Когда вклады в Приватбанке будут гарантированы полностью

Завершение 2016 года ознаменовалось нетривиальным событием в истории государственного управления – национализация Приватбанка сформировала беспрецедентные вызовы новейшей практике публичного администрирования.

Одним из важнейших дестабилизирующих факторов, которых национализация призвана была избежать, было потенциальное социальное напряжение в случае вывода банка с рынка иным образом. Несмотря на то, что практика Дельта-банка показала, что фактический вывод крупного банка традиционным путем не только возможен, но и не влечет за собой катастрофических последствий, было принято решение Приватбанк фактически сохранить. Это происходило на фоне сообщения регулятора о том, что нормативы учреждение проваливало с середины 2015 года. Все это недвусмысленно намекало, что вывод Приватбанка с рынка образом, аналогичным предшественникам, фактически бы аннулировал счета юрлиц и суммы вкладов физлиц, превышающие лимит ФГВЛ в 200 000 грн. Такое положение дел уже потенциально прямо затрагивало весьма широкий круг лиц, которые могли выразить крайнюю обеспокоенность вполне предметно. Несмотря на выбор национализации, под которую Закон о ФГВЛ в середине 2015-го года добавили целой специальной статьей 41 прим 1, перед традиционным выводом банка с рынка, действия вкладчиков в ближайшем будущем после начала процесса национализации было не трудно спрогнозировать. Они могли сформироваться в «самоиполняющееся пророчество» (вполне научный термин из социологии) и привести к массовому изъятию вкладов и средств со счетов на опасениях фактической неплатежеспособности банка по причине непонятности и беспрецедентности происходящего вокруг финансово-кредитного учреждения. Сложившийся стереотип за нечастыми исключениями не причисляет государственные новации в финансовой сфере к позитивным новостям. В связи с указанным вопрос положительного PR-сопровождения процесса был исключительно актуален. Однако в условиях 2016-го года, масштабности объекта и статуса субъекта управленческого воздействия успокоить общественность могли лишь выдающиеся меры. И таковые, как ни странно, появились из несколько неожиданного источника, а именно в виде президентского законопроекта №5553 от 19.12.2016 более известного как законопроект о гарантировании вкладов в Приватбанке в полном объеме. Проект состоял всего из 2 пунктов и слова «Приватбанк» не содержал. С юридической точки зрения он был направлен на «иные государственные банки» к которым Приватбанк после национализации опять же юридически формально , похоже, не относился! Это субъективное оценочное суждение подкрепим юридическим нормами.

В редакции на дату событий понятие государственного банка устанавливалось ст. 7 Закона «О банках и банковской деятельности», но при этом ст. 41 прим 1 Закона «О фонде гарантирования вкладов физических лиц», по которой и национализировался Приватбанк, в то время содержала прямую установку во 2 абзаце ч. 1 о том, что нормы вышеуказанной ст. 7 не распространяются на банк, приобретенный государством по самой же ст. 41 прим 1.  Т.е. юридически национализированный банк единственным возможным правовым способом,  а именно по ст. 41 прим 1 закона о ФГВЛ, этой же статьей прямо запрещалось квалифицировать как государственный. Только в 2018-м году изменения, направленные на устранение противоречий, были внесены в оба закона. Т.е. до 05.07.2018 назвать Приватбанк государственным юридических оснований не было. Вопрос же о невозможности применять изменения в нормативной документации к событиям, возникшим и развившимся до таковых, прямо урегулирован ст. 58 Конституции Украины.

На этом фоне, как упоминалось, появился президентский законопроект о гарантировании вкладов в государственных банках. Примечательно, что Главное научно-экспертное управление по этому поводу не только не увидело выше обозначенного, но и фактически уклонилось от прямого вывода по проекту закона лаконичным «в целом не против …., но для взвешенного решения нужны экспертные выводы КМУ и НБУ».   

Проект закона был безотлагательным. Это важно. Подобный статус предусмотрен регламентом Верховной Рады https://zakon.rada.gov.ua/laws/show/1861-17/print , а порядку рассмотрения таких законопроектов отведена его ст. 101, где ч.3. прямо разрешает разово отклоняться от процедуры рассмотрения.  

Пояснительная записка к законопроекту содержит такие термины как «паника населения», «долларовый эквивалент», «тихая гавань», а раздел финансово-экономического обоснования прямо сообщает, что реализация законопроекта не влияет на показатели госбюджета!

