Почему НАПК так и не приступило к полной проверке е-деклараций

Резонанс, вызванный в обществе первой волной электронного декларирования, немного поутих и, наступил этап, когда поданные на первом этапе декларации должны пройти полную проверку. Однако сегодняшние реалии дают повод сомневаться не только в объективности и

Резонанс, вызванный в обществе первой волной электронного декларирования, немного поутих и, наступил этап, когда поданные на первом этапе декларации должны пройти полную проверку. Однако сегодняшние реалии дают повод сомневаться не только в объективности и глубине такой проверки, но и в том, что в Национальном агентстве по вопросам предотвращения коррупции (НАПК) приступят к её проведению в ближайшее время. В таком случае нормы Закона «О предотвращении коррупции» о е-декларировании рискуют, по степени своей неэффективности, повторить судьбу Закона «Об очищении власти», невзирая на положения которого значительной части люстрированных чиновников удалось восстановиться в должности, пройдя судебную процедуру.

Напомним, что согласно законодательству е-декларации чиновников, занимающих ответственное и особенно ответственное положение, подлежат полной проверке. Порядок проведения такой проверки должен разрабатываться НАПК и утверждаться приказом Минюста. НАПК уже несколько месяцев как разработало такой порядок, а вместе с ним и порядок мониторинга способа жизни чиновников, однако в конце прошлого года Минюст отказал в регистрации обоих документов, высказав свои замечания. Последние были частично учтены НАПК, и 12 января этого года (исходя из информации на сайте НАПК) антикоррупционное ведомство сделало вторую попытку зарегистрировать подзаконные акты в Минюсте.

Как видим, на сегодня порядок проведения полной проверки остается неутвержденным. При этом из заявлений должностных лиц НАПК в СМИ, а также размещенного на сайте НАПК Протокола согласования позиций относительно утверждения Порядка проведения контроля и полной проверки декларации можно сделать вывод о существовании некоторых принципиальных разногласий между НАПК и Минюстом, что ставит под сомнение утверждение порядка в ближайшее время.

Из указанных источников, можно резюмировать такие точки расхождений между Минюстом и НАПК:

1. Минюст усомнился в наличии у должностных лиц НАПК, кроме Председателя и членов НАПК, полномочий на проведение полной проверки е-деклараций, поскольку нормы Закона «О предотвращении коррупции», которыми определяются полномочия таких лиц, якобы не предусматривает возможности проведения такой проверки. Следуя такой логике, проверить более сотни тысяч деклараций могут лишь члены НАПК – 5 человек, остальные же якобы попросту не уполномочены этого делать.

2. По мнению Минюста, в ряде случаев проведение полной проверки е-деклараций должно осуществляться после принятия соответствующего решения НАПК как коллегиальным органом. В ином случае, Минюст усматривает коррупционный риск, вызванный тем, что должностное лицо НАПК, фактически, самостоятельно будет определять, проводить ли полную проверку в конкретном случае. Указанные доводы кажутся довольно сомнительными, поскольку обязанность проводить полную проверку декларации уже закреплена на уровне Закона «О предотвращении коррупции», поэтому не совсем понятно, о какой такой нарушающей права чиновников дискреции говорит Минюст.

3. Отсутствие в проекте порядка проверки четких сроков начала и окончания проверки. Этот пробел, с точки зрения Минюста, может привести к нарушениям прав чиновников и злоупотреблениям со стороны НАПК. В свою очередь, в НАПК утверждают, что установление четких сроков проверки во многих случаях может свести эффект от неё к нулю, поскольку для проверки может понадобиться длительное время (учитывая сроки ответов на запросы НАПК, сложность установления бенефициаров оффшорных компаний и т.п.).

На наш взгляд, по большинству пунктов преткновения позиция НАПК выглядит более обоснованной. В любом случае, очевидно, что некоторые из замечаний Минюста, если они будут учтены в полном объеме, сведут к нулю весь эффект от е-декларирования. Так, например, если право проверять декларации будет предоставлено только членам НАПК (5 человек, 4 из которых курируют другие направления деятельности НАПК), само применение такого инструмента в принципе теряет смысл. Кроме того, удивляет, почему еще на этапе обсуждения норм Закона специалисты Минюста, имея возможность высказать свое экспертное мнение, не обратили внимания на такие, на их взгляд, принципиальные дефекты норм Закона, которые по сути в значительной части блокируют его исполнение.

Таким образом, вполне возможно, что если указанные позиции не будут согласованы, в ближайшее время НАПК не получит орудия для проведения полной проверки деклараций в виде соответствующего порядка.

К слову говоря, даже если такой порядок и будет утвержден, реальная возможность привлечения субъектов декларирования к юридической ответственности на основании данных таких проверок невелика. Практикующие юристы давно пришли к выводу, что норм действующего законодательства явно недостаточно для эффективного проведения полной проверки деклараций и тем более действенного мониторинга способа жизни субъектов декларирования, и разработали механизмы и стратегии защиты клиентов для любых ситуаций, связанных с декларированием.

Приходится резюмировать, что надежды общества на привлечение к юридической и в частности уголовной ответственности нечистых на руку чиновников, в ближайшее время могут не оправдаться. Вместе с тем, удивительно, что в отдельных случаях ни несовершенства нормативной базы, ни загруженность сотрудников НАПК не мешают последнему оперативно реагировать на теоретически возможные нарушения со стороны субъектов декларирования, явно несоразмерные по своей тяжести таким уголовно наказуемым деяниям, как, например, незаконное обогащение в крупных и особо крупных размерах.