Почему же рабы довольны своим положением

Может ли психология дать ответ на этот вопрос.

Гюстав Лебон

Пару лет назад, находясь в Германии, я познакомился с преуспевающим человеком, который большую часть своего времени проводил за границей. Постепенно, в ходе разговора мы затронули проблему поведения человека в той или иной обстановке, в то или иное историческое время. Мой собеседник, который очень переживал за то, что происходит в Украине и как живут миллионы украинцев, задал вопрос, то ли мне, то ли самому себе: «Вот скажите, почему такое происходит: я, преуспевающий человек, все имею, езжу по всему свету, ни в чем не нуждаюсь и в то же время считаю, что положение у нас в стране ненормальное, что надо поменять эту власть и в то же время, соседи моих родителей, которые не могут себе позволить поехать отдохнуть раз в году в самый дешевый тур, одеваются в секонд хенде, продукты покупают только на базарах, живут на субсидии, стоят за эту власть горой. То есть, меня, который хочет, чтобы эти люди жили лучше, так как они заслуживают этого, они считают своим врагом, так как я против обкрадывающей их власти, той власти, которую они боготворят. Как это можно объяснить, спросил он в сердцах».

Я помню, первой моей реакцией на его вопрос, была шутка про старуху Шапокляк, которая говорила:

Кто людям помогает - тот тратит время зря.

Хорошими делами прославиться нельзя.

Потом я по памяти привел слова классика марксизма-ленинизма Владимира Ильича Ленина на эту тему: «Раб, сознающий свое рабское положение и борющийся против него, есть революционер. Раб, не сознающий своего рабства и прозябающий в молчаливой, бессознательной и бессловесной рабской жизни, есть просто раб. Раб, у которого слюнки текут, когда он самодовольно описывает прелести рабской жизни и восторгается добрым и хорошим господином, есть холоп, хам». (ПСС, т. 16, стр. 40)

Тогда же я посоветовал моему собеседнику прочитать книгу Гюстава Лебона «Психология народов и масс». После ее прочтения, сказал я ему, вы сможете сами ответить на свой вопрос и не только на него, но и на многие другие.

Меня тоже всегда интересовал и интересует вопрос, почему происходят те или иные события, что за ними кроется, какие внутренние мотивы, интересы стоят за действиями тех или иных людей, групп, классов. И эта книга, знаменитого французского психолога, социолога, антрополога и историка Гюста́ва Лебо́на (1841—1931) - «Психология народов и масс» помогла найти ответы на многие мои вопросы.

Впервые я столкнулся с этим именем более 20 лет назад, когда читал книгу Валентина Сергеевича Пикуля «Честь имею». Там главный герой, находясь в тюрьме: «… увлекся  изучением этюда Мережковского о Достоевском. Кстати, - продолжает герой книги - Достоевский у нас был на полузапрете, объявленный вредным писателем, и мне вспомнилось, что Геббельс считался в Германии большим знатоком «достоевщины».  Может, именно это и дало ему сильное оружие для целей своей пропаганды, построенной на хорошем знании психологических перегибов людской совести. Подумав об этом, я заказал в библиотеке две книги: «Психология толпы» француза  Г.Лебона и «Преступная толпа» С.Сигиле, тоже француза, которые до крайних пределов развили теорию стадной управляемости народных масс, покорно следующих за преступной, но сильной личностью».

Решив прочитать эти две книги, я обратил внимание на то, что в своей книге: «Смысл и назначение истории», - Карл Ясперс пишет: «Прекрасный анализ свойств массы как временного единства толпы, дал Лебон, определив их как импульсивность,  внушаемость, нетерпимость, склонность к изменениям и т.д.».

 В  Википедии о Гюставе Лебоне написано:  «Лебон одним из первых попытался теоретически обосновать наступление «эры масс» и связать с этим общий упадок культуры. Он полагал, что в силу волевой неразвитости и низкого интеллектуального уровня больших масс людей ими правят бессознательные инстинкты, особенно тогда, когда человек оказывается в толпе. Здесь происходит снижение уровня интеллекта, падает ответственность, самостоятельность, критичность, исчезает личность как таковая.

