя обязанными требовать. Во имя марксизма они жертвовали всеми этическими ценностями в своих методах и тактике. Сегодня они не могут обойтись без него. Это фиговый листок их моральной и интеллектуальной респектабельности. Без него они предстанут перед историей, в лучшем случае, как последние из той длинной череды жестоких и расточительных российских правителей, которые неустанно заставляли страну подниматься на все новые высоты военной мощи, чтобы гарантировать внешнюю безопасность своих внутренне слабых режимов. Вот почему советские цели всегда торжественно облекаются в атрибуты марксизма, и почему никто не должен недооценивать значение догмы в советских делах. Таким образом, советские лидеры побуждаются [необходимостью] своего собственного прошлого и настоящего положения, чтобы представить [очевидное упущение] внешний мир как злой, враждебный и угрожающий, но как несущий в себе зародыши ползучей болезни и обреченный на все большие внутренние конвульсии, пока он не получит окончательный Coup de grace от восходящей силы социализма и не перейдет в новый и лучший мир. Этот тезис дает оправдание тому росту военной и полицейской мощи российского государства, той изоляции российского населения от внешнего мира и тому изменчивому и постоянному давлению с целью расширения пределов российской полицейской власти, которые вместе являются естественными и инстинктивными побуждениями российских правителей. По сути, это лишь неуклонное продвижение беспокойного русского национализма, векового движения, в котором понятия нападения и обороны неразрывно перепутаны. Но в новом обличье международного марксизма, с его медовыми обещаниями отчаявшемуся и истерзанному войной внешнему миру, он опасен и коварен, как никогда прежде.

В атмосфере восточной секретности и заговора, которая пронизывает это правительство, возможности для искажения или отравления источников и потоков информации безграничны. Само неуважение россиян к объективной истине - более того, их неверие в ее существование - заставляет их рассматривать все изложенные факты как инструменты для достижения тех или иных скрытых целей.

Внутренняя политика, направленная на всемерное повышение силы и престижа советского государства: интенсивная военно-промышленная индустриализация; максимальное развитие вооруженных сил; большие демонстрации, чтобы произвести впечатление на посторонних; постоянная секретность в отношении внутренних дел, призванная скрыть слабые места и держать противников в неведении.

в) Русские будут официально участвовать в международных организациях, где они видят возможность расширить советскую власть или сдержать или ослабить власть других. Москва видит в ООН не механизм для создания постоянного и стабильного мирового общества, основанного на взаимных интересах и целях всех наций, а арену, на которой могут быть благоприятно реализованы только что упомянутые цели. До тех пор, пока считается, что ООН служит этой цели, Советы будут оставаться с ней. Но если в любой момент они придут к выводу, что она служит стеснению или расстройству их целей расширения власти, и если они увидят лучшие перспективы для достижения этих целей на других направлениях, они без колебаний откажутся от ООН. Это будет означать, однако, что они почувствовали себя достаточно сильными, чтобы своим выходом расколоть единство других стран и сделать ООН неэффективной как угрозу их целям или безопасности, заменить ее международным оружием, более эффективным с их точки зрения.

Будет сделано все возможное, чтобы настроить друг против друга основные западные державы. Среди американцев будут поддерживаться антибританские разговоры, среди англичан - антиамериканские. Континентов, включая немцев, научат ненавидеть обе англосаксонские державы. Там, где есть подозрения, они будут раздуваться, а там, где их нет, разжигаться. Не будут жалеть усилий для дискредитации и борьбы со всеми усилиями, которые угрожают привести к какому-либо единству или сплоченности среди других [явное упущение], из которых Россия может быть исключена.

В целом, все советские усилия на неофициальном международном уровне будут носить негативный и разрушительный характер, направленный на разрушение источников силы, недоступных для советского контроля. Это соответствует основному советскому инстинкту, что не может быть компромисса с соперничающей силой и что конструктивная работа может начаться только тогда, когда коммунистическая власть доминирует. Но за всем этим будет применяться настойчивое, непрекращающееся давление с целью проникновения и захвата ключевых позиций в администрации и особенно в полицейском аппарате зарубежных стран. Советский режим - это полицейский режим par excellence, воспитанный в тусклом полумире полицейских интриг царизма, привыкший думать прежде всего в терминах полицейской власти. Этого никогда не следует упускать из виду при разгадке советских мотивов.

Советская власть, в отличие от власти гитлеровской Германии, не является ни схематичной, ни авантюристичной. Она не действует по твердым планам. Она не идет на неоправданный риск. Она невосприимчива к логике разума и очень чувствительна к логике силы. По этой причине он может легко отступить - и обычно отступает, когда в любой точке встречает сильное сопротивление. Таким образом, если противник обладает достаточной силой и ясно дает понять, что готов ее применить, ему редко приходится это делать. При правильном подходе к ситуации нет необходимости в престижных разборках.

(2) Если сравнивать с Западным миром в целом, то Советы все еще остаются более слабой силой. Таким образом, их успех будет зависеть от степени сплоченности, твердости и энергичности, на которые способен Западный мир. И это тот фактор, на который в наших силах повлиять.

Первым нашим шагом должно быть осознание и признание природы движения, с которым мы имеем дело. Мы должны изучать его с тем же мужеством, отстраненностью, объективностью и решимостью не поддаваться эмоциям, с которыми врач изучает непокорного и неразумного человека».