Еще одна смерть в райотделе. Порочность милицейской системы – в ее замкнутости.

17 мая студент Игорь Индило отмечал в общежитии свое двадцатилетие. В районе 20.00 того же дня у него возникает конфликт с вахтером общежития, а затем и с проживающим в том же общежитии участковым Сергеем Приходько. Не оказывая сопротивления, Игорь отправляется с Приходько в райотдел. До утра студент Игорь Индило не дожил…

Вот краткая хронология событий. Наверное, неправильно делать скоропалительные выводы, не владея всей информацией по данному делу, но по факту большинство моих знакомых сразу же после появления этой жуткой новости вердикт вынесли однозначный – парня в райотделе убили. И уже без разницы, чем закончится официальное расследование: люди вынесли свой вердикт милиции – виновна! И сколько угодно замминистра внутренних дел г-н Крикун может утверждать с трибуны ВР о том, что парень упал с лавки и так три раза, до тех пор, пока не помер, веры ему нет. И не потому, что г-н Крикун плохой – нет, просто у каждого из нас есть больший или меньший опыт общения с нашими правоохранительными органами, позволяющий анализировать и делать обобщения. Например, я, будучи студентом, проживал в общежитии КПИ №14. Как и во всяком другом общежитии у нас тоже не обходилось без пьяных дебошей и, хотя меня самого Бог миловал, но несколько знакомцев «отдыхали» ночью в райотделе на Шутова и получали там по полной программе.

Как ни кощунственно может прозвучать, но самое страшное в этой истории не смерть студента Индило,  а то, что это не случайность. Система МВД устроена так, что смерти в райотделах будут продолжаться независимо от политического курса высшего руководства.

Почему так? Виной всему система отбора и аттестации кадров в МВД. Сегодня я общался на эту тему с человеком, не понаслышке знакомом с психологической службой МВД. Эта служба существует на уровне каждого главка, а на уровне райотдела есть штатный психолог. В принципе, нельзя сказать, что в милицию специально нанимают потенциальных убийц. Более того, на этапе принятия на службу есть ряд строгих проверок, в том числе с привлечением профессионального психолога. Будущие милиционеры, например, проходят тесты по методике MNPI, что является весьма серьезным инструментом оценки при условии правильной интерпретации результатов. Далее, они проходят батарею тестов непосредственно в райотделе. Там тоже инструментарий основательныйй – опросник Кеттела, тесты Сонди и Люшера. И хотя все они, а в особенности тест Сонди, требуют высочайшего профессионализма, одна попытка их использования заслуживает одобрения.

Однако, как водится, черт спрятан в деталях. Садистами в милицию не приходят, садистами в милиции становятся. Поэтому весь входной контроль вещь, хотя и полезная, но все-таки не такая важная, как регулярные аттестации, которые проводятся в МВД на уровне райотделов. В идеале такие аттестации должны выявлять проблемы с психикой личного состава и не допускать вследствие этих проблем нежелательных реакций. И тут меня ждало откровение: оказывается, главная проблема, от которой милиционеров должны оградить психологи – это опасность самоубийства, т.к. это – главное ЧП, которое может приключиться в системе.

То есть, смерть задержанного в РОВД это тоже ЧП, но самоубийство милиционера – главнее. Система направлена в первую очередь на собственное благополучие, а не на выполнение функций, задекларированных в Законе о Милиции. Привожу полностью 2 статью этого документа:

Стаття 2. Основні завдання міліції

     Основними завданнями міліції є:

     забезпечення особистої безпеки громадян,  захист  їх  прав  і
     свобод, законних інтересів;

     запобігання правопорушенням та їх припинення;

     охорона і забезпечення громадського порядку;

     виявлення і розкриття злочинів, розшук осіб, які їх вчинили;

     забезпечення безпеки дорожнього руху;

     захист власності від злочинних посягань;

     виконання кримінальних покарань і адміністративних стягнень;

     участь у поданні соціальної та правової допомоги  громадянам,
сприяння  у  межах   своєї    компетенції    державним    органам,
підприємствам, установам і організаціям у виконанні покладених  на
них законом обов'язків.

Я не нашел в основных заданиях милиции ни слова об обеспечении собственной безопасности сотрудников милиции, зато первым идет пункт «забезпечення особистої безпеки громадян,  захист  їх  прав  і свобод, законних інтересів». Почему в жизни происходит такое несоответствие? Вопрос риторический.

Но куда важнее акцентов в работе милицейских психологов другое. Психологи при райотделах не могут влиять на кадровый состав подразделения. Вернее, формально могут, но весьма опосредовано. Например, пришел в РОВД три года назад молодой парень после армии. Работал усердно, не пил водку целыми днями, а по району ходил, преступность искоренял. Допустим, искоренял не самыми гуманными методами, но больших скандалов не было, а показатели были на высоком уровне. Со временем, парень вошел в раж и силовые методы к нарушителям и подозреваемым стали применяться все чаще. Естественно, опытный психолог в состоянии выявить повышенную агрессивность и доложить начальнику РОВД. Но что начальнику до этой агрессивности? Ему показатели нужны, а парень их дает. Безусловно, ни о каком переводе на другую работу или увольнении не может быть и речи. А то, что под одну гребенку с бандитами попадут нормальные люди, так это просто статистическая погрешность, которой можно пренебречь.

Единственным выходом из этого системного тупика является выведение психологической аттестации работающих милиционеров из ведения начальников РОВД и передача этих функций структуре, независимой от МВД. В идеале это должна была бы быть финансово независимая структура, обладающая профессионалами высокой квалификации и дорожащая своей репутацией. Но большим шагом вперед было бы хотя бы проведение этих аттестаций на уровне главков и, желательно, не своих. Т.е., чтобы личный состав полтавского главка аттестировался в сумском, сумской – в харьковском и т.д. Понятно, что это не сняло бы всех проблем, но договариваться о продолжении милицейской карьеры садистам в погонах было бы гораздо сложнее.

Между тем, уполномоченная ВР по правам человека Нина Карпачева продемонстрировала такую же человеческую реакцию на это трагическое происшествие, как и большинство из нас. Немецкая Волна сообщила о том, что Карпачева назвала смерть студента Игоря Индило убийством, не дожидаясь официального расследования.

Сейчас я готовлю пакет предложений по регулярной независимой психологической аттестации сотрудников правоохранительных органов, который направлю в офис украинского омбудсмена. Такие трагедии не должны больше повторяться. Игорь Индило не был бандитом или насильником -  на его месте мог оказаться любой из нас или наших близких. Для этого даже придумали термин: оказаться не в то время и не в том месте. Я очень хочу, чтобы в нашей стране не было таких времен и мест.