Лишние звенья - 2

     В СССР на протяжении 60 последних лет существования этого государства  действовала система судопроизводства, состоящая из собственно судов, и государственного арбитража. Строго говоря, в большинстве зарубежных стран арбитраж, или арбитражный суд - наименование третейского суда, создаваемого для рассмотрения коммерческих споров. После ликвидации существовавшей в эпоху НЭПа квазирыночной экономики, и по завершении массовой коллективизации  крестьянских хозяйств,  в СССР  была сформирована фактически двухукладная плановая экономика, основанная на общегосударственной и колхозно-кооперативной формах собственности. Исходя из этого, рассмотрение в судах споров хозяйствующих субъектов, основанных на  общегосударственной  форме собственности, становилось попросту излишним – это напоминало бы примитивное перекладывание денег и товаров из одного кармана в другой. Поэтому неизбежно возникла проблема, каким образом разрешать ведомственные (по сути) разногласия, возникающие из-за фактического  отсутствия рыночных регуляторов в народном хозяйстве, то есть возникла необходимость в государственном органе, стоящем вне внутриведомственных интересов, и способном максимально объективно находить разумный баланс между ними. Поэтому 3 мая 1931 года Постановлением ВЦИК и СНК СССР была создана структура учреждений государственного арбитража, в которой не существовало системы подчинённости нижестоящих органов вышестоящим, 17 января 1974 года Госарбитраж СССР был реорганизован в союзно-республиканский орган правления, а в 1977 году в связи с принятием новой Конституции СССР органы Госарбитража впервые в истории советского государства были преобразованы в конституционные органы, и их деятельность по разрешению хозяйственных споров стала конституционной функцией. Впоследствии, 30 ноября 1979 года был принят Закон СССР «О государственном арбитраже в СССР», а. СМ СССР постановлением от 5 июня 1980 года № 440 утвердил «Правила рассмотрения хозяйственных споров государственными арбитражами» и «Положение о государственном арбитраже при Совете Министров СССР», которые были введены в действие с 1 июля 1980 года. Аналогичные положения об органах государственного арбитража в союзных республиках были утверждены в 1980-1981 гг. Таким образом, государственный арбитраж был выведен из подчинения органов управления, и с этого времени начинает приобретать черты экономического или коммерческого суда. Закон же Украинской ССР «Об арбитражном суде» был принят 4 июня 1991, а с 1 марта 1992 г. был введен в действие Арбитражный процессуальный Кодекс Украины. С этого момента в Украине произошло разделение системы правосудия на две самостоятельные ветви – на общие и арбитражные суды. И здесь существует очень важный смысловой акцент, о котором почти никогда не задумывались, да и не задумываются большинство   практикующих юристов. Ведь неизбежно может возникнуть вопрос: а зачем было вообще создавать отдельную систему арбитражных (а впоследствии – хозяйственных) судов? Кто мешал рассматривать хозяйственные споры общим судам, с одновременной ликвидацией органов госарбитража? Дело в том, что действовавшими до этого времени нормами ГПК УССР 1963 г. было предусмотрено, что в общих судах рассматриваются споры с участием граждан и негосударственных организаций (колхозов и кооперативов), то есть общие суды могли разрешать (в том числе) и хозяйственные споры.  Разумеется, ни по масштабу, ни по количеству таких споров суды не могли сравняться  с органами гоарбитража, равно как колхозно-кооперативная часть экономики СССР не могла быть сопоставлена с государственной. Поэтому, когда в период 1990 – 1992 г. бурными темпами начал развиваться негосударственный сектор экономики (вследствие чего возникла объективная необходимость рассмотрения большого количества хозяйственных споров), власти бывшего СССР пошли по пути, так сказать, наименьшего сопротивления -  на базе органов госарбитража была создана по сути система коммерческих судов, способная «переварить» в своей уже сформированной организационной и кадровой структуре  нарастающий вал судебных разбирательств. Излишне говорить, что  готовности к работе в новых условиях у системы общих судов не было, да и не могло быть – и это неизбежно сыграло роль своеобразной системной «мины» в формирующейся новой системе правосудия.  

