У каждого народа и у каждого человека есть две стороны

В начале ноября 1991 года я послал, написанную мной статью «С одной стороны – с другой стороны», в Москву, в журнал «Коммунист». Некоторое время спустя я получил ее обратно, с просьбой привести в соответствие первую и вторую часть для дальнейшей публикации. Я все сделал и снова отправил в редакцию новый вариант статьи. Но затем события развивались очень стремительно: распался СССР, распалась КПСС,  а я сам уехал в Германию. Дальнейшая судьба написанного мною мне неизвестна, но у меня остался первый вариант этой статьи, и так как она была посвящена опять-таки проблемам преподавания истории в школе, о которых я сейчас пишу, то я решил опубликовать и ее.

«С одной стороны – с другой стороны».

Испания. Севилья. 1966 г. Открытие фиесты, люди на улицах приветствовали плотненького человечка в осыпанном лепестками мундире «… с благодушным лицом провинциального лавочника». «Родители поднимали на руках детей, чтобы они могли увидеть отца нации». У многих из глаз текли неподдельные слезы гражданского восторга. Прорвавшаяся сквозь кордон сеньора неопределенного возраста религиозно припала губами к жирному следу автомобильного протектора.

— Вива генералиссимо! Вива генралиссимо! — захлебываясь от счастья лицезрения, приветствовала эта толпа генералиссимо Франко – по мнению всех мыслящих испанцев, чьи рты были замкнуты тюремным или цензурным кляпом, убийцу Лорки, палача молодой Испанской республики, хитроумного паука, опутавшего страну цензурной паутиной, ловкого торговца пляжами, музеями, пейзажами, корридами, констаньетами и сувенирными донкихотами. Но, по мнению этой толпы – он прекратил братоубийственную гражданскую бойню и даже поставил примирительный монумент ее жертвам и с той и с другой стороны. По мнению этой же толпы, он спас Испанию от участия во второй мировой войне, отделавшись лишь посылкой «Голубой дивизии» в Россию». «По мнению этой же толпы, он был добропорядочным хозяином, не допускавшим ни стриптиза, ни мини-юбок, ни эротических фильмов, ни подрывных сочинений, — словом, боролся против растленного западного влияния и поощрял кредитами частную инициативу». Е. Евтушенко. Фуку! (Новый мир.- 1985. №9.–С.15-16.).

 

Долина павших в Испании – мемориальный комплекс, посвященный погибшим в гражданской войне 1936-1939 г.г.

«Большинство английских интеллектуалов разделило мнение уважаемого писателя Г.Уэллса, который в 1933 году сказал, что, несомненно, методы Муссолини нельзя было одобрять, но его режим дал Италии стабильность, которую она никогда не могла бы иметь при парламентской системе … «. Л.Рихард. (Richard L- Deutscher Faschismus und Kultur- Aus der Sicht eines Franzosen.ß Berlin:AkademießVerlag,1982.ßS.27).

Анализируя образ Петра 1 в произведениях А. Толстого Н. Эйдельман пишет: «Споры, споры…. Все их разнообразие, наверное, легко свести к сравнительной простой формуле: как совместить два начала в том правителе, в том царствовании, той «революции сверху». Начало прогрессивное, светлое, а рядом – темное, зверское. Говорилось о величественном здании, которое воздвиг император, и о заложенной под это здание» огромной мине (экономическом, политическом рабстве) … ». Сложные диалектические переходы добра во зло и обратно, тогда как подавляющему большинству нужен ясный, простой, «детский» ответ на вопрос: «Петр Великий – хороший или нет?» (и, конечно же, подавляющим большинством будет решено, что – хороший». «Два начала – они во всем». Н. Эйдельман. «Революция сверху» в России. –М.: Книга, 1989.-С.56-57.)

«Спор без конца – об авторах войны. И об авторах Победы, от которой – вся самоновейшая история. Если бы только их можно было разделить на две несмыкающиеся группы. Так нет, не выходит. Первой препоной – Сталин. Рубеж внутри него, соавтор там, соавтор здесь. В подсчетах ,как ни разодраться. А может, они и не нужны – подсчеты?» М. Гефтер. Человек против человека, человек за человека//Известия.-1991.-22 июня.)

Список данных характеристик можно продолжать, однако суть феномена, представляющего, по мнению Ю. Афанасьева, попытку создать в общественном сознании советских людей этакий образ-гибрид, политический симбиоз, состоящий из двух половин «с одной стороны – с другой стороны», наиболее образно выразил Э. Неизвестный в памятнике-надгробии Н.С. Хрущева, созданному из черно-белого мрамора.

