Адвокатская монополия: все умрут, а я останусь?

На первом же заседании Верховной Рады IX созыва президент Владимир Зеленский подал в парламент законопроект №1013 о внесении изменений в Конституцию Украины относительно отмены адвокатской монополии

День 29 августа 2019г буквально взорвал и так не очень спокойный адвокатский мир: на первом же заседании Верховной Рады IX созыва президент Владимир Зеленский подал в парламент законопроект №1013 о внесении изменений в Конституцию Украины относительно отмены адвокатской монополии.

Формальной причиной для такого посягательства на нашу законную монополию представлять интересы физических и юридических лиц в суде стало то, что начиная с 1 января 2020 госорганы не смогли бы самостоятельно представлять свои интересы в судах, а должностные лица, осуществляющие сейчас представительство на основании доверенности, были бы лишены таких полномочий.

Ищите деньги: если представительство в суде органов государственной власти и местного самоуправления будут осуществлять адвокаты, по оценкам того же Минюста, юридическое сопровождение только его дел (включая подведомственные организации) потребует не менее 40 млн грн. бюджетных средств на оплату услуг адвокатов (ну, тут можно существенно сэкономить, организовав тендер, который бы выиграла некая молодая, но перспективная команда адвокатов из числа бывших сотрудников ведомства, но не суть).

Принятие неизбежного

Страшная правда открылась при прочтении законопроекта №1013: им предполагается отменить положение части четвертой статьи 131-2 действующей Конституции Украины, согласно которому исключительно адвокат осуществляет представительство другого лица в суде.

Таким образом, наш «эксклюзив» на представительство интересов в суде как юридических, так и физических лиц отменяется, а нашим клиентам даруется право самим выбирать себе представителя по принципу пусть хуже, но дешевле.

В то же время, предложено оставить норму о том, что исключительно адвокат осуществляет защиту лица от уголовного обвинения (как, кстати, и было до внесения в Основной Закон поправки ч. 4 ст. 131-2).

2 сентября парламентский комитет по правовой политике рекомендовал Верховной Раде направить законопроект № 1013 в Конституционный суд для получения заключения о соответствии инициативы ст.157 и ст.158 Основного закона. 

Время еще есть: даже в случае его одобрения КСУ, до его публикации (после которой закон вступит в силу) еще достаточно далеко, поэтому нам еще предстоит пройти все 5 стадий принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессию и смирение.

Отрицание: так, С.Власенко, адвокат и депутат, заявил, что заседание Комитета ВРУ, где рассматривается законопроект об отмене адвокатской монополии, незаконно – «комитеты ВРУ не могут проводить заседания в межсессионный период.., это противоречит Конституции и Закону «О регламенте».

Гнев: против принятия законопроекта №1013 уже высказались все ведущие адвокатские ассоциации. Так, в заявлении Национальной ассоциации адвокатов Украины сказано, что «попытка остановить внедрение адвокатской монополии на последнем этапе реализации этих конституционных изменений может быть расценена как отступление от демократических ценностей, рекомендаций Венецианской комиссии, и приведет к ухудшению эффективности судебной защиты законных прав и интересов граждан и юридических лиц».

В Ассоциации юристов Украины (АЮУ) отметили, что «внесение изменений в Конституцию Украины относительно правосудия в 2016 году в части закрепления исключительного права адвокатов на представительство в судах имело целью обеспечения права граждан на получение качественной правовой помощи, содействие реализации принципа состязательности в судебном процессе и обеспечение институциональной способности адвокатуры. Проект этого документа был одобрен Европейской комиссией «За демократию через право» (Венецианской комиссией).

Исключительное право на представительство в судах соответствует международной практике ведущих государств мира и способствует формированию юридической профессии с едиными стандартами и этическими правилами. Кроме того, исключительные полномочия адвоката на представительство — это гарантия реальной профессиональной правовой защиты».

Торг: в то же время крупнейшие ассоциации адвокатов отмечают и недостатки в работе своих членов, которым необходимо повышать свой профессионализм (очевидно, путем увеличения числа обязательных семинаров). По заявлению членов АЮУ, они «готовы предоставить свои наработки относительно совершенствования института адвокатуры», а НААУ «считает возможным на уровне ординарного закона урегулировать отсрочку на год последнего этапа исключительного представительства и привлечения НААУ к работе с ВРУ и Комиссией по совместной разработке такого законопроекта.

Обязательной составляющей такой дискуссии должна стать Комиссия по вопросам правовой реформы при Президенте Украины. Ведь основной задачей Комиссии определено содействие дальнейшему развитию правовой системы Украины на основе конституционных принципов верховенства права, приоритетности прав и свобод человека и гражданина с учетом международных обязательств Украины».

Депрессия: до этой стадии нам еще далеко, но смею предположить, что в случае, если план создания новых комиссий и запросы на заключения правовой экспертизы не будут реализованы, нам грозит неминуемое погружение в состояние подавленности, неуверенности в будущем, упадок сил и энергии. И тогда мы перейдем к заключительной стадии – понимания, что дальнейшее сопротивление бессмысленно, и надо начинать работать в условиях еще более жесткой конкуренции и соревнования за клиента.

