Пойдет ли Украина по пути Литвы?

И этот путь не самый лучший для украинского народа.

Эптон Синклер

Джунгли

Глава I

«В четыре часа брачная церемония закончилась, и кареты тронулись в путь. Всю дорогу их сопровождала толпа, привлеченная красноречием Марии Берчинскайте. На своих могучих плечах Мария вынесла всю тяжесть свадебных хлопот — ее обязанностью было следить, чтобы все шло, как положено по старинным обычаям родной страны; и, носясь как безумная взад и вперед, всех расталкивая, увещевая и ругаясь громовым голосом, Мария целый день так ревностно следила за соблюдением приличий окружающими, что ей самой было уже не до приличий. Из церкви она уехала последней, на место хотела попасть первой и поэтому велела кучеру поторапливаться. Когда же этот субъект попробовал ослушаться, Мария открыла окно кареты и, высунувшись, сообщила кучеру свое мнение о нем — сперва на литовском языке, которого он не понял, потом на польском, который он понял отлично».

Так начинается произведение Эптона Синклера «Джунгли», где главным героем является Юргис Рудкус, выходец из Литвы и главные события разворачиваются в Чикаго. Хочу обратить внимание читателя на следующую строчку: «ее обязанностью было следить, чтобы все шло, как положено по старинным обычаям родной страны..».

Издание The Economist в опубликованной статье «Чикаго - второй по величине город Литвы», пишет о том, что «Один из артефактов, выставленных в Литовском всемирном центре, на более чем 18 акрах земли в Лимонте, деревне на окраине Чикаго, представляет собой деревянную скульптуру Гитлера и Сталина, снимающих скальп с головы человека, стоящего на коленях. Этот человек – Литва». Эта скульптура симовлизирует то время, когда некогда самое большое европейское государство, впоследствии испытало на себе и ужасы сталинизма, затем нацизма и снова власть советского руководства, а еще ранее - царского правления. В резульате около 1.3 миллиона литовцев покинули свою родину. Это впечатляет, если учесть, что население Литвы  в 2016 году составляло 2.9 миллиона человек. И сегодня, для этих людей, город Чикаго, где проживает около 100 000 литовцев, является своеобразной столицей за рубежами их родной страны.

Уехали они не все сразу. Основными эмигрантами из Литвы в ходе первой волны были литовские евреи, которые старались избежать ужасов еврейских погромов при царизме на рубеже 20 века. Вторая волна вызвана была событиями второй мировой волны. И третья началась с распадом Советского Союза. Тогда многие уезжали из Литвы, так как получали приглашения от литовцев, которые жили за границей. Эти литовцы помогали в первое время обжиться и трудоустроиться вновь приехавшим. Одно время численность литовцев проживавших в Windy City, так называли еще Чикаго, доходила до 300 000 человек.

Тракай, Литва

На протяжении всего этого времени для многих выходцев из Литвы было характерным сохранение своей идентичности. Об этом писал и Эптон Синклер: «…ее обязанностью было следить, чтобы все шло, как положено по старинным обычаям родной страны..». Особенно это относится к иммигрантам второй волны.

«Иммигранты второй волны обычно не позволяли своим детям говорить по-английски дома. Они отправляли их в литовскую субботнюю школу, воскресные массовые и летние лагеря. Они призывали их присоединяться к литовским хорам, танцевальным труппам и скаутам, а также знакомиться с литовскими мальчиками и девочками. Искусство, спорт и католическая церковь объединяли сообщество» - пишет The Economist.

Сегодня тенденция начинает несколько меняться. На родину возвращаются не только представители третьей волны, в 2017 году вернулось больше людей, чем выехало, но и второй. Наиболее ярким представителем которой является Ва́лдас Ада́мкус — Президент Литовской Республики с 26 февраля 1998 до 25 февраля 2003 и с 12 июля 2004 по 12 июля 2009.

Вопрос, вынесенный в заголовок поста, уже потерял свою актуальность. Украина, судя по тому, сколько людей уже выехало и сколько выезжает, уже давно идет по этому пути. Вот только, вероятно, надо будет определиться, какой город будет «столицей» Украины за ее пределами: Краков или Варшава, Милан или Лиссабон, Берлин или какой-то из американских городов. И еще, при таком развитии событий, угроза украинскому языку будет не со стороны русского языка, если так вообще можно говорить, а совсем с другой стороны, когда некому будет говорить на нем в своей родной стране, ну а за границей на нем никто не будет говорить, правда, если украинцы не будут следовать примеру литовских эмигрантов второй волны.