 

Эрнст Неизвестный. Памятник Н.С. Хрущеву

Итак, если у Евтушенко и Рихарда констатация, Эйдельмана и Гефтера – суть, то у Неизвестного – символ, образное воплощение п р о б л е м ы. И никуда мы не денемся от того, чтобы говорить о личностях и событиях в двух ипостасях. Изречение «с одной стороны – с другой стороны» имеет двойное измерение – когнитивное и аксиологическое, нравственное.

Когнитивное – это познание, обращенное к прошлому, а значит и постижение сути происшедшего и происходящего и взгляд в будущее. Нравственный же императив, отвергая подход, когда «цель оправдывает средства» и «мы за ценой не постоим», утверждает, что «все прогрессы реакционны – если рушится человек», допуская только такое «взвешивание» поступка, когда на одной чаше весов лежит «слеза ребенка». Аксиологический подход, как нравственный рентген, в фокусе которого человек и общечеловеческие ценности, помогает постоянно переосмысливать свое прошлое и «…в известную пору жизни, — пишет Л.Н. Толстой, — вдруг замечать, что ваши взгляды на вещи совершенно изменяются, как будто все предметы, которые мы видели до тех пор, вдруг повернулись к вам другой неизвестной еще стороной». (Цит. по: Советская культура.- 1989. -19 декабря.) Взвешенная, верная оценка достигается углублением в суть явлений, а значит исследованием проблемы с одной, с другой и со всех сторон.

Взаимосвязь аксиологического и когнитивного – это не арифметическое сложение, а синтетическое постижение прошлого. Подход «с одной стороны – с другой стороны» требует не апологетизма или нигилизма, а целостного миросозерцания и миропонимания. Именно такая задача – формирование у учащихся целостного мировоззрения, целостной картины мира – стоит сегодня перед школой. Один из путей решения которой видится, в частности, и в создании альтернативных и многовариантных учебников. При этом необходимо существенное уточнение разницы между многовариантностью и альтернативностью. Многовариантные учебники должны предусматривать изучение материала на разных уровнях сложности, отличаться структурой содержания, характером изложения…. Альтернативность же предусматривает совсем иной концептуальный подход к изложению исторического материала. Современные учебники по истории написаны на основе формационной теории. В будущем за основу может быть взят цивилизационный подход А. Тойнби и О. Шпенглера или идея пассионарности Л.Н. Гумилева (в значительном соответствии с которой, по его собственному признанию, пишет свои исторические романы Д. Балашов), теория цикличности в истории Г. Адамса и А. Шлезингера ст. или цикличность экономической динамики Н.Д.Кондратьева, гелиобиологическая теория А.Л. Чижевского или ритмы исторического развития С. Смирнова. Высказываются также предположения основывать процесс изучения истории на идеях и теориях Гегеля или В. Соловьева, П. Флоренского или Д. Неру.

В будущем такие учебники появятся в наших школах, но только в будущем, хотя и не в столь далеком. Однако уже сегодня необходимо, чтобы учащиеся были ознакомлены с сутью данных концепций. Возможно, даже что уже сейчас среди них найдутся сторонники той или иной теории и тогда на занятиях, изучаемый материал, можно будет в дискуссиях освещать с разных точек зрения.

 

Мили́ца Васи́льевна Не́чкина — советский историк. Профессор, академик АН СССР, академик АПН СССР.

Возможно ли это? Прежде чем ответить сделаем экскурс в прошлое. В 1984 г., во втором номере, журнал «Коммунист» поместил небольшую статью М. В. Нечкиной «Повысить эффективность урока». Хотя она и обсуждалась педагогической общественностью на разных уровнях, идеи высказанные автором широкого распространения и применения не получили. Суть предложений академика состояла в том, чтобы с целью активизации получения знаний по истории перестроить структуру самого урока «перевернуть» ее, поставить с головы на ноги», а именно: новое пусть черпают ученики из самостоятельно чтения учебной книги, соответственно составленной. Пусть продумывают его. Затем пусть обсуждают с преподавателем в школе, совместно приходят к выводам.» (Нечкина М.В. Повысит эффективность урока//Коммунист.-1984.-№2.-С.51.). Т.е. предлагалось изменить характер деятельности как ученика, так и учителя. Первый из постоянного получателя знаний должен был становиться их активным самодобытчиком, второй из урокодателя (иногда в шутку говорили, что учитель отличается от ученика тем, что первый читает учебник перед уроком, а второй после урока) консультантом. Иными словами предлагалось то, что сейчас повсеместно входит в практику работы учителей. Почему же тогда идея Милицы Васильевны не была поддержана 7 лет назад учителями, точно так же, как не находили широкого применения в старших классах такие организационные формы учебных занятий как лекции, семинары, конференции по истории? Чем это можно объяснить? Консервативностью учителей или недостаточной разработанностью проблемы и нехваткой методической литературы? На мой взгляд, ответ на эти вопросы содержится в самой статье. М.В. Нечкина предлагала изменить форму обучения не меняя его содержания, но главное в том, что все-таки содержание изучаемого материала определяет формы и методы его изучения. Действительно, о чем можно было спорить, если все было известно, идеология одна, подход один и единственно верное учение, ну а неизвестное удел науки, хотя…. Поэтому вместо поиска истины, отражения точек зрения в исторической литературе на ту или иную проблему – изложение материала лишь самостоятельно изученного и поиск правильного ответа имеющегося в учебнике.

