Ко дню адвоката!

Уж не знаю, по каким законам черт выстраивает свои правила, но удивительное состоит в том, что ты приходишь к Богу всегда только через поражения.

Как-то один мой хороший знакомый сказал, что фраза «адвоката дьявола» ему напоминает масло масленое. Мол, адвокат если вообще и существует, то лицензию он получает от лукавого. Ему и присягу даёт. А само профессиональное сообщество похоже на масонскую ложу.
Курьёз этой встречи был не в том, что этот человек не знал, что я когда-то был адвокатом, а в том, что он говорил сущую правду. Но, как всегда, есть исключения.

Да, любой адвокат находится на границе с тем и этим миром, но не каждый умеет возвращаться…

С праздником вас дорогие коллеги, чья жизнь протекает над обрывом, и кто продолжает держать курс по его самой кромке! Умудриться нырять в ад не самое большое искусство этой профессии. Умудриться возвращаться из него, вот что не каждому дано.

Публикую к празднику одну занимательную историю. Но в ней есть непростой подтекст. Кто меня знает, поймет, о чем я. Кто нет, прочтите её. За художественной формой спрятано кое-что.

***

Таня Правдина к своим тринадцати, конечно же, не знала на чьей стороне адвокаты: на стороне Господа или на стороне дьявола. Момент зачатия судьбы не предполагает морали. Но однажды что-то неведомое вдруг просыпается в тебе и переводит жизнь на ту колею, с которой соскочить уже дано не всем. 

Таня с трудом вырвалась из своего захолустного маленького села. С трудом поступила на юрфак, с трудом училась, с невероятным усилием начала делать карьеру. Ей уже засветила облюбованная квартирка, но в юридической фирме, где она работала уже почти три года, к ней всё ещё относились с подозрением.

Она мечтала стать адвокатом с детства. Однажды, когда они с братом смотрели какой-то голливудский детектив, Таня увидела в нём себя. 

– Ты что рот так открыла? –  спросил брат, заметив необычное выражение лица сестры.

– Не мешай, – раздражённо сказала Таня и отмахнулась рукой, как это делают, когда чем-то сильно увлечены.

На экране, перед жюри присяжных, облокотившись на перила деревянного ограждения, стояла молодая женщина. Светло-бежевый деловой костюм «юбка–пиджак», белая блузка, прямой открытый взгляд, чёткая и убедительная речь, а главное — справедливый вердикт! Это он, его величество, поднял девочку на небеса и навсегда сделал тем, на кого она в этот момент смотрела: защитницей правды. 

Таня не просто хотела уехать из своего захолустья, как этого хочет почти любая деревенская девчонка. Она бредила юриспруденцией, мечтала стать вершительницей справедливости. И даже на первом семестре, когда у неё порой не хватало денег на еду, и когда приходилось возвращаться в комнату, хозяйка которой безбожно пила и устраивала по вечерам дебош с криками и матом, Таня была счастлива: она на юрфаке.

Однажды мать, Анастасия Павловна, ещё не пожилая, но прожившая довольно трудную жизнь женщина, сердцем учуяв беду, решила приехать к Тане. Денег в семье не хватало никогда, но с едой таких проблем в селе обычно не бывает. Приготовив внушительную сумку, она двинулась в путь. В этот раз Анастасия Павловна довольно долго искала дочь, не зная, что та съехала от хозяйки, и адрес её нашла только в деканате. 

– Таня получила комнату в общежитии, – радостным голосом сообщила куратор курса.

«Господи, – подумала Анастасия Павловна, – это ж какое счастье! Ну, слава Богу!» 

К общежитию Анастасия Павловна ехала долго, на другой конец города. Уже когда подъезжала, обратила внимание на местность. Та напоминала негритянские кварталы из тех фильмов, в которых показывают жизнь «на дне». 

«А ведь сейчас ещё светло! Что же будет, когда стемнеет?»

Интуиция подсказывала Анастасии Павловне, что это ещё не всё, с чем ей предстоит столкнуться. Добравшись до общежития и чуть ли не ворвавшись в комнату, даже не постучавшись, она увидела свою дочь, лежащую лицом вниз на постели, и ахнула.

– Тсс, – услышала она шипящий звук и увидела палец на губах какой-то девушки. – Она только уснула.

– Я мама Тани. А что случилось?

– Света — подруга Тани, – женщины протянули руки и поздоровались.

Девушка рассказала, что вчера вечером, когда Таня возвращалась домой, у неё в подъезде сняли сережки. Прям оборвали с ушей. 

– Еле привела её в порядок. Только успокоилась, – рассказывала шёпотом Света в коридоре общежития, куда они вышли, чтобы не разбудить Таню. 

– Как же вы здесь живёте? Тут же гетто!