Принятие (смирение): выжившие оглянутся вокруг и проведут сравнительный самоанализ на предмет своей конкурентоспособности на рынке юруслуг.

Клятва адвоката

Принося год назад Присягу адвоката («клянусь… быть всегда справедливым и принципиальным, честным и внимательным к людям, строго хранить адвокатскую тайну, везде и всегда беречь чистоту звания адвоката, быть верным присяге»), я лишний раз поняла насколько наша профессия сродни благородной профессии врачей, основной принцип которой «Не навреди!» сформулирован еще легендарным Гиппократом: «я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости». 

Что изменилось в моей 15-летней практике после того, как я получила свидетельство о праве на занятие адвокатской деятельностью? Ничего кардинального: я просто восстановила свое право представлять интересы клиентов в суде, а их выбор меня в качестве своего представителя осуществляется по другим критериям. Ведь обязательства адвоката, соблюдение которых он на себя берет, принимая Присягу, касаются не только его знаний и выполнения им профессиональных функций («соблюдения законодательства, международных актов о правах и свободах человека, правил адвокатской этики, профессиональных обязанностей, сохранения адвокатской тайны»), но и его чисто человеческих качеств и умений, среди которых я бы выделила следующие: ответственность, смелость, готовность к переменам и самоотдача.

Успех в нашем ремесле (как и любом другом) возможен только при реализации поставленных задач – оправдании доверия клиента, а не при навязывании ему услуг «суперпрофессионала».

К тому же конкуренция всегда полезна, хоть и не всегда профессиональна.

Альтернативное лечение

Приведу пример, когда мне очень мешала моя вынужденная монополия на представительство интересов в суде.

В одном из достаточно простых хозяйственных споров у предприятия, выступающего в качестве третьего лица на нашей стороне, не было адвоката. Точнее, в мире не было адвоката, способного представить его интересы лучше собственного юриста. Это бы еще ничего, но последний, не имея статуса участника процесса, был занят тем, что постоянно доказывал пагубность выбранной мной правовой позиции.

В бытовой ситуации это выглядело примерно, как если бы некий родитель пришел на прием к врачу, который лечит чужого ему ребенка, и, зайдя в кабинет «без стука», стал бы навязывать свои «методы лечения», ссылаясь на авторитеты якобы знакомых с ним «светил» медицины.

То, что свой «ребенок» запущен и, возможно, неизлечимо болен, во внимание не бралось.

А мне лишь оставалось смиренно просить его милости «немного подправить» сочиненные им процессуальные документы (которые, по крайней мере, не должны были противоречить нашим), поскольку директор «ребенка-предприятия» подписывал не глядя лишь то, что составил его блестящий юрист.

Не было б адвокатской монополии – за качество гениальных текстов отвечал бы их автор, и единственным критерием истины его профессионализма было бы то, как воспринял их суд, а не некая судья N в отставке, восхищенная талантом моего коллеги).

Поэтому я полностью согласна с тезисом пояснительной записки к проекту закона: «Целью предложенных законопроектом изменений является обеспечение права каждого на получение профессиональной юридической помощи через отмену адвокатской монополии на предоставление такой помощи».

Критерии выбора профессионала (будь то врач, адвокат или парикмахер) у каждого из нас разные, но наличие адвокатского удостоверения не гарантирует качество юридических услуг, а также не может быть средством конкурентной борьбы: пусть «пациент» сам выбирает между «врачом» и «народным целителем».

Равнее равных

Сводя обоснование любой монополии к тому, что «во Франции никто кроме адвокатов не может предоставлять платные юридические консультации», «Венецианская комиссия одобрила» и пр., не стоит подменять понятия и отрываться от наших реалий: суть действующей нормы части четвертой статьи 131-2 Конституции Украины фактически сводится к запрету на профессию юристам, которые в отличие от автора этого текста, не побежали на перегонки сдавать «адвокатский» экзамен, чтобы продолжать заниматься своим делом.

Но следом бы я отменила другую монополию – приоритет «корочки» судебного эксперта над его компетентностью.

Экспертное обеспечение правосудия – залог объективного разрешения спора, связанного с потребностью применения специальных знаний в определенной области науки или ремесла.

Процессуальный закон гласит, что заключение эксперта не имеет никаких преимуществ по своей доказательственной силе по сравнению с другими доказательствами. Оно – равное среди равных. На данном положении должны основываться исследование и оценка заключения эксперта судом. На практике критическое отношение суда к выводам экспертного заключения наблюдается достаточно редко, их доказательственное значение существенно завышается – считается, что раз эксперт аттестован по конкретной специальности, то не может быть сомнений в их достоверности, соответственно, и заключение эксперта воспринимается как особое доказательство.

На самом деле у эксперта должна быть в первую очередь научная компетенция (знания и опыт их применения), а процессуальная может приобретаться в судебном процессе путем приведения его к присяге применительно к конкретному делу (например, при установлении фактов, связанных с технологиями искусственного интеллекта).

Если Президент действительно предоставит каждому из нас право на законодательную инициативу – это будет предметом моего первого «рацпредложения», которое я не премину подать, чем непременно вызову гнев и отрицание экспертного сообщества.