Возможность и необходимость в конце 80-х начале 90-х годов не только вернуться к идее М.В. Нечкиной, но и активно внедрять ее в жизнь объясняется рядом причин, в том числе:

— дальнейшей дифференциацией и интеграцией образования. Распространением многопрофильности средних учебных заведений (школа, дающая среднее образование; школы или классы с углубленным изучением гуманитарных предметов; гимназии; лицеи; профтехучилища; педагогические училища и др.);

— новыми разработками в психологии, свидетельствующими о том, что в условиях общения психические процессы протекают иначе, чем при индивидуальной деятельности. Ученик из объекта все больше становится субъектом, когда взаимодействие объекта и субъекта видоизменяется в направлении субъект-субъектных отношений («педагогика сотрудничества»), а отсюда обращение к диалогу М.М. Бахтина, в основе которого не два или более субъектов, а наличие двух или нескольких полноценных голосов, позиций, пониманий, которые и образуют диалогическое отношение, когда внутренний диалог переходит во внешний, а внешний, зарождая сомнение вызывает к жизни внутренний. Появлением школы «диалога культур» (В.С. Библер), строящейся не просто в последовательности освоения исторических культур, а в диалогах между возрастами, классами, культурами и ставящей перед собой задачу развития у учащихся диалогического сознания;

— необходимостью формирования целостного миропонимания, целостного мировоззрения, целостной картины мира, в основе которой и идеи русского космизма, в т.ч. биосферно-ноосферная концепция В.И. Вернадского, утверждавшего, что научная картина мира не дает нам картины мира в действительном его состоянии, так как ученый противопоставляет себя миру.. Так как «наука без религии хромает, религия без науки слепа». /А. Эйнштейн/ (Учительская газета.-1991.-№37.-С.12.) и «будущее знание не станет пренебрегать, как пренебрегаем мы — еще злостные невежды – данными религии, творениями философов, писателей и ученых древности. Даже вера в Перуна и та пригодится. И она будет нужна для создания истинной картины мира». /К.Э. Циолковский/ (Чижевский А.Л. Теория космических эр//Циолковский К.Э. Грезы о земле и небе.-Тула, 1986, -С.425.) Все это требует изменений не только в формах и методах обучения, но главным образом в содержании образования.

Ученик должен жить «своими мыслями», а для этого «ничего не брать на веру» и «подвергать все сомнению», охватывать явления в их целостности. Учитель же должен добиваться, чтобы энциклопедичность знаний перерастала в их органичность, а элементаризм и структурализм в целостность. И вместе они должны жить не ответами, а вопросами, многими вопросами в поисках ответов, помня слова А.Межирова:

«Всего опасней полузнанья

Они с историй на ты

И грубо требуют признанья

Своей всецелой правоты».

А также мысль А. Галича о самом страшном человеке на Земле, который страшнее самого ада, это тот кто «знает, как надо».

В качестве примера и подтверждения к сказанному, откровенное признание М.  Гефтера: «…Что сказать – о себе? Что годы идут, не уменьшая метаний, сомнений? Что растут груды черновиков, — и на любой строке вопросительный знак? … Я мог бы добавить к этому, что не знаю многого и там, где все «известно» … ». В одной только его беседе-интервью на тему «Сталин умер вчера…», на 26 страницах более 150 вопросов, которые он задает себе и всем нам. Историк, учитель, и, конечно же, ученик живущие вопросами в поисках ответов. Постоянный внутренний диалог, две позиции, два «Я», и как результат углубление в суть, эмоции, которые как лакмусовая бумажка проявляют позиции каждого в диалоге внешнем.