– Стараемся приходить засветло. Но общежитие хорошее и, главное, экономия существенная. В городе ведь даже комнату снять, не то, что квартиру… Ну, не у всех так, конечно, но мы с Таней здесь с одной историей. – Девушка улыбнулась, явно показывая близость со своей подругой. – Я тоже с трудом вырвалась из своего захолустья.

– Заберу её! – грозно сказала Анастасия Павловна, – к чёрту этот юрфак!

– Что Вы, она же даже на северном полюсе впроголодь жить готова … Юрфак для неё всё!

– Для Вас так же? 

– Как вам сказать… И да, и нет. Я больше пытаюсь так семью создать. Иногда даже немного стыдно. Но один странный человек сказал, что мне нужно следовать туда, куда душа указывает.

– А куда моей Танюше душа указывает?

– В юриспруденцию, куда ж ещё! Танюха живёт справедливостью. Извините, мне даже кажется, что ей и секс не нужен, а подавай только судебные разборки. Хотя на вид она, хоть на подиум. Не то, что я.

На следующее утро Анастасия Павловна уехала, как ни странно, успокоенная, оставив много еды, а, главное, увидев, что дочь не упала духом и даже шутит:

– Серьги эти потом заберу! Они у самого дьявола. Это он, видимо, предоплату за карьеру с меня взял.

«Как странно складывается жизнь, – думала Анастасия Павловна, сидя у окна в автобусе и рассматривая бегущие навстречу огоньки машин, – на чём это счастье вообще держится? Это же ад, а она прям горит своей целью». Анастасия Павловна вспоминала их частые разговоры, как она отговаривала Таню от этого пути. 

– Замуж тебе надо, доченька, а не адвокатскую карьеру строить, – повторяла она, но Таня только улыбалась. 

Так Анастасия Павловна и прокаталась из села с сумками к Тане в город почти пять лет, пока та грызла гранит науки. Ужасное общежитие сменилось на неплохую однушку, которую девочки долго снимали вскладчину. Потом Таня осталась сама. Света всё-таки нашла то, что искала. Таня устроилась в одну крутую юридическую фирму и даже вполне неплохо зарабатывала, подкапливая деньги, чтобы взять кредит на небольшую, но свою квартиру. Только одна вещь не давала ей покоя.

– Я словно по краю пропасти хожу, – однажды сказала она Свете. – Они так и не подписывают со мной контракт, а уже третий год пошёл. Чувствую, что так и останусь на вторых ролях, или вообще сократят за ненадобностью.

– Таня, что ты такое говоришь? Трудолюбивее, чем ты, я в жизни никого не встречала! Как такую можно уволить?  

Но Таня не слушала. В голове крутились картинки последнего разговора с шефом:

– Ну что, дорогая, вот тебе и проверочка. Пройдешь её, и мы подпишем контракт. 

О контракте в этой компании не знала разве что уборщица, тетя Валя. Контракт сулил рай, а главное — уход от этого неприятного и постоянного ощущения страха. И не то, что тебя сократят в любой момент. У Тани так и не возникло ещё то самое профессионального состояние, которое не требует напряжения и необходимости доказывать свою состоятельность. 

– Ты ведь и сама понимаешь, – продолжал шеф. – Пока не докажешь, что ты можешь выигрывать дела, ты никогда не будешь спокойна за своё будущее. 

Семён Валерьевич, шеф юридической компании, элегантный мужчина лет шестидесяти, был неплохим малым и говорил ей сущую правду. Гарантией востребованности является только одно: даёшь ли ты то, чего от тебя хотят. А хотят сегодня от адвоката единственное: нужное решение суда, а не порядочность защитника.

– Но решение суда не зависит от меня, – пыталась спорить Таня. – Вы же знаете, в какой мы стране живём! 

– Согласен, – отвечал ей Семён Валерьевич, – пока не подружишься с дьяволом, какой из тебя адвокат в нашем мире! А подружилась ли ты с ним, мне и нужно знать. 

Таня замерла, вспомнив сорванные серьги и шутку, которую произнесла, прощаясь с мамой. 

Семён Валерьевич никогда, в общем-то, не скрывал сути своего предприятия, которое он вёл уже больше двадцати лет. Как он любил часто повторять: «У меня бизнес, а не богадельня справедливости. Мне нужны люди, выигрывающие споры, а не защищающие правду. Нет здесь её».

– Готовься, – сказал он строго. – У тебя ещё есть время. Полгода — срок не малый. Дело только прошло апелляцию, и не в нашу пользу.

– Готовиться — это Вы про материалы дела или про дьявола? – Таня перевела разговор в шутку. 

«Хватит ныть, – подумала она. – Это ничего не даст. А то, что это дело он подсунул мне, говорит только об одном: он поставил на нём крест».

– К твоей компетенции у меня нет претензий, – ответил Семён Валерьевич, не глядя на Таню. Он сидел за своим письменным столом и перебирал какие-то документы. – Иначе ты здесь на три года не задержалась бы. А что тебе делать, чтобы выигрывать такие дела, сама думай. 