     Дело в том, что функционирование специализированных хозяйственных судов, которое выглядит на первый взгяд привлекательно (теоретически - улучшается качество и снижаются сроки рассмотрения дел, повышается независимость судей, быстрее нарабатывается судебная практика единообразного применения норм права) имеет и оборотную сторону, которая заключается прежде всего в проблемах разделения смежных юрисдикций, а также в необходимости дополнительных материальных затрат (что весьма существенно для небогатых стран, к которым относится и Украина). Поэтому идея создания самостоятельной ветви арбитражных (хозяйственных) судов, будучи весьма сомнительной, могла быть на тот момент оправдана только тактической необходимостью оперативной реорганизации системы правосудия, под быстро нарождающиеся изменения в экономике.

     Но  есть и другая подобная идея, которой трудно найти разумное объяснение – это создание системы административных судов. Строго говоря, разрешение судами публично-правовых споров было предусмотрено еще с 1995 г., когда в   ГПК Украины была введена глава 31-А, предусматривающая процедуру рассмотрения жалоб граждан на действия (бездействие) органов государственной власти. Аналогичная возможность существовала в ХПК Украины, нормы которого предусматривали право организации признать  в хозяйственном суде недействительным акт ненормативного характера, принятый (в том числе) органом государственной власти. Возникает вопрос: кому, и зачем нужны были отдельные суды, рассматривающие только такие споры?   Внятный ответ сейчас вряд ли возможен. Самое распространенное объяснение – это повышение уровня независимости и квалификации судей, которые будут задействованы в отдельной «вертикали» со своими отцами-командирами аж в Киеве, поэтому такими супернезависимыми судьями власти на местах сложно будет манипулировать при принятии решений. Но как известно, независимости  от исполнительной  власти судьям ничуть не прибавилось -  скорее наоборот, одна только практика ВАСУ по налоговым спорам чего стоит. Да и само обоснование такого «позитива» выглядит, мягко говоря, неуместным – ведь если рассматривать судью как полностью независимое должностное лицо, а не как «винтик» конкретной судебной вертикали, то какое имеет значение, что из себя представляет эта самая вертикаль? Наверное,  для достижения требуемого эффекта необходимо повышать независимость отдельно взятых судей, а не их учреждения в целом – но это делается совершенно другими методами. С якобы неизбежным повышением профессионализма судей (по причине узкой специализации дел) ситуация вообще выглядит абсурдно – ведь судью в институте учили на юриста, не так ли? Кроме этого, судьи в любом суде (независимо от профиля) сталкиваются с применением практически всех правовых норм – так что  «специализация» на деле только кажущаяся. Другое суждение – специализация судов ведет к большей доступности правосудия, в том числе к уменьшению средних сроков рассмотрения дел. Но опять же – это смотря что, и с чем сравнивать. До создания системы административной юрисдикции, хозяйственные суды и без того каким-то чудесным образом умудрялись рассматривать споры с налоговой службой в достоточно короткие сроки, да и кассационное обжалование по этим спорам можно было завершить  за несколько месяцев. Что касается споров с участием  граждан, то по большинству позиций (социальные выплаты, административные правонарушения, исполнительное производство) дела по-прежнему рассматривают общие суды, которые все так же не торопятся отправлять правосудие – судебные процессы продолжительностью в полгода-год никого не удивляют. Относительно же доступности апелляционной и кассационной инстанций - реально принять участие в апелляционном рассмотрении дела может только житель той области, в которой действует соответствующий региональный суд, а кассационного рассмотрения в ВАСУ можно ждать несколько лет.

  Так что же мы получили в результате создания трех систем (общих, хозяйственных и административных) судов?  А получили мы - вот что.

