Меняю грузинский опыт на финский

При Януковиче слову «реформы» с легкостью шарлатанов придали объективно негативный оттенок – такое себе неизбежное зло, которое надо перетерпеть, а потом будет благо.

При Януковиче слову «реформы» с легкостью шарлатанов придали объективно негативный оттенок – такое себе неизбежное зло, которое надо перетерпеть, а потом будет благо. Но благо не наступило, и теперь разгребать завалы после благодеятелей в два раза сложней. Но это ли повод не проводить реформ, о которых уже столько сказано?

Формально старт процессу вроде бы дан. Есть коалиционное соглашение, есть крайне схематичный план действий правительства, есть даже несколько иностранцев, приглашенных в правительство в качестве непредвзятых профессионалов. И, конечно, есть война, которая, как ни крути, все это осложняет. Но давайте посмотрим, что задумал сделать премьер и под каким соусом он это подает.

Самый верный пример - образование, где планируют сократить до девяти лет время обучения в средней школе. Смысл заключен не только в экономии, но и в целесообразности. Средняя школа тренирует память и волю, дает человеку общую эрудицию и, в определенном смысле, культуру. Но давайте зададимся вопросом: кто из взрослых помнит, что такое косинус и как вычисляется логарифм? А может, кто-то назовет мне формулу ускорения свободного падения или объяснит, что такое валентность?

Здесь мы подходим к пониманию того, что реформа, направленная на заурядную экономию средств и скорейший выпуск в мир новых рабочих рук, вовсе не является реформой. Это такое же урезание бюджетов, как и при великом знатоке украинского языка Миколе Яновиче. Поэтому наряду с оптимизацией сроков обучения в средней школе должны меняться методы – более раннее выявление специализации и, соответственно, профориентация, переход от тупого зазубривания к аналитическому мышлению, исследовательскому азарту. Без этого говорить о реформе в среднем образовании значит лгать и себе и людям.

Вторая не менее актуальная тема – здравоохранение. Пока что контуры реформы здесь весьма туманны. Все, что более-менее ясно – это курс на страховую медицину. При всем уважении к министру Квиташвили, хочу возразить, что страховая медицина не может быть альтернативой государственному здравоохранению. Внедрение страховой медицины может лишь сопровождать процесс наведения порядка в существующей системе. В этом плане некоторые здравые мысли министр уже озвучил.

Это дерегуляция фармацевтического рынка, финансирование больниц не по числу коек, а по загруженности врачей. Но министр оглядывается на сравнительно успешный опыт Грузии и, недолго думая, спешит сделать все по ее образу и подобию, чтобы, не в последнюю очередь, не ударить в грязь лицом. Однако, когда я говорю «сравнительно успешный опыт Грузии», я имею в виду то, что полноценным успехом это не назовешь. Большинству грузин не доступны сегодня лекарства, а в сфере страховой медицины для разрешения многочисленных конфликтов между пациентами, страховыми компаниями и приватизированными больницами пришлось создать специальную службу при министерстве труда, здравоохранения и социальных вопросов.

Между тем есть опыт других преуспевающих государств, где ставка в здравоохранении сделана на всеобщую бесплатную медицину, и такая система успешно работает. Например, в Финляндии – где одна из самых низких в мире детских смертностей, а взрослое население в основном умирает от сердечно-сосудистых заболеваний вследствие ожирения (то есть сытой жизни) и алкоголизма как производной от долгой полярной ночи. Так вот, в Финляндии медицина и лекарства доступны всем, а принципиальные отличия системы здравоохранения от нашей заключены только в двух вещах: во-первых, внушительная часть расходов на медицину возложена на муниципалитеты (43%, это та самая децентрализация, о которой у нас пока только говорят), и, во-вторых, у них не крадут.

Здесь я сразу подхожу к двум принципиальным моментам.

Первое, самая главная украинская реформа, которой до сих пор не видно и не слышно – это борьба с коррупцией, борьба, в результате которой в бюджете должны появиться, не могут не появиться, огромные средства.

И второе, реформы ради реформ, то есть возможности отрапортовать, ради формального улучшения и ставки не на лучшие мировые стандарты, а на что-нибудь просто получше; реформы, целью которых практически в открытую называется сокращение государственных расходов (вместо качественных перемен) – такие реформы ничем особенным не отличаются от реформ предыдущей власти. Только там на «сэкономленные» средства покупали золотые батоны, а здесь, глядишь, купят лишний БТР для армии. Но обольщаться, если честно, пока не приходится.