«И на том спасибо», – думала Таня, выходя из кабинета Семёна Валерьевича.

– Ну и ну, – запуская в рот ложечку с мороженым, выдавила Света. – Ты и правда в ловушке.

– Это почему? 

– Понимаешь, дело проигрышное, да. Но проблема не в этом. Ты и правда не из тех, кто дружит с дьяволом. Посмотри на себя. Сама мать Тереза! Какой там дьявол! Ты соврать не можешь, тут же не покраснев.

– И что делать?

– Тебе нужно к правозащитникам. К Новодворской или Немцову. Но они уже давно не с нами. Да и какие там правозащитники сейчас. В общем, не знаю, подруга… Может юрисконсультом устроиться? В этом правовом серпентарии тебе трудно будет выжить. – Слушай, – вдруг ободрилась Света, пристально всматриваясь куда-то вдаль. – У меня есть один знакомый. Странный такой чувак. Но он как раз по таким делам.

– В смысле?

– Ну, как тебе сказать? Он, в общем-то, из нашего цеха… Когда-то был адвокатом, а теперь у него какая-то там странная психология. В общем, он точно по твоей части. Научит тебя дружить с дьяволом за три месяца.

– А ты сама-то чего им не воспользовалась?

– Почему не воспользовалась? – задорно улыбнулась подруга. – Ещё как воспользовалась! Только у меня с тем миром и так всё хорошо. Я не парюсь, как ты. Помнишь ту историю? Как у бабульки комнату из-под носа увели?

Таня вспомнила ужасную историю, когда ей пришлось участвовать в суде о споре за комнату в коммуналке. Клиент — пожилая женщина, только потерявшая сына на войне. Его комната кому-то приглянулась. Квартира в самом центре… перспективная, так сказать. Когда судья огласил решение, Таня словно потеряла сознание: долго находилась в прострации. Радостные лица мошенников и слёзы несчастной женщины слились в один кадр. Света потом довольно долго отпаивала её транквилизаторами. После этого случая Таня сказала себе: «Я не имею права проигрывать! На кону смысл всей моей жизни». Она ещё не знала, что того же самого хочет и дьявол: выигрывать.

Таня почти сразу встретилась с этим странным, как она его обозначила для себя, человеком. Встреча была недолгой. Он объяснил один психологический приём, назвав его техническим упражнением, показал, как его делать, дал ссылку для прочтения материала и отправил к своему помощнику, женщине из далёкого Казахстана. «Тоже странная бабёнка, – думала часто Таня, когда они общались. – Тренер чего-то там… Ладно, по скайпу сойдёт. Только бы мозги не поломали, чёртовы психологи». 

– Иметь дела с дьяволом? – заявила Таня на первой встрече с тренером, – я готова. Не проблема. Главное, выигрывать дела. 

– Иметь дела с ним — не проблема, – говорила ей странная женщина. – Этому даже учиться не надо. А вот чему нужно учиться, так это вступать с ним в контакт, оставаясь на связи с Богом. Пробежаться по кромке обрыва, держась за его бороду, вот что. Почти невозможно. 

– Будем молиться? Или медитировать? – ерничала Таня. 

– Ага, – с казахским акцентом отвечала ей женщина. – Пополнять ряды эзотериков? Только те встречаются с ним разве что в фильмах или книжных историях. А как до дела, сразу в кусты. Медитация, молитва, мантра — это всё хорошо. Но только тогда, когда ты нашла связь с Богом. В противном случае намоленное идёт сразу в другое место… Понимаешь? Тебе же нужно научиться заключать с ним сделку, как я поняла. А не быть для него донором энергии. Как сейчас.  

– И как искать?  

– Никак. Один раз позвать, и связь придёт навсегда. 

– Заговор какой-то дадите?

– Связь с Богом идёт через контакт с твоим верхним Я. Позже покажу. Ты ведь вообще не знаешь, что у тебя есть ещё одно Я. Метод дам, а ты уж дальше сама. 

– И как я узнаю, что нашла связь с ним?

– Как начнёшь общаться с рогатым, это и есть знак. Именно общаться, а не слушаться. 

– Не поняла. Вы же сказали, что мы все и так под его гнётом находимся. 

– Под его гнётом, а не в общении с ним. У тебя должна появиться дорога с двухсторонней полосой. 

– Ну, окей. Давайте, показывайте. 

Тут всё и началось. Дорога в ад на словах и на деле — не одно и то же. Сначала они спускались вместе. Тане вроде было понятно. Состояние настолько ужасное, что словами не передать. 

– Это невыносимо! – Как-то выдохнула Таня. – Не могу больше. 

– Мы можем закончить, если хочешь. 

– Я не понимаю! – Таня сидела с гримасой ужаса на лице. – Что это мне даёт? Зачем этот мазохизм? Объясните!