Стал известен тем, что пытался показать то общее, что имеется между положением вещей и закономерностями в психологии масс. Американский социолог Нейл Смелзер пишет, что «несмотря на критику, мысли Лебона представляют интерес. Он предсказал важную роль толпы в наше время», а также «охарактеризовал методы воздействия на толпу, которые в дальнейшем применяли лидеры наподобие Гитлера, например, использования упрощенных лозунгов». Личный секретарь Сталина в 20-х гг. Б.Г. Бажанов в своих воспоминаниях указывал, со ссылкой на Фотиеву и Гляссер, что книга Лебона «Психология народов и масс» была одной из настольных книг В.И. Ленина».

Там также приводятся и некоторые цитаты Гюстава Лебона. У нас эта книга известна под названием  «Психология народов и масс». Хочу обратить внимание на год написания книги – 1895 год. Не со всеми утверждениями в этой книге можно согласиться, но для понимания психологии масс она может быть полезной. Ниже приведены некоторые выдержки из этой книги.

«Массы не дают себя никогда убеждать доказательствами, но только утверждениями, и авторитет этих утверждений зависит от того обаяния, каким пользуется тот, кто их высказывает».

«Логические умы, привыкшие всегда иметь дело с целой цепью рассуждений, вытекающих одно из другого, непременно прибегают к такому же способу убеждения, когда обращаются к толпе, и всегда бывают изумлены тем, как мало действуют на нее аргументации. Попробуйте подействовать рассуждениями на примитивные умы, на дикарей или детей, например, и вы тогда вполне убедитесь, как мало значения имеет подобный метод аргументации».

«Сила чувств толпы еще более увеличивается отсутствием ответственности, особенно в толпе разнокалиберной. Уверенность в безнаказанности, тем более сильная, чем многочисленнее толпа, и сознание значительного, хотя и временного, могущества, доставляемого численностью, дает возможность скопищам людей проявлять такие чувства и совершать такие действия, которые невозможны для отдельного человека».

«Решения, касающиеся общих интересов, принятые собранием даже знаменитых людей в области разных специальностей, мало все-таки отличаются от решений, принятых собранием глупцов, так как и в том и в другом случае соединяются не какие-нибудь выдающиеся качества, а только заурядные, встречающиеся у всех. В толпе может происходить накопление только глупости, а не ума. "Весь мир", как это часто принято говорить, никак не может быть умнее Вольтера, а наоборот, Вольтер умнее, нежели "весь мир", если под этим словом надо понимать толпу».

«Мало склонные к теоретическим рассуждениям, массы зато очень склонны к действию. Благодаря своей теперешней организации, толпа получила огромную силу. Догматы, только что нарождающиеся, скоро получат силу старых догматов, т.е. ту тираническую верховную силу, которая не допускает никаких обсуждений. Божественное право масс должно заменить божественное право королей».

«Главной характерной чертой нашей эпохи служит именно замена сознательной деятельности индивидов бессознательной деятельностью толпы».

«Только вникая глубже в психологию масс, можно понять, до какой степени сильна над ними власть внушенных идей. Толпами нельзя руководить посредством правил, основанных на чисто теоретической справедливости, а надо отыскивать то, что может произвести на нее впечатление и увлечь ее».

«Под словом "толпа" подразумевается в обыкновенном смысле собрание индивидов, какова бы ни была их национальность, профессия или пол и каковы бы ни были случайности, вызвавшие это собрание. Но с психологической точки зрения слово это получает уже совершенно другое значение. При известных условиях -- и притом только при этих условиях -- собрание людей имеет совершенно новые черты, отличающиеся от тех, которые характеризуют отдельных индивидов, входящих в состав этого собрания. Сознательная личность исчезает, причем чувства и идеи всех отдельных единиц, образующих целое, именуемое толпой, принимают одно и то же направление. Образуется коллективная душа, имеющая, конечно, временный характер, но и очень определенные черты».

