Врачебная деятельность отличается от всякой другой деятельности; она включает в себя много специфических элементов, только ей присущих. Вложить врачебную деятельность со всеми её специфическими особенностями в юридические формы, общие для всех граждан, поч
Врачебная деятельность отличается от всякой другой деятельности; она включает в себя много специфических элементов, только ей присущих. Вложить врачебную деятельность со всеми её специфическими особенностями в юридические формы, общие для всех граждан, почти невозможно.
Рожановский В.А.
Недавно завершившийся в Дарницком районном суде г. Киева процесс по обвинению пластического хирурга в ненадлежащем исполнении своих профессиональных обязанностей, где мне довелось принимать участие в качестве представителя потерпевшей, навеял некоторые размышления, которые, собственно, и изложены ниже.
Напомню коротко историю самого дела. В 2003 г. киевлянка Елена Петрова, к тому времени уже несколько лет постоянно проживавшая в Великобритании, в один из своих приездов в Киев решила прибегнуть к помощи пластического хирурга, чтобы частично устранить возрастные изменения кожи лица. Эскулап был найден, договоренность с ним достигнута, деньги уплачены и операция проведена. К удивлению Елены результат этой операции существенно отличался от запланированного. Вкратце можно отметить, что итогом «омоложения» стали многочисленные рубцы, обезображенный лоб, отсутствие козелков ушных раковин, повреждение тройничного нерва и масса других, не менее удручающих последствий.
В феврале 2006 г. по факту ненадлежащего выполнения своих профессиональных обязанностей медицинским работником было возбуждено уголовное дело, в ходе которого хирург, оперировавший Елену, был привлечен в качестве обвиняемого. Досудебное и судебное следствие длились более пяти лет. Наконец, 4 апреля был оглашен обвинительный приговор, подсудимый признан виновным, но освобожден от уголовной ответственности по причине истечения срока давности.
В ходе процесса выяснилось немало интереснейших подробностей функционирования индустрии пластической хирургии в Украине. Осталось немало вопросов, на одном из которых и хотелось бы сосредоточиться.
Судя по медицинской документации, потерпевшей была проведена операция фронто-темпорального лифтинга. По крайней мере, так указано в истории болезни и в больничной справке (как установили эксперты, потерпевшей была выполнена ещё более широкая операция – двуплановый лифтинг).
Фронто-темпоральный лифтинг – подтяжка верхней трети лица. Сама потерпевшая утверждает, что ни о каком фронто-темпоральном (тем более – двуплановом) лифтинге до операции и речи не было: она хотела «подтянуть» веки (т.е. сделать блефаропластику) и сгладить носогубные складки.
В истории болезни записано: «О возможных последствиях и осложнениях пациентка предупреждена. Согласие на операцию получено», после чего проставлена подпись пациента (потерпевшей).
В связи с этим возникает как минимум два резонных вопроса:
1) о каких именно последствиях была предупреждена пациентка? Из процитированной фразы это далеко не ясно. Может быть, её предупредили, что результат операции может быть достигнут не в той мере, в которой она рассчитывает? Может быть, пациентку предупредили, что ближайшие два-три недели ей придется соблюдать постельный режим? А может статься, хирург предупредил пациентку, что последствия могут быть самые разные, вплоть до увечья и смерти (и, кстати, именно на этом настаивал в ходе процесса подсудимый)? Так или иначе, сделать однозначное заключение на основании такой вот общей фразы не получается;
2) на какую именно операцию было получено согласие потерпевшей? Выше её подписи название операции не фигурирует, указано только, что план лечения предусматривает оперативное вмешательство. Зато и название операции, и её описание приводятся в истории болезни ниже подписи потерпевшей. Это приобретает особое значение на фоне слов потерпевшей о том, она никак не планировала и не давала согласие на проведение столь масштабной операции. Очевидно, следовало сначала изложить название операции, её краткое описание, и уже после этого предложить пациентке засвидетельствовать своё согласие. Пациент должен ясно осознавать, на что именно он дает своё согласие. Возможность заблуждения должна минимизироваться. Так, например, словосочетание «фронто-темпоральный лифтинг» мало что скажет человеку, не имеющему специальной подготовки. И если пациент не ознакомлен с описанием операции, как удостовериться (и подтвердить впоследствии), что он правильно понял суть лечения?
