Выстрелы на помойной яме. Может быть с этого места начинается правовая культура.

Ситуацию с одесским зам. мэра можно по разному комментировать. Тут слишком много оттенков и мотивов. Кому интересно почитайте здесь.  Но есть один, на мой взгляд, главный момент во всей этой истории. Это что творится в мозгах юристов? Довольно серьезный вопрос, если учесть, что он определяет характер поведения тех, кто стоит на страже безопасности нашей жизни.

 

Суть.

 

Вчера в одном из одесских телеканалов шло интервью с адвокатом Вахтанга Убирии. Адвокат В. Убирии  приводит следующий пример.

 

Представьте, просит он: если бы защищая свою девушку, даже если она сделала бы что не правильное, вы бы ударили обидчика в морду. Представили? Так вот, такое действие было бы более тяжким деянием, чем то, что Убирия выстрелил несколько раз вверх по воробьям.

 

Это не цитата, но смыл слов, я донес точно. Обращаю внимание, вот на что. Адвокат не играл, ведь по этому делу прийти на телевидение можно было только по указанию сверху...  Но игры не было. Адвокат говорил искреннее, веря в сказанное.

 

Я, конечно, тут же вспомнил про один из элементов состава преступления: объективную сторону. Учение о составе преступления, это базовое учение для любого профессионального юриста. Суть объективной стороны  преступления состоит в  определении уровня общественно опасного посягательства на охраняемые законом интересы людей. Повторюсь: в уровне общественно опасного посягательства.

 

Эта классика и аксиома уголовного права. Но вот, оказывается, что интересно.

После того, что я услышал от адвоката В. Убирии я понял одну весьма примечательную вещь. Теорию нельзя понять, если, у ее изучающего отсутствует кое-что. Это «кое-что можно называть по разному». Можно и с разных сторон рассматривать сами теоретические основы уголовного права, но есть все же одна главная составляющая в профессии юриста: внутренняя этика. Именно эта способность позволяет определять уровень беды и без теоретических основ. Беда ведь бывает разная. Но вот как она определяется? В юридическом институте этому не учат. Как определить, какое преступление является более страшным, а какое - менее?

 

На этот вопрос я не получил ответа, задав его 12 юристам и двум студентам. Статистика не ахти какая, но из десятка не было ни одного правильного ответа. Я не звонил преподавателям.

 

Теперь вопрос в зал!

 

Как уважаемая публика считает, каков критерий определения степени опасности преступления? И прав ли уважаемый адвокат в своем примере?

 

Для затравки, выскажу только одну мысль. Суть ее состоит в том, что у каждой вещи в этом мире, есть свое предназначение (функция). Вы не найдете не одной вещи, у которой не было бы своего первоначального замысла. У закона, тоже есть функция (предназначение), а следовательно конечный эффект этой функции.

 

Это не трудно понять. Пример с парной. Функция парной – париться. Конечный эффект: тут можно вставлять, кому как нравиться. Но согласитесь, если в парной трое друзей начали играть в футбол, это, наверняка, будет дисфункцией. Но, если там они  будут фасовать наркотики, это тоже будет дисфункцией. Так в чем же разница  степени общественной опасности между первым и вторым примером и каковы критерии?