Фамилия моей матери

Девичья фамилия моей матери – Мальцева. Где-то в Казахстане она встретила моего отца, поднимавшего целину, и стала Балашова. Из Казахстана они вернулись в Днепропетровск с дочкой на руках. Через несколько лет появился и я. В несчастливом браке они прожили ещё шесть лет. Как сейчас помню – жаркий июльский день, отец был на работе, мать сказала мне, что уходит от него. Но она была таким умелым манипулятором, что подала информацию так: отец остаётся совсем один, она уезжает куда-то под Киев с сестрой, но у меня есть выбор, оставаться с отцом или ехать с ней. Я заявил, что хочу остаться с отцом, чтобы он не был одинок.

Вообще мать всегда умела здорово воспитывать словами. Как-то приехав, она узнала, что мы лазили по соседнему детскому саду и воровали кефир. Мать заставила меня написать в милицию объяснительную, и сказала, только в таком случае меня не заберут в колонию, и что меня ставят на учёт. Честно говоря, мне это очень помогло. Когда дворовые пацаны занимались чем-то рискованным, я всегда заявлял, что состою в милиции на учёте, и поэтому мне с ними нельзя. Также довольно-таки долго я считал, что это мой личный выбор – остаться с отцом. Потом меня воспитывала уже другая женщина. Мать изредка приезжала, одаривая подарками. А когда я пошёл в армию, она присылала мне длинные письма-наставления. Судя по всему, так она успокаивала себя. Ещё я знаю, что мать очень гордилась фамилией Балашов. Она говорила, что лучше фамилии нет, и что она никогда её не сменит, хоть и развелась с отцом.

Я вернулся из армии, учился в университете, а она подалась на север, куда-то в Нижевартовск бухгалтером, за новой жизнью. Она не могла долго сидеть на одном месте. Там она встретила своего нового спутника жизни, художника-фотографа и сменила фамилию.

Как вы думаете, на какую фамилию?.. Она сменила на Романов. Она всегда стремилась к чему-то возвышенному и богатому. И, конечно же, царская фамилия Романов было именно тем, что ей нужно. Потом они вернулись в Днепропетровск, вначале сорили деньгами, а потом всё пошло, как обычно. Пришли новые времена, а старшее поколение начало приходить в упадок. Я стал предпринимателем. Мать развелась с Романовым, но оставила себе эту фамилию.

Меня всегда раздражали её наставления, наверное, из-за обид детства и того, что она уехала с сестрой. Мне не нравился даже сам назидательный тон этих бесконечных наставлений, эхом тянувшийся с детства. Получилось так, что она оказалась на иждивении у меня, но продолжала учить меня зарабатывать деньги, учить предпринимательству. Потом, когда я уже стал народным депутатом, она при каждой встрече старалась учить меня политике, чем раздражала ещё больше. В селе, где она жила, мать учила своих соседей-селян копать огороды какими-то немыслимыми полосками.

Моя мать, Романова, в конце концов, смертельно заболела. Когда это случилось, я старался вытащить из неё хоть какую-нибудь историю о её отце, детстве, но так ничего и не добился. В больнице она умудрялась поучать врачей, хотя сама умирала именно из-за самолечения.

В то время я уже жил в Киеве. Когда понял, что у моих детей уже не будет бабушки, я собрал их вместе, и мы заехали её проведать. Удивительно было то, что она холодно отнеслась к внукам, её больше интересовали деньги, а получив их, она принялась опять за свои поучения, хотя ей оставалось жить совсем немного. Сообщение о её смерти, как это всегда бывает, неожиданное, застало меня в Сингапуре. Хоронили её быстро, поэтому на самих похоронах я не был. Вернувшись в Украину, мы из Киева поехали на Днепропетровское кладбище к моей матери, которая меня всю жизнь критиковала и наставляла.

Наше кладбище – это что-то… Её похоронили в общей ограде семейства Мальцевых. Рядом. Но когда я глянул на её портрет, я с удивлением увидел фамилию «Балашова». Нэлла Алексеевна Балашова…

Как? Когда? Лёжа в больнице с четвёртой стадией она умудрилась сменить фамилию, может быть, за десять-двадцать дней до смерти. Это было последнее слово от моей матери. Перед самой смертью она сделала это в честь меня. В этот раз она взяла мою фамилию, ей было важно быть похороненной под моей фамилией. И именно это было её последним прощением, извинением, посланием и признанием.

Спасибо, мама.