Вопросы, ведущие от номотетичности к идеографичности; вопросы, помогающие не только разрушить стереотипы, схематизм, догматизм и абсолютизацию, но и увидеть исторический феномен; вопросы, за которыми – кому верить? – ведь в школе и Ю. Афанасьевы и Н. Андреевы, и создатели «Мемориала» и боровшиеся против них; вопросы, которые помогут убедиться, что надо верить себе! И снова столкновение мысли, Уход ее с наезженного пути, постоянный поиск и как следствие дискуссии, дискуссии, дискуссии и вечное ПОЧЕМУ?

ПОЧЕМУ когда Ленин или партия уточняли или пересматривали отдельные положения учения К. Маркса и Ф. Энгельса это называлось дальнейшим развитием марксизма, а если это делал Бернштейн и др. – то ревизионизмом, реформизмом, оппортунизмом и прочими измами?

 

Карл Маркс и Фридрих Энгельс

ПОЧЕМУ Маркс писал, что «…неудивительно, что в ходе своего развития она(коммунистическая революция/ самым решительным образом порывает с идеями, унаследованными от прошлого». (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т.4, стр.446), а Ленин утверждал, что «коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». (Полн. собр. Соч., т.41, стр.305). Не сыграла ли история развития человеческого разума в 20 веке злую шутку над основоположниками, объединив их наоборот. Ведь многие (например, Бернштейн, Бердяев, С. Булгаков сначала тоже были марксистами) по мере того, как действительно, обогащали свою память «знанием всех тех богатств, которые выработало человечество» порвали не с  п р о ш л ы м, а  с   к о м м у н и з м о м, переставая отождествлять историю со сменой формаций, видя ее цивилизационную сущность – непрерывность, преемственность и общечеловеческие ценности.

ПОЧЕМУ при переходе от рабовладельческого общества к феодальному, согласно формационной теории, несмотря на то, что основная борьба была между рабами рабовладельцами к власти пришли феодалы (протофеодалы – В.Вильчек), по аналогии от феодализма к капитализму – протокапиталист, а не рабы и не крестьяне? Так почему же при переходе от капитализма к социализму должна была нарушиться «традиция»? и к власти должен был прийти рабочий класс, или от его имени? Так как он представлял наиболее передовые производительные силы? Но ведь сам Маркс подчеркивал, что прогресс идет в направлении: природа – труд – наука.

ПОЧЕМУ мы говорим о закономерности и неизбежности Октябрьской революции и чуть ли не о ее фаталистичной предопределенности? Какая уж тут фаталистичность если в январе 1917 года Ленин, анализируя уроки революции 1905 года и оценивая ситуацию в Европе и веря в неизбежность революции вместе с тем высказывает такое предположение: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции». (Полн. Собр. Соч., т.30, стр.328). А 24 октября «история не простит промедления революционерам, которые могли победить с е г о д н я ( и наверняка победят сегодня), рискуя терять много з а в т р а, рискуя потерять в с е».(Полн. Собр. Соч., т.34, стр.436). Можно ли говорить о закономерности, если сегодня рано, а завтра поздно? И насколько вообще возможно правильное и дальновидное предвидение, если «а то поколение, которому сейчас 15 лет, оно и увидит коммунистическое общество, и само будет строить это общество». (Полн. Собр. Соч., т.41, стр. 317), и далее уже с указанием сроков « и вот поколение, которому уже 15 лет и которое через 10-20 лет будет жить в коммунистическом обществе… ». (Там же стр.318).

Со школьной скамьи, наверное, каждый из нас знает, кто лучше, а кто хуже, эволюционное учение Ч. Дарвина и эволюцию взглядов самого ученого, в основе которой (эволюции) и отражение стохастичности мира и постоянное углубление в его сущность. Почему в порядке вещей, когда Петр 1 в «Полтаве» и «Медном всаднике» у А.С. Пушкина это не один и тот же человек, равно как и у А. Толстого в раннем рассказе «День Петра» и позднем романе «Петр Первый». Ничего удивительного нет и в том, что под влиянием небывалого народного воодушевления, вызванного победами под Корсунем и Пилявцами, происходит перелом во взглядах Б. Хмельницкого, его мысли начинают выходить за горизонт чисто казацких интересов, «перед его взором поднимался образ возрождения украинского народа, совершенно освобожденного от польского господства и устроенного на новых началах, под охраною казацкого войска. Он начинал сознавать возможность создания иных политических и общественных отношений, чем те, какие давала политико-общественная схема Речи Посполитой». (Грушевский М.С. Очерк украинского народа. К.: Лыбидь, 1991. -С.184.) Но вот чтобы эволюционировала мысль классиков – это позвольте. Правда сообщали, что Маркс и Энгельс в молодости были младогегельянцами, но это как бы между прочим, в качестве иллюстрации, что исключение лишь подтверждает правило, поэтому и развитие марксизма представлялось как его применение в новых изменившихся условиях. А между тем сам Ленин подчеркивал, что: «Все знают, что такой-то политический деятель начал с того-то, пережил такую-то эволюцию, проявил себя в минуту жизни трудную так-то, отличается вообще такими-то качествами… .»(Полн. собр. соч., т.6, стр.139).