В статье 39 Основ законодательства Украины об охране здоровья зафиксировано: «медицинский работник обязан предоставить пациенту в доступной форме информацию о состоянии его здоровья, цели проведения предлагаемых исследований и лечебных мероприятий, прогноз возможного развития заболевания, в том числе наличие риска для жизни и здоровья».
Хочется подчеркнуть – объяснение должно быть сделано в ДОСТУПНОЙ форме – это слово является ключевым. Если пациент в состоянии воспринимать информацию, он должен получить её в той форме, которая будет ему понятна.
Безусловно, получать согласие пациента на каждое медицинское вмешательство не всегда представляется возможным. В свое время Амнон Карми, ныне руководитель генерального офиса Международной сети кафедр ЮНЕСКО по биоэтике, использовал очень меткое сравнение. По его словам, врач сравним с летчиком, а пациент – с пассажиром самолета. Если бы летчик перед каждым новым маневром самолета интересовался согласием на него пассажиров, самолет далеко бы не улетел.
Но если перенести этот пример на нашу ситуацию, можно заметить: «Все это верно, но изначально сам пассажир выбирает, куда лететь – в Париж или, скажем, в Сидней». Так же и пациент самостоятельно принимает решение о необходимости проведения пластической операции, а потому имеет право самостоятельно определиться с характером и объемом медицинского вмешательства в свой организм. При этом задача врача – предоставить максимально полную, исчерпывающую информацию о таком вмешательстве, чтобы пациент мог сделать осознанный, в полном смысле этого слова, выбор.
Сейчас многие клиники пластической и реконструктивной хирургии перед проведением какого-либо лечения заключают с пациентом договор или истребуют расписку (как правило, стандартной формы) о том, что пациент осознает, что ему будет проведено такое-то медицинское вмешательство, которое заключается в… (далее описание), возможные риски такие-то. Пациент добровольно соглашается на такое вмешательство и в случае возникновения осложнений не будет иметь к клинике никаких претензий. Некоторые идут еще дальше: пациент не только от своего имени отказывается от каких-либо претензий к клинике и врачам, но также от имени всех своих родственников в случае своей смерти. Последнее уже очевидный перегиб.
Так или иначе, в случае с проведением пластической операции (не по жизненным показаниям) пациенту следует под роспись предоставить как минимум следующую информацию:
1) название операции; 2) краткое описание операции (что собой представляет данный вид вмешательства); 3) перечень (как правило, неисчерпывающий) возможных негативных последствий и осложнений; 4) степень риска для жизни; 5) послеоперационные требования.
При этом непросто, но крайне важно соблюсти баланс интересов пациента и медицинского учреждения:
1) в доступной форме проинформировать пациента о характере операции и возможных рисках для принятия осознанного решения;
2) предоставить клинике определенные гарантии в случае необоснованных претензий со стороны клиента, не удовлетворенного результатом операции (при надлежащем исполнении своих обязанностей клиникой и врачами).
Информирование пациента отнюдь не исключает предоставление информации о преимуществах выбранной методики лечения. Вообще, в этом случае важно не удариться в одну из крайностей – саморекламы или, напротив, запугивания. Завышенные ожидания пациента могут в дальнейшем обернуться проблемами для самих врачей. С другой стороны, пациент, на которого выливают «ушато» рисков, возможных проблем и при этом непременно лишают права жаловаться на что-либо, скорее всего, задумается о целесообразности лечения в данной клинике вообще.