– Когда придёт момент «Х», ты поймёшь, зачем это нужно. А пока ты можешь только верить, что тебя не обманули, пообещав научить быть на короткой ноге с дьяволом. 

– Что за момент «Х»?

– У каждого он свой. Твой обязательно придёт. Предательство, несправедливое увольнение или хулиган в метро. А ты ещё и адвокат…

– Особый отпечаток дьявола?  

– Типа того. Представь, сколько у них там тёмной энергии. Ты же не таксуешь и не программный код пишешь — ты дышишь духовной гарью, почти не переставая! Спать ложишься с нею. А она, энергия эта тёмная, между прочим, и есть та самая верёвка, по которой тебе нужно спускаться туда. Сделка с ним ведь там заключается. Уберёшь эту энергию, станешь Буддой или Иисусом. Но это довольно скучно. Тебе ведь игр хочется, состязаний, побед. Так что выбирай. 

– Это моё ужасное состояние и есть верёвка туда… к нему? – удивлённо спросила Таня. – По ней спускаемся?  

– Да. Все, кто по этой верёвочке к нему попадают, вызывают у него почтение, и он начинает внимательно слушать их просьбы. Не факт, что даст согласие. Но тут тоже есть свои плюсы. Ты хотя бы знаешь заранее… 

– Что-то мне эта затея нравится всё меньше и меньше. 

– Это понятно. Ты что ль первая, кто не выдерживает этого? Ты же помнишь, что тебе сказал тот странный человек?

– Откуда вы знаете, как я его называю?

– Его все так называют. Думаю, и меня…

– Я знаю много престижных адвокатов, – перебила Таня, – которые и без всего этого странного… выигрывают дела. 

– Ну, это вполне понятно. Скорее всего, это адвокаты дьявола. Довольно престижно. Согласна. А что тебе сказали?  

– Этот странный человек сказал, что нужно умудриться оставаться с Богом, спускаясь в ад, а не просто попасть туда. 

– Вот именно. Так что выбирай. 

– Как? – не выдержала Таня и сопроводила возглас взмахом руки.  

–  Собственно никак. За тебя всё сделают твои ангелы. А тебе лишь нужно научиться туда спускаться самой. А не со мной. Так что, как только у тебя получится это сделать, задержись там. Ты уже поняла, что ад почти не переносим. Но, во-первых, ты знаешь метод, как удерживать себя со своим верхним Я. Это чтоб не забыть вернуться, а то ещё там останешься. А во-вторых, там надо-таки задержаться. То есть, испытать это... 

– Зачем?  

– Тебе ведь нужно поговорить с ним достойно, а не с гримасой на лице предстать. Выплюнет и не опомнишься.  

– Допустим. А как я узнаю, что он явился?  

– После того, как ты по этой энергии прокатишься, это ужасное состояние сильно уменьшится. Станет легко переносимым. 

– Но не уйдёт?

– Нет, не уйдет. Ты же в аду всё-таки. Но будет переносимым. 

– Как просить?  

– Только попробуй! 

– Не поняла?  

– Ты идёшь на первое свидание с ним. Никогда ничего не проси у дьявола. Ты пришла с ним познакомиться. Понятно?  

Таня кивнула. 

– Тебе нужно довольно много поработать. Спускаться и подниматься. Спускаться и подниматься. Спускаться и подниматься. И когда ты это начнёшь делать легко, только тогда ты можешь получить право на аудиенцию с ним. Но тебе нужно тренировать спуск на том самом «Х» моменте. 

– Я так и не поняла тогда, что он имел в ввиду.  

– Это как у тебя в том случае с женщиной, у которой отняли комнату. 

Таня опять вспомнила ту жуткую историю. Вечером того же дня, когда был суд, она пришли к клиентке домой сказать, что не оставит дело просто так и будет бороться. 

Станислава Ивановна сидела за трюмо с зеркалом спиной к Тане и смотрела на фото сына. Приятная улыбка парня, выглядывающая из рамки, как с того света, только усиливала боль, словно кто-то подливал масло в огонь. Таня почувствовала что-то похожее на укол в грудь и начала плакать. 

– Вы верьте, Станислава Ивановна, верьте, – сквозь слёзы говорила она, – иначе нельзя. 

Женщина взяла фото в руки, прижала его к себе и повернулась к Тане:  

– Мне вещи когда выносить? – и Таня спустилась по стене на корточки, прикрывая руками глаза и захлёбываясь рыданиями. 

Таня начала работать. Зацепилась за технику выхода почти сразу. Случай с комнатой в коммуналке брала за основу. Ссылка на неё не хотела открываться довольно долго. 

«Вечно эти истории: как только решишься и на тебе…, – подумала она и сайт сразу открылся. Таня удивлённо приподняла бровь, кивнула и вслух произнесла: 

– Ого, надо запомнить это выражение. Это он знаки подавать начал, что ли?  

