О слесаре - коррупционере

Психологи утверждают: если хотите раскрыть настоящий характер, увидеть истинную сущность какого-либо человека – поместите его в экстремальную ситуацию.  Я считаю, что такая экстремальная ситуация, в которую мы периодически помещаем всю страну – это выборы президента.
Но вот, наконец, и первый и, по сути, второй туры президентских выборов позади. И честно Вам признаюсь: то, что я увидел, мне не понравилось.
Как правило, к таким грязным методам, как массовая фальсификация, прибегают в решающий момент. И таким моментом может стать финал второго тура, именно на него будут брошены все имеющиеся в наличии ресурсы, технологии, приемы и схемы. Напомню, массовые протесты осени 2004-го года стали реакцией людей на фальсификации как раз во время второго тура голосования. Возможна ли сегодня, спустя 5 лет, массовая фальсификация?
Фальсификация – это противозаконные махинации, цель которых – исказить результат голосования на конкретном участке, в конкретном округе, в масштабах всей страны, наконец.
И возможны эти махинации при наличии 2 факторов: возможность и безнаказанность.
Сначала о безнаказанности. Не знаю, заметили ли фальсификаторы тот дорогой подарок, который они получили от наших депутатов сразу перед Новым годом? Я имею в виду голосование за перенос вступления в силу антикоррупционного пакета с 1-го января 2010 года на 1-ое апреля 2010-го. Вот так, депутаты от Партии регионов, Блока Литвина и части НУ-НС, в страхе перед антикоррупционным пакетом, кроме коррупционеров помогли еще и фальсификаторам.
Причем здесь борьба против коррупции к махинациям на выборах? Дело в том, что фальсификация – родная сестра коррупции. Сфальсифицировать выборы – что путем подтасовок в протоколах, что путем покупки голосов – без применения коррупционных методов невозможно. Понятно, что если член избирательной комиссии решает принять участие в фальсификации или избиратель продает свой голос, то делает это недаром. То есть, в данном случае, кроме фальсификации, речь идет также о подкупе, то есть, о коррупционном деянии.
    И вот как раз пункт б) статьи 2 Закона «Об основах предотвращения и противодействия коррупции» включал членов окружных/территориальных и участковых избирательных комиссий в круг ответственных за коррупционные правонарушения. Я считаю это логичным, если речь идет только о периоде времени, когда люди работают членами участковых комиссий. А норма о совместительстве должна распространятся только на тот период, когда человек нанят государством на работу на выборах. Подход цивилизованных стран уже давно относит к субъектам коррупции не только чиновников, но и всех, чья деятельность полностью либо частично, так или иначе, финансируется из госбюджета. Некоторые страны пошли еще дальше – и привлекают к ответственности за коррупцию не только чиновников, но и представителей частного сектора. Или, например, США, где установлена ответственность за подкуп зарубежных должностных лиц.
    В Украине отсутствует понимание того, что фальсификация – это уголовное преступление. То есть, кража, грабеж, разбой, мошенничество – это для рядового украинца преступления. А фальсификация выборов – это так, игрушки.
С безнаказанностью разобрались. Теперь о возможности. Президентские выборы-2010 отметятся демонстративной готовностью избирателя продать свой голос. На массу подобных объявлений в Интернете обращал внимание Комитет избирателей Украины, о том, что каждый пятый готов продать свой голос, трубили социологи. Но разве это не коррупция?
Почему, когда в финансовых хищениях обвиняется депутат или министр – это коррупция? А когда обычный слесарь, преподаватель или почтальон продает свой голос за бутылку водки – это в порядке вещей. Вся страна с негодованием следила за развитием сериала о прокурорской квартире в Баден-Бадене, но при этом не хочет обращать внимание на такие факты, как подкуп членов комиссий и добровольная продажа голосов. Так вот, и прокурорская квартира в Баден-Бадене, и продажа своего голоса хоть за бутылку водки, хоть за 100 гривен – это коррупция. Просто у прокурора с депутатом больше возможностей, вот и размеры хищений у них побольше. Но суть остается одной и той же: и первый, и второй случай – это одного поля ягоды. Ягоды коррупционного поля. Но, скажет кто-то, люди разочаровались, и просто хотят заработать хоть что-то. Но я Вам скажу: так, может, прокурор тоже в чем-то разочаровался, например, в правосудии, и тоже банально решил заработать.
    Выборы – как и любой случай из жизни, когда человеку нужно принять важное решение – это экстремальная ситуация. И эта экстремальная ситуация со всей ясностью высветила, что коррупционное сознание в нашей стране правит бал. Сейчас я хотел написать, что общество не выработало четких требований и оценок относительно коррупции. Написал и осекся: а ведь как раз таки наоборот – выработало. Вот такое лояльное отношение к подкупу и взятке – это и есть истинная, настоящая оценка коррупции со стороны наших граждан, чиновников, избирателей, членов комиссий, депутатов и т.д. С одной стороны, кого ни спроси – любой поддержит идею жестоко наказывать коррупционеров. С другой – спроси тех же самых людей, и они с радостью продадут свой голос, ни капли не считая такое поведение коррупцией.