«Исчезновение сознательной личности и ориентирование чувств и мыслей в известном направлении - главные черты, характеризующие толпу, вступившую на путь организации, - не требуют непременного и одновременного присутствия нескольких индивидов в одном и том же месте. Тысячи индивидов, отделенных друг от друга, могут в известные моменты подпадать одновременно под влияние некоторых сильных эмоций или какого-нибудь великого национального события и приобретать, таким образом, все черты одухотворенной толпы».

«Не испытывая никаких сомнений относительно того, что есть истина и что - заблуждение, толпа выражает такую же авторитетность в своих суждениях, как и нетерпимость. Индивид может перенести противоречие и оспаривание, толпа же никогда их не переносит».

«Толпа не рассуждает, что она принимает или отбрасывает идеи целиком, не переносит ни споров, ни противоречий, что внушения всецело овладевают ее мыслительными способностями и немедленно стремятся перейти в действие. Мы указывали, что толпа под влиянием соответствующего внушения готова принести себя в жертву, ради внушенного ей идеала и что ей свойственны только сильные и крайние чувства, причем симпатия у нее быстро превращается в обожание, а антипатия, едва народившись, тотчас же превращается в ненависть. Эти общие указания дозволяют нам предугадывать убеждения толпы».

«И смотрите, какова непобедимая сила идеи! Нет ни одного психолога, ни одного сколько-нибудь просвещенного государственного человека, и в особенности - ни одного путешественника, который бы не знал, насколько ложно химерическое понятие о равенстве людей, перевернувшее мир…».

«Впрочем, верховный властелин современности - общественное мнение, и было бы совершенно невозможно не следовать за ним».

«Идеи начинают оказывать свое действие только тогда, когда они после очень медленной переработки преобразовались в чувства и проникли, следовательно, в темную область бессознательного, где вырабатываются наши мысли».

«Характер народа, но не его ум, определяет его развитие в истории. Влияние характера можно всегда отыскать в видимых капризах совершенно бессильного случая и очень могущественной судьбы, которая, по различным вероучениям, руководит поступками людей».

«Влияние характера - самый могущественный фактор в жизни народов, между тем как влияние ума в действительности очень слабо».

«На характере, но не на уме основываются общества, религии и империи. Характер даст народам возможность чувствовать и действовать. Они никогда не выигрывали много от того, что желали слишком много рассуждать и слишком много мыслить».

«Имеют ли англичане во главе себя монарха, как в Англии, или президента, как в Соединенных Штатах, их образ правления будет всегда иметь те же основные черты: деятельность государства будет доведена до минимума, деятельность же частных лиц - до максимума, что составляет полную противоположность латинскому идеалу. Порты, каналы, железные дороги, учебные заведения будут всегда создаваться и поддерживаться личной инициативой, но никогда нс инициативой государства. Ни революции, ни конституции, ни деспоты не могут давать какому-нибудь народу тех качеств характера, какими он не обладает, или отнять у него имеющиеся качества, из которых проистекают его учреждения. Не раз повторялась та мысль, что каждый народ имеет ту форму правления, какую он заслуживает. Трудно допустить, чтобы он мог иметь другую».

«Без сомнения, человек создал богов, но, создав их, он сам быстро был порабощен ими. Они - не сыновья страха, но скорее - надежды, и вот почему их влияние будет вечным».

«То, что боги дали человеку и что одни только они до сих пор в состоянии были дать, - это душевное состояние, приносящее счастье. Никакая философия никогда еще не в состоянии была осуществить это».

«Чтобы быть государственным человеком, нужно уметь проникать в душу толпы, понять ее мечты и оставить для нее философские абстракции. Вещи сами по себе не меняются. Одни только идеи, которые составляются о них, могут сильно изменяться. На эти-то идеи и нужно уметь действовать».

«Кажется, что массы жадно добиваются свободы; в действительности же они ее всегда отталкивают и беспрестанно требуют от государства, чтобы оно ковало для них цепи. Они слепо повинуются самым темным сектантам и самым ограниченным деспотам».

P S Трудно поверить в то, что эта книга была написана в 1895 году, потому что она актуальна и сегодня.