 

Богдан Хмельницкий

Конечно, проще всего привести два высказывания: Сталина, о том, что по мере строительства социализма классовая борьба будет обостряться и Ленина «кто не с нами, тот против нас» и сделать вывод о канализации российской истории и о корнях 1937/38 гг. в 1917 году. Несомненно и то, что было бы неправильным и отрицание наличия таких корней. Это с одной стороны. С другой стороны в корне неверно упрощать историю такой детерминацией, в противном случае 1917 год можно детерминировать и 1881 годом и 1825 годом и кровной местью в древнерусском государстве.

Задача, по-видимому, не только и не столько в том, чтобы выяснить и сообщить, кто первый произнес фразу «кто не с нами тот против нас» (кажется, она есть еще в Ветхом завете) или кому принадлежит идея трудовых армий, кто ее «отец» — Ленин, Троцкий или Маркс и Энгельс «в будущем армии должны быть одновременно и рабочими армиями, чтобы войско не только потребляло, как это было прежде, но и производило бы больше, чем составляют расходы на его содержание. Это является кроме того, одним из способов организации труда». (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т.5, стр.1) может это вообще слепок с военных поселений Аракчеева, а в том, чтобы видеть сложность, многомерность истории и стремиться постигнуть суть вещей и явлений, развернув при этом, например, такую цепочку.

Маркс говорил, что после социалистической революции острая классовая борьба будет продолжаться еще лет 50. В связи с этим Энгельс предлагал, чтобы у каждого гражданина дома было ружье и 50 патронов (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр.355). Партия большевиков также ставила перед собой задачу всеобщего вооружения народа. Ленин, писавший о гражданской войне как задаче и новой форме классовой борьбы пролетариата, отмечал «мирного развития к социализму быть не может» (Полн. собр. соч., т.38, стр.358). Тогда в этой цепочке ничего нового об обострении классовой борьбы у Сталина нет, если … если отбросить ленинское требование о превращении партии гражданской войны в партию гражданского мира и о 19-кратном сокращении армии. Иначе получается очень просто, когда смотришь в прошлое. Но вот вчерашний день в этой же цепочке: «Сегодня в Румынии появилась новая ежедневная газета «Алевэ рул» («Правда»). Она сменила выходившую до вчерашнего дня газету «Скынтейя попурлуй», издававшуюся всего три дня. Причиной изменения названия газеты послужила публикация призыва ко всем, кто может держать оружие, вооружаться. А несколькими часами позже совет Фронта национального спасения выступил с прямо противоположным распоряжением: сдать оружие до 17 часов 25 декабря. «Адевэ рул» выпускает редакционный коллектив бывшей «Скынтейи». (Правда.-1989.-26 декабря). Теперь уж совсем не просто!

Итак, все время вопросы, все время ПОЧЕМУ? И поиск ответов на «что было бы, если… ?», или насколько вероятна была иная альтернатива? Пацифизм – это прошлое или за ним будущее? И снова о роли насилия в истории. Впереди же проблемы и споры, и ИСТОРИЯ, разрешившая спор о департизации школы не решила саму проблему, а только видоизменила ее.

Поэтому и в заключение: и с одной стороны и с другой стороны и со всех сторон ( но не арифметически, а синтетически и аксиологически); и с формационной и с цивилизационной; и пассионарность и цикличность; и общечеловеческий и классовый; об исторической психологии и об антропологически ориентированной истории. С учетом феномена «круглых столов» и общенаучного принципа дополнительности Н. Бора, исключающего возможность абсолютизации одной точки зрения на предмет исследования и изучения, согласно которому более эффективным проникновением в сущность является научное движение, осуществляющееся не за счет непосредственного накопления фактов, а прежде всего за счет расширения методологического инструментария и исследования проблемы с разных сторон.