К слову, существует положение о порядке работы в Верховной раде с проектами законов от 2006-го года в редакции 2010-го. Текущий Регламент Верховной рады существует с 2010-го в редакции 2019-го.

Прохождение президентского законопроекта заняло ровно 4 дня. 19.12.2016 Президент определил проект как безотлагательный и передал его Раде, которая не только получила его в этот же день, но и передала на рассмотрение руководству, после чего в этот же день направила на рассмотрение комитету. 20.12.2016 документ был включен в повестку дня, получено представление комитета о рассмотрении и в тот же день принят Верховной Радой. 22.12.2016 уже почти закон с подписью Головы Верховной Ради направлен на подпись Президенту. Где, собственно, находится и до сегодняшнего дня.

По описанным выше причинам, тогда, в 2016-м, у Президента, похоже, не хватало юридических оснований подписывать этот документ по причине неготовности иного законодательства, регулирующего банковскою деятельность, к таким поворотам событий. В противном случае он был бы обжалован оппонентами, как произошло в дальнейшем с рядом иных решений в ходе самой национализации, что в итоге привело к судебному решению о нарушениях в ее процедуре. Последнее решение было обжаловано НБУ 16 мая 2019 года и окончательно в законную силу еще не вступило. Однако, принимая во внимание тот факт, что решение о национализации в декабре 2016-го, по заявлению истцов, пронималось на основании требований постановления НБУ №351  https://zakon.rada.gov.ua/laws/show/v0351500-16/ed20160630 , которое на дату событий должно было регулировать правоотношения по сути с 2017-го года, а неплатежности по основному кредитному портфелю фактически вроде как еще не было, можно предположить, что решение первой инстанции имеет шансы устоять в апелляции и это не будет прецедентом. Кабмин уже имеет опыт проигрыша судов по процедурам принятия постановлений фундаментальной социальной значимости газовому бизнесу.

В связи с этим,  а так же учитывая юридическое урегулирование нюансов в двух основных законах банковской сферы лишь в 2018-м, формируется предположение, что факт наличия Президентского законопроекта о гарантировании вкладов в государственных банках тогда имел скорее социально-психологическое, нежели конкретно-правовое значение, хотя и перспективы не подписания Президентом своего же безотлагательного законопроекта выглядели с позиций того времени несколько иначе, нежели сегодня.

В настоящее время судьба этого, хоть и принятого фактически Верховной Радой, но в реальности подзабытого и рискующего утратить актуальность, законопроекта прямо зависит от результатов судебного рассмотрения вопросов по самой процедуре национализации, однако действующее законодательство сегодня, после его доработки для отражения фактического положения дел, относит к государственным банки со 100% акций у государства, но еще на ранних стадиях национализации остался не до конца раскрытым вопрос о том, каким образом был оформлен обмен долгов связанных лиц на 1 гривню, который был публично задан еще на пресс-конференции 02.02.2017, но внятного ответа не нашел. Если журналист оперировал недостоверной информацией, обращаясь к главе правления, то в части данного нюанса ситуация будет очевидно неактуальной, однако и главой правления по тексту пресс-конференции не опровергнутой. Если же  bail in таки был, пусть и на 1 гривню, то вопрос о том, какую микроскопическую долю процента будет такая гривня составлять от целых 100, уже будет совсем неактуален с т.з. вопроса о статусе государственного. Во всяком случае публичного документа по этому поводу не предоставлялось

Таким образом, последнюю точку в истории с национализацией Приватбанка поставит, видимо, Верховный суд, из текста, решения которого и будет прямо понятно, как развивались события и далеко не факт, что после такового поисковые системы не начнут фиксировать повышение хитов по тегу ренационализация.

Сегодня же  Хозяйственный Суд Киева просит предоставить доказательства, подтверждающие, что в ПриватБанке был нулевой или отрицательный капитал на момент заключения договора купли-продажи его акций между бывшими акционерами и государством. Поэтому вопрос о гарантировании вкладов в Привате в полном объеме скорее всего не разрешится до принятия окончательного решения по статусу самого банка, а с учетом озвучиваемых планов государства на уменьшение собственного присутствия в банковско-финансовом секторе даже в случае благоприятного для НБУ исхода судебной тяжбы, вполне вероятно, что вопрос полного гарантирования государством вкладов в Привате вообще может утратить актуальность. Еще более неоднозначным в этом ключе может оказаться неблагоприятное для  нацбанка судебное решение по Привату, которое в текущей диспозиции полностью исключать совершенно нельзя.