     Во-первых, межведомственные споры о предметной подсудности  дел, которые приводили (в том числе) к изданию противоречивых, порой - взаимоисключающих разъяснений соответствующих высших судов. Наиболее показательные примеры: о подсудности земельных споров хозяйственным, или административным судам; о подсудности обжалования действий следователя и прокурора общим, или административным судам; о подсудности обжалования действий исполнительной службы между судами всех трех юрисдикций. В результате существования этих разногласий, судебные процессы длятся годами - дело может быть рассмотрено в системе одной юрисдикции, потом отменено высшим судом по причине неподсудности, и передано для рассмотрения в суд другой юрисдикции.

     Во-вторых, реальное ухудшение доступности апелляционной и кассационной инстанций – апелляционные суды в системе административной и хозяйственной юрисдикции созданы по региональному принципу (один на несколько областей), а ВАСУ фактически не в состоянии «переварить» всю лавину  административных дел, что в большинстве случаев делает его решения неактуальными к моменту принятия, поскольку нарушения прав субъектов частного права  государственными органами зачастую приобретают необратимый характер. Например, к моменту отмены ВАСУ явно необоснованного решения о доначислении налогового обязательства пострадавшее от действий налоговой службы предприятие успевает обанкротиться, а его руководители – получить судимость за уклонение от уплаты налогов.

     В-третьих, общество в целом несет непомерные, явно неоправданные расходы на содержание дополнительных «судебных вертикалей» со своими помещениями, начальниками, автомобилями. Нелишне будет также упомянуть, что наличие кажущейся «доступности» правосудия на психологическом уровне провоцирует как увеличение количества явно необоснованных исков, так и попустительство чиновников в отношении действий своих подчиненных. Например, существовало (да и сейчас существует) неофициальное указание в системе некоторых государственнх органов  «судиться до конца» независимо от шансов выиграть дело, заваливая тем самым суды тоннами исписанной бессмысленицами бумаги, и создавая тем самым кажущуюся «загруженность» судов – как говорится, закон Паркинсона во всей красе!   

     И что самое удивительное – отрицательный опыт такой «специализации» судов, как видно, никого ничему не учит. Периодически возникают идеи создания специализированных трудовых, налоговых, ювенильных, земельных, и еще всяких прочих судов – разумеется, с благой целью «улучшить, усилить, повысить». К счастью, наши «вожди», занятые более важными (для себя) вопросами, наподобие вступления в ЕС или ТС, распределения бюджетных денег, или кого еще из оппозиции посадить в тюрьму, временно  не вникают в подробности таких инициатив.

     Что же делать в такой «патовой» ситуации? Ответ прост: упразднить «лишние звенья» судебной системы. И сделать это можно следующим образом.

     Во-первых, необходимо унифицировать процессуальное законодательство, с одновременной ликвидацией специализированных судов. Ведь все действующие процессуальные Кодексы функционально весьма сходны между собой – так кто мешает написать единый Кодекс судопроизводства, предусмотрев в нем, например, особенности  процедур доказывания, обеспечения иска, вынесения решения по определенным типам правоотношений (деликтное, частно-правовове, публично-правовое)? Система судов должна быть трехуровневой: районные (городские) общие суды – апелляционные суды областей – Верховный Суд Украины. К примеру, различия между гражданским и хозяйственным процессом, условно говоря, чисто косметические – так зачем нам отдельные хозяйственные суды, кто мешает общим судам рассматривать хозяйственные споры? Гипотетические проблемы, которые могут при таком «микшировании» возникнуть, с лихвой перекроются появившимися удобствами, в первую очередь, для субъектов частного права  – не будет возвратов исков и жалоб по причине неподсудности, можно будет рассматривать в одном производстве взаимосвязанные споры, относящиеся сейчас к разным юрисдикциям,  суды территориально приблизятся к месту жительства сторон процесса.