С экрана айпада на неё смотрело изображение пятилетней девочки с возмущённым видом и дальше название курса: «Что, блядь, здесь происходит». Ещё чуть ниже: 

СЕКРЕТНАЯ 4-ШАГОВАЯ МЕТОДИКА

Краткий курс по управлению собой, людьми и ситуациями. 

В основе курса VIP-уровень развития особой организации психических процессов и духовной силы.

Автор курса — и далее имя этого странного человека. 

Таня вспомнила свою первую встречу с ним, когда в стиле продвинутого продавца спросила: 

– Как выглядит конечный результат нашей работы?  

– Как ты и просила: на короткой ноге с ним. 

– Что для этого нужно?  

– Научиться справляться с теми состояниями, которые отключают у человека связь с Богом. Понимаешь, в чём дело? Без аудиенции с дьяволом в вашей профессии никак. Но без связи с Богом — катастрофа. Так что нужно научиться принимать его. Он крайне неприятный на вкус. – Таня впервые заметила у своего визави нечто, напоминающее улыбку. Она будто удостоверяла факт того, что не имело материальных признаков. – Обычно он появляется в виде разных ужасов или просто неприятных состояний: страхов, подавленности, ступора, апатии. Помнишь: «Шеф, всё пропало!»

Самое сложное для Тани было научиться решиться на спуск. Она уже знала, что «коммуналка» — это лишь триггер, физическое событие, а спуск — то, что она испытывала. Всё это приходит к нам каждый день, а иногда по несколько раз и может длиться месяцами, как, например, эта война. В каждом таком событии, которое вызывало у неё состояние то апатии, то страха, то подавленности, то разочарования, то горя, был лаз — верёвка вниз, в ад. Достаточно было скрестить ноги, как это делает пожарник, спускаясь по металлической трубе, и ты по этой тёмной энергии летишь туда. Только есть огромная разница: одно дело, когда ты там оказываешься не по своей воле, и совсем другое, когда сам решаешь туда спуститься. 

– Встречающий определит тебя по виду, – говорила ей тренер. – У тех, кто проваливается, на лице гримасы. У тех, кто сам спустился — улыбка. Но это не оскал. Это внутренняя улыбка. По ней тебя там и определяют.

– Да уж. Три дня на теорию и три месяца на спуски в ад! Это можно выдержать?!  

– Не у всех, конечно, получается. Но дело не такое уж и хитрое.

– Если у меня не получится с этим судебным делом, это я официально сейчас заявляю, для меня это будет катастрофой…

– Только не рассчитывай, что сможешь подать на меня в суд, – услышала она звонкий казахский голос и увидела улыбку. 

«Не проканало и ладно», – подумала Таня, но спросила:

 – Это почему?

– Могла бы догадаться. У меня же договорённости с ним.

– Похоже на какой-то развод с Вашей стороны!

– Нет, конечно. Во-первых, у тебя уже много раз получалось спускаться. Правда, не на таком важном деле, как Верховный суд. А во-вторых, тебе нужно понимать, что этот суд тебе не выиграть.

– Что? – Чуть ли не с криком вылетело из Таниных уст. – И зачем же мы тогда работаем?!

– Мы работаем, чтобы ты научилась входить в офис к тому, от кого здесь зависят почти все. А твоё судебное дело… – возникла недолгая пауза, – ты его в этот раз принесёшь в жертву.

Услышав эти слова, Таня обомлела. 

«Два раза в одну воронку снаряд не попадает вроде, – шумело у неё в голове. – И правда, странные они люди!» - Но тут же вспомнила событие недельной давности, когда вечером к ней подошёл один тип. 

В парадном было темно, но его волчий взгляд она разглядела хорошо. Да и подъезд тот вряд ли можно забыть когда-то. Таня на автомате применила тот самый приём, который так долго тренировала на случае с женщиной и коммуналкой, и легко спустилась туда, прям, как по той трубе у пожарников. Раз — и уже внизу. 

«Помни, – вспоминала она слова тренера, – спускаясь в ад, ты остаёшься с Богом». 

– Это как? – спросила она тогда. 

– Просто удерживаешься в настоящем времени. СВ помнишь?

Таня кивнула. 

– Вот и держишься за него. 

Всё произошло мгновенно. Расстояние между моментом, когда она встретила взгляд бандита, и решением спуститься было не более секунды, может, двух. 

– Миша, иди сюда, пожалуйста. Здесь совсем темно. Я боюсь! – услышала она женский голос после лязганья замка и звука открывающейся двери, из которой заструился спасительный свет.

Из квартиры вышел огромного роста мужчина и посмотрел на Таню.

– Так это ж наша соседка. Ты что, её не узнала? – спросил мужчина, обращаясь к женщине.

