Глава 21. Бедный мальчик без стартового капитала

Сцена 1.

Темный подвал, на ящиках, поломанных стульях и кроватях сидят плохо одетые, бедные люди. Коптит керосинка. Из окошка под потолком на бетонный грязный пол падает луч света. Воняет жареной яичницей и туалетом. Играет гармошка. Люди хлопают под гармошку, выкрикивая:

– Танцуй, Лёня, танцуй!

Мальчик в середине круга радостно пляшет и блаженно улыбается. Женский голос:

– Ну! Какой молодец! Давай-давай!!

Входит женщина:

– Лёня, пошли к папе.

– Какой папа? У тебя и мужа нет, пусть потанцует. Держи конфетку, Лёня! – кричит кто-то из толпы.

Мать в ситцевом платье заметно нервничает:

– Пошли, я тебе сказала! Нас папа ждет.

Злобно глядя на людей она добавляет:

– У него папа из НКВД!

Опять из толпы женский голос:

– Нет у неё мужа, а то жила бы ты в подвале…

Люди, будто не замечая этой сцены, продолжают хлопать в ладоши и кричать:

– Танцуй, Лёня, танцуй!

Женщина выдёргивает мальчика из круга, заводит в свою комнатушку, поправляет рубашку, заправляя её в штаны:

– Сейчас к папе пойдём, нам денюжки нужны, купим тебе штанишки.

 

Сцена 2.

Кабинет следователя НКВД. В большом, мягком кресле сидит мужчина без кителя. Слева от него – окно с приоткрытой форточкой. Заходит женщина с ребёнком, он поворачивается и, видя посетителей, говорит:

– Ааа, пришла…

Она усаживает сына на стул:

– Да вот… Нужна помощь.

– Ну как пацан-то? Растёт? – рассеянно спрашивает офицер.

– Спасибо, растёт. Читает уже.

Мужчина поднимается и, закуривая сигарету, открывает форточку и выдыхает в неё дым. Не поворачиваясь, говорит:

– Не обижает кто?

– Да нет, спасибо, всё нормально. На работу устроилась.

– Ладно.

Он докуривает сигарету, тушит её в спичечный коробок. Подходит к кителю, достаёт продуктовые карточки и деньги. Протягивает их женщине:

– На вот… Купи ему что-нибудь… Хороший пацан, ухоженный. Ну всё, иди, а то мне работать надо.

Женщина берет деньги и карточки, поднимает ребёнка:

– Поблагодари папу.

Ребёнок смотрит, но ничего не говорит. Мужчина за столом недовольно скривился. Мать и сын вышли.

 

Сцена 3.

Спустя 50 лет.

Утро, секретарша пропускает посетителя. В кабинете сидит мужчина без пиджака, в белой рубашке. Посетитель входит в кабинет, слева на стене он видит два огромных портрета – мужчину в офицерском кителе и молодую женщину в косицах. Владелец кабинета говорит посетителю:

– Ну, чем я могу быть для вас полезен?

Посетитель излагает просьбу. Мужчина закуривает, встаёт, подходит к окну мэрского кабинета, открывает форточку и пускает дым в окно.

– Ну как вообще дела? – не оглядываясь, спрашивает он.

Посетитель что-то начинает рассказывать, но мужчина у окна не слушает его. Он возвращается за стол, гасит окурок об коробок.

– Ну ладно, – теряя интерес к посетителю, сказал он. – Если что, я подпишу. Сегодня в мэрии бал. Заходи вечером, – бросает он вдогонку.

Посетитель выходит, оглядываясь на портреты.

 

Сцена 4.

Бал в мэрии города Киева. Дамы в длинных вечерних платьях, многие мужчины в смокингах. В огромном колонном зале собрался весь бомонд столицы. Люди общаются между собой, ведущий объявляет номера, и вдруг все засуетились. Ведущий:

– Мэр города Киева.

На сцену выходит мэр в полуспортивной одежде с женой. Оба очень радостные и весёлые. Мэр берёт микрофон и неожиданно для всех задаёт изумлённой публике вопрос:

– А хотите, я вам спою?

По залу прокатился ропот. Однако все, заулыбавшись, поддержали:

– Да! да!

Мэр под фонограмму с включённым микрофоном начал петь «Р і дна мат и моя», потом начал танцевать с женой на сцене. Всё это настолько не вязалось с мероприятием и помпезным убранством зала, что у Кати Осадчей даже шляпка съехала на затылок. Она просто онемела от того, что видела перед своими глазами. А мэр всё больше и больше входил в раж. Из зала начали кричать:

– Давай, Лёня! Танцуй!

И мэр города Киева, как маленький мальчик в далеком харьковском подвале, танцевал… И никакого стартового капитала…

Геннадий Балашов