     Во-вторых, необходимо максимально расширить возможность внесудебных процедур рассмотрения споров (нотариусами, третейскими судами), путем соответствующего стимулирования  к этому потенциальных истцов и ответчиков. Например, можно предоставить право нотариусу совершать исполнительные надписи не только на нотариально удостоверенных сделках, но и на сделках, совершенных в простой письменной форме (разумеется, с правом последующего судебного обжалования такой надписи), одновременно предусмотрев по этой категории дел «заградительные» размеры судебного сбора при обращении непосредственно в суд.

     В-третьих, давно назрела необходимость кардинального реформирования системы назначения, наказания и увольнения судей. Сейчас в обществе обсуждаются только две концепции реформ – или усовершенствование деятельности соответствующих органов (квалификационной комиссии, ВСЮ), или введение прямой выборности судей, как это было при СССР. К сожалению, и то, и другое – путь в никуда. Деятельность какой угодно комиссии  будет неэффективной из-за тотальной коррумпированности нашего общества (и члены какой угодно комиссии – не исключение), а выборность судей населением – это просто красивый миф, что неоднократно было доказано результатами выборов депутатов всех уровней. Население, в массе своей не воспринимающее закон как обязательный атрибут своей жизни и не понимающее специфику правоприменительной деятельности, может проголосовать или за «доброго» судью, который поголовно всех оправдывает за мелкие правонарушения, или за «злого» судью, раздающего направо и налево пожизненные сроки за убийства (при этом не особо вникая в обоснованность своих приговоров), или за «справедливого» судью, стоящего грудью за интересы детей, выселяемях из заложенных квартир,  асоциальных личностей, не   платящих за коммунальные услуги, или мелких предпринимателей, презирающих налоги. К сожалению, наше (в массе своей) незаконопослушное население вряд ли проголосует за судью, выносящего несправедливые, суровые, иногда – жестокие, но формально законные (!) решения, поэтому в настоящее время выборность судей населением может поставить жирный крест даже на гипотетической возможности построения правового государства в Украине. Весьма простым, и в тоже время эффективным выходом из этой ситуации может быть назначение судей на фиксированный срок (допустим, 5 лет), после чего занимаемая судьей должность объявляется вакантной, с замещением ее по конкурсу кандидатур. Само же назначение, наказание и увольненние судьи необходимо проводить путем тайного (!) голосования членов квалификационной комиссии, что само по себе устраняет коррупционный фактор (ведь для получения желаемого результата придется давать взятки одновременно всем членам комиссии – наличие хотя бы одного, не «охваченного» подобным вниманием, автоматически делает невозможным спрос за результаты голосования). Ведь каждый член комиссии – это всего лишь живой человек, и ничто человеческое ему не чуждо.   Будучи (как правило) достаточно квалифицированным юристом, он прекрасно понимает, кто из кандидатов на самом деле заслуживает быть судьей, а кого и близко нельзя подпускать к правосудию – и это можно увидеть, проанализировав наиболее одиозные решения, вынесенные судьей, а также содержание поданных на него жалоб. И если член комиссии будет голосовать тайно, то есть не будучи объективно каким-либо образом заинтересованным в своем решении – скорее всего, он проголосует за более профессионального и добросовестного кандидата.

        Остается добавить, что на текущую дату, к сожалению, в Украине отсутствует понимание того, что суды – это не просто средство для принятия решений, удобных для представителей действующей власти и их ближайшего окружения. Независимое правосудие – это один из обязательных атрибутов цивилизованного общества, ведь без реального правосудия любое общество постепенно деградирует до волчьей стаи, управляемой вожаком. Безусловно, вожаку так удобнее, но ведь когда-то «Акелла промахнется», и тогда его будут судить те самые судьи, котрых он назначил, а впоследствии – развратил, превратив в простых исполнителей своей воли.  Самый показательный тому пример – уголовные дела в отношении Луценко и Тимошенко, принципиально невозможные (в подобной конфигурации) еще 5 лет назад. И остается надеяться, что у теперешних «вожаков» найдется политическая воля, которая остановит сползание нашего правосудия к окончательной профессиональной и нравственной деградации.