Таня оглянулась. Рядом не было никого. С этого момента она уже точно понимала: «я могу». Поэтому объявленное жертвоприношение не так уж сильно её напрягало. Просто повторение слов из того случая про серёжки выбивало из колеи.

Часть 2.

Утро перед заседанием суда было обычным, но только по части погоды. Всё остальное — был уже спуск, начавшийся ещё вчера, на встрече с этой странной женщиной. 

– Ты уже пошла, – сказала она. – Сон не в счёт. Когда проснёшься, нужно не забыть, что спуск уже начался. Выключишь СВ, как выйдешь из суда. Только не раньше. А то ещё потеряешь сознание, как в тот раз. Понятно?

– Понятно!

– Помни, ты идёшь не за судебным решением. Ты идёшь на главную встречу с ним!

– Да, помню. 

– И ещё. Не забудь привести себя в порядок.  На Аллаха налейся, а осла привязывай, – услышала Таня слова с тем же акцентом, напоминающим суфийского дервиша. – Внешний вид имеет значение! Судья — женщина?  

***

Уж не знаю, по каким законам чёрт выстраивает свои правила, но удивительное состоит в том, что ты проходишь к Богу всегда только через поражения. Никто не может взять в толк, почему это так? Да к тому же, не просто поражение, а то, с каким иезуитством оно настигает юридического Прометея.

Таня проснулась рано и собиралась, словно исполняла обряд. Строгий костюм пиджак-юбка бежевого цвета, белая блузка — всё, как в том фильме из детства. 

«И никакого макияжа! Ещё не хватало на ровном месте споткнуться. Судья ещё та заноза». 

Таня повесила пальто на руку и посмотрелась в зеркало.  

«Интересно, такое создание нужно хоть одному мужчине в этой вселенной?» 

Где-то в душе Таня всё равно надеялась. Вердикт этот нужен ей был позарез. Но эта странная женщина уловила её тайное желание раньше, чем она сама его осознала.  

– Ты, милочка, если надеешься на успех в этом судебном заседании, то это зря. Я ж тебя не буду обманывать. Твоя победа не в судебном решении. Мало ли, сколько их напечатано. В дворовой туалет бы постеснялась эту бумагу занести. 

– А что же тогда является победой? – Таня вспомнила слова Семёна Валерьевича про то, что ему нужно от адвоката. – Если я принесу решение не в пользу клиента, кому я нужна? – добавила она.  

– Я уже говорила. Повторюсь. Тебе нужно показать себя не своему шефу. С того мало что останется, или ты собралась прислуживать ему? Ты идёшь показать себя не Семёну Валерьевичу… А для «того» нужно только одно — твоя филигранна работа. Ведь с ним тебе дальше тусить по этой небезопасной кромке. Умудряться нырять в ад — не самое большое искусство этой профессии. Умудряться возвращаться из него — вот что не каждому дано.  

После этого разговора Таню и попустило. Лицо её посветлело, и она поняла, что победа в кармане, ибо её победа не просто нужный вердикт. В деле она ориентируется. Правовая позиция уверенная. Причём, не слепая, как это порой бывает. Таня нашла интересный ход. Возьмёт ли его в расчет суд, не известно никогда. Но со слов тренера, это и правда неважно. Она сделала на все 100%. Осталось только не стушеваться, что за ней бывало, когда приходилось иметь дело с высоким авторитетом. Дыхание перехватывало, мозги входили в ступор, язык будто немел. Но Таня уже не раз применяла ту технику, которая ей помогла тогда в подъезде. После этого с любыми волнениями и прочим она справлялась как дворник с метлой, убирая мусор. Казалось, всё идет хорошо… 

Но по каким законам чёрт выстраивает свои правила, не известно никому.  

Когда Таня вышла из лифта на первом этаже подъезда, роясь в портфеле и проверяя, не забыла ли телефон, на её пути вдруг возник амбал. В его руке блеснул нож. 

— Только не сегодня, – промелькнула в голове мысль. – Только не сегодня, пожалуйста! – взмолилась Таня.  

Амбал схватил ее за шиворот, затащил в лифт и нажал на кнопку 10 этажа. Таня поняла: за время пока лифт доедет, он уже сделает всё, что ему нужно. 

СВ включился сам. «Уже хорошо, – подумала она. – Интересно, кто сейчас выйдет из двери?» – в сознании промелькнула картинка недавнего случая в подъезде. Перспектива просматривалась нехорошая. В лифте соседей не бывает.  

Всё произошло так быстро, что поначалу Таня даже испугаться не успела, как оказалась в лифте. Но когда он приставил локоть к горлу, когда она увидела нож и его перекошенное лицо, испуг охватил её всю целиком.  

Прижав её горло и придавив голову к стене лифта, громила тяжело дышал и смотрел страшным взглядом. Таня покосилась глазами на панель с кнопками и хрипя выдавила:  

– Если ты хочешь миньет, то лучше нажать на двадцатый. Там возле крыши никого не бывает.  

Амбал выпучил глаза и уставился на Таню. Она почувствовала, как давление на горло немного снизилось. У всех маньяков секс — это кнопка, – помнила она слова тренера. Видимо, и у этого она сработала. Верзила оскалился и нажал на кнопку 20 этажа. 

– А почему нет? – услышала она хриплый голос на мгновенье позже, чем начала открываться дверь лифта. Сработала кнопка, которая была нажата на 10 этаж. Именно в это мгновение колено Тани и вонзилось со всей мощью в пах бандита. Амбал взвыл, скривив гримасу, а Таня выскочила из лифта на лестничную площадку. Отголоски продолжающегося стона через пару секунд поглотил звук закрывающихся дверей. Лифт направился на 20 этаж, а она на первый. 

*** 

Таня не выбежала из подъезда, а буквально вылетела. Вылетела пулей. Радость и сильное волнение смешались. «Я всё равно доберусь до этого чёртового суда», – пробурчала она и тут же пожалела, что вспомнила его имя.  

Правила, по которым он нами играет, так и остаются неизвестными. Нога Тани уже приземлилась на вторую ступеньку крыльца, когда каблук ее туфельки, видимо, уже был без сознания. Вы же в курсе, что все женские туфельки — существа живые, а не просто костяшки из дерева, и их каблуки ломаются именно под давлением стресса чисто женского происхождения? Полёт в лужу был стремительным. Таня не сразу поняла уровень катастрофы. Её бежевое пальто стало чёрного цвета, мокрое и грязное.  

– Чёрт, – выругалась она, – тут мне никакой приём уже не поможет. В суд я так не смогу зайти. О, боже, я опять его назвала! – Таня замерла в ожидании, что на голову сейчас упадёт балкон или что-то в этом роде. Мир на мгновение остановился. И только соседка, Марья Ивановна, проходя мимо, покачала головой. 

– Тёть Маша, возьмите моё пальто, а то я в суд опаздываю. Я потом заберу.  

– Так куда ж ты в такую погоду без пальто, милая?  

На дворе был ноябрь, и пар изо рта уже не был прошлогодним воспоминанием. Таня побежала к дороге ловить такси, как вдруг остановилась.  

«Стоп, – сказала она себе. – Если он не хочет, чтобы я дошла до суда, я никак не смогу ему помешать. Возьми себя немедленно в руки».  

И Таня включила приём из того курса с пятилетней девочкой и матерным названием, осторожно делая шаги и как бы нарочито замедляя ход, будто собиралась гулять по парку, а не пыталась успеть на судебное заседание. До него оставалось всего-то минут сорок. 

«Иди медленно, – шептала она сама себе. – Он где-то здесь. Не суетись».  

– Танюша, ты что раздетая, как в июле? – услышала она знакомый голос.  

У бордюра стоял Мерседес серебристого цвета — машина шефа. Из окна выглядывало лицо водителя, Ивана Никифоровича.  

– Подвезти?  

Таня шмыгнула в машину и тут же замерла, положив руки на колени и осматривая себя с ног до головы, а главное, изучая колготки.

Выдохнула.  

«Слава богу, пальто длинное, а то колготок бы уже не было», – подумала она.  

– Иван Никифорович, у меня просьба. Вы не могли бы ехать очень медленно?  

– А что такое?  

Таня открыла уже рот, чтобы сослаться на сложный день и необходимость сегодня быть аккуратным, но передумала.  

– Хочу быстро прочитать материалы. А то там не дадут.  

Иван Никифорович и раньше был смышлёным малым, да к тому же бывшим оперативником, и ситуацию считывал как заправский кризисник.  

– Понял, Танюша, – сказал он, поймав её взгляд в зеркале заднего вида.  

«Так, едем мы медленно. Всё будет хорошо!» – промелькнула шальная мыслишка.  

«Стоп, – остановила другая. – Ты что ж творишь, сучка драная, – вырвалась самая старшая мысль. – Если ему надо будет, не помешает никто и ничто. А ну, возьми себя в руки».  

Таня вытащила материалы дела из узкого чёрного кожаного портфеля, положила их на колени и переключила таким образом внимание.   

«Ну что, видишь? – подала голос новая мыслишка. – Всё идёт по плану».  

«Закрой свой чёрный рот, – перебила её другая. – Именно так выглядит всегда крах. Перед ним ничто не предвещает».  

Таня зашла в холл. У порога её встречал коллега, Артём.  

– Заседание с опозданием на час будет, – с недовольной физиономией сказал он. – Пойдём в буфет, кофе выпьем.  

— Час, а то и больше? Интересно, что ещё приготовлено для меня, и закончится ли вообще этот день, – размышляла Таня, как вдруг шею Артёма обхватил чей-то локоть, будто кто-то пытался снять часового приёмом сзади. У Тани ёкнуло внутри и заныло под ложечкой. 

– Что, бродяга, думал скрыться от меня? 

– Братуха, не верю глазам своим! Ты что здесь делаешь, покинув столицу? 

Мужчины обнялись. 

– Познакомься, это Таня, юрист нашей компании. 

– Никогда не думал, что у Семёна такие красивые девушки работают. Извините, – обратился мужчина к Тане, – меня зовут Джордж, Александр Джордж. 

У Тани заколотилось сердце. Впервые за свои уже 26 лет она почувствовала что-то доселе ей ещё неизвестное. Волна пробежала по всему телу.  

– Так Александр или Джордж? – пряча смущение спросила Таня. 

– Имя Александр, зовут Джордж. – Он протянул руку, и Таня почувствовала её теплоту.  

– Идём с нами. – Артем ударил по плечу Джорджа. – Выпьем кофейку, а то нам здесь еще час мурыжиться.  

– Нет, давай потом поболтаем. Мне нужно ещё своих найти. А то я только с самолета. 

В буфете было уютно. Не похоже на казенное заведение. Драцены с хорошей мебелью напоминали богатый ресторан. Просторный холл вёл к барной стойке, куда Таня и Артём направлялись быстрым шагом. 

– А что мы с тобой так гоним, типа куда-то опаздываем? – услышала Таня голос Артёма, который прервал её размышления. 

– Кто это? – спросила она, не ответив на вопрос коллеги.  

– А, Джордж. Конкурент нашего шефа. Между прочим, один из крутых лойеров столицы. Не дай бог схлестнуться с ним. 

Таня резко остановилась, будто затормозившая на большой скорости машина. Её взгляд стал отрешённым. 

– Что случилось? – немного удивлённо спросил Артём. 

– Ты помнишь, что в нашем деле есть третья сторона? 

– Да, помню. 

– Тебе ещё ничего не понятно? 

Таня выдохнула и быстрой походкой пошла к барной стойке, будто куда-то опаздывала, оставив позади растерянного коллегу. Она даже ни на йоту не усомнилась в том, что именно Джордж — та самая третья сторона в деле. В голове пробежали картинки первой встречи с тем странным человеком. Таня с трудом тогда попыталась объяснить суть своего запроса. И это понятно. Что она должна была сказать? Мне нужно познакомиться с дьяволом? Но к счастью, Света всё уже объяснила. Разговор был недолгим, но остался в памяти. 

– Запрос твой я понял. И помочь смогу. Но есть только один момент, где я бессилен.  

– Бессильны? Мне Света об этом не говорила, – улыбнулась Таня, пытаясь завязать разговор. 

– Именно. Собственно, здесь никто не поможет.  

– Я слушаю Вас внимательно. 

– Как только ты в кого-то втюришься всем своим женским сердцем, карьере твоей адвокатской — конец. Любовь и дружба с «ним» несовместимы.

– Я правильно поняла, что речь идёт не о сексе? 

Странный человек посмотрел на неё, кивнул еле заметным движением и ушёл, не вымолвив ни одного слова.  

Что-то огромное и неведанное, словно гробовая плита в склепе, начало давить на Таню. «Очень странное чувство», – подумала она.  

– Девушка, заказывайте, пожалуйста. Думать будете за столиком, – услышала она голос бариста. 

– Американо с молоком. Два. 

Таня заказала себе и Артёму, попросив его выяснить, кто представляет интересы третьей стороны. Ей нужна была передышка, а в очереди можно было спокойно подумать. 

– Американо с молоком, – Таня поставила кофе перед Артёмом. 

– Что будем делать? – он посмотрел на неё взглядом, не требовавшим пояснений, кто же представляет третью сторону. 

«Тут два варианта, – услышала она шёпот той мысли, что пеклась о плохом исходе. – Или ты сегодня выиграешь, и никакому крутому лойеру даже из столицы не по зубам такое, ибо ты с поддержкой самого… Или проиграешь. Вряд ли он знаком с ним или даже знает об этом… Скорее всего, он просто хороший адвокат дьявола, не более. А ты идёшь по другим мотивам, и поскольку у тебя нет задачи выиграть, то исход дела для тебя не особо важен. Хотя конечно, хотелось бы»… 

«Стоп, – очнулась Таня. – Но тогда чего я так взволновалась?» 

«Я знаю, чего. Я знаю!» – промелькнула мыслишка, которая настаивала на позитивном исходе дела.  

Таня почувствовала ту самую волну, которая пробежала по её телу, когда они встретились взглядом с Джоржем, и опять вспомнила слова того странного человека: «Любовь и дружба с ним не совместимы». 

«Карьере твоей конец, карьере твоей конец, – звучал хор мыслей, все эти годы стоявших на стороне её мамы. – Замуж тебе надо, доченька, а не адвокатскую карьеру строить», – вторили они.  

Продолжение следует.