Одной из самыхпопулярных и «вечных» тем являетсявопрос о том, как и почему возникает«монополия на принуждение». В паре сним обычно идет вопрос о насилии. Изспоров на эту тему можно составитьприличный многотомник, но как мнекажется, одной из проблем в этих спорах(если не главной проблемой) являетсясмысловая ловушка, в которой оказываютсяспорщики. В этой заметке мы попробуемразобраться с тем, что это за ловушка икак ее нужно обходить.
Взаимодействиелюдей в обществе в самом общем смыслевозможно потому, что в данном месте и вданное время существует согласие поповоду того, кто когда, почему и на какихусловиях использует те или иные ресурсы.Границы, в которых индивид действуетсвободно, то есть, распоряжается в тойили иной мере теми или иными ресурсами,определяются правами собственности.Думаю, понятно, что здесь речь идет ореальных правах собственности, а не осоответствующем «законодательстве»,то есть, о тех правилах, которые делаютвозможным наше мирное повседневноевзаимодействие и которые расположеныне столько даже в формальном государственном«праве», сколько в праве обычая, привычках,морали и этикете (например, кто и почемууступает место в транспорте, кто когопропускает первым в дверь и т. п.)
Неприкосновенностьграниц и наличие процедур решения споров— главное условие того, что люди могутсвободно достигать своих целей иэффективно взаимодействовать друг сдругом.
Соответственно,нарушение границ и попытки присвоитьили использовать чужие ресурсы являютсядействиями, разрушающими сотрудничествои порядок в обществе. Фактически,подавляющее большинство проблем, скоторыми мы сталкиваемся, могут бытьсведены к проблемам прав собственностии границ.
Как видим, вотношении границы могут быть два основныхвида действий — агрессия, то естьвторжение в чужие границы и защита отагрессии. Именно эти две категорииописывают все события, которые могутпроисходить в связи с границами. Покупаябронедвери, страхуя имущество, нанимаяадвокатов для максимально точной работыс титулами собственности, ставя фаерволна свой компьютер и делая тому подобныевещи вы занимаетесь защитой вашихграниц. То же самое вы делаете, когдавыгоняете злоумышленника с вашейтерритории, отстреливаетесь от бандитовили разоблачаете мошенников.
Точно так же,существует масса способов агрессии отбанального гоп-стопа до хитроумногомошенничества и хакерства. И та и другаядеятельность может иметь разнуюсложность, вы можете заниматься защитойсами, либо нанять для некоторых задачспециально обученных людей, точно такжеагрессия простирается от украденнойпри случае чайной ложки до организованныхпреступных синдикатов. Все эти подробностисоставляют содержание конкретныхслучаев агрессии или защиты. К этимдеталям относится и такая характеристикасобытия, как насилие или принуждение.Вор может украсть ваши вещи без всякогопринуждения и насилия, просто проникнувв дом, когда вас нет. Точно так же, крепкиестены, двери и окна могут защитить вашеимущество без насилия и принуждения.Все то же самое может произойти с дракойи мордобоем, но все равно защита останетсязащитой, а агрессия — агрессией, сущностноэти действия не изменятся от того,применялось ли насилие при их осуществлении,или нет.
Почему жетогда в обсуждении этой проблематикиобычно речь идет о насилии или принуждении (enforcement ), ане о нарушении прав собственности иустанавливаемых ими границ? Откудатогда убеждение в необходимости«монополии на принуждение», убеждениев том, что «кто-то должен осуществлятьмонопольное принуждение» и даже в том,что в случае гипотетического отсутствиягосударства, оно «заведется само» какраз по причине неизбежности «монополиина принуждение»?
Причину этогоможно описать через все те же правасобственности. Государство считает вассвоей собственностью. Понятно, что этослучилось не потому, что некие тайныемасоны или рептилоиды приняли секретноепостановление на этот счет, простотакова логика его поведения — тот, ктоможет использовать, владеть и распоряжатьсяи есть собственник.
Собственниквправе определять, как другие могутиспользовать его собственность, онможет устанавливать правила и дажекарать за их несоблюдение. Возможностьтакого распоряжения есть один из главныхпризнаков владельца собственности. Иопять-таки, хочу подчеркнуть, что речьидет не о процедурах, установленныхнеким «законом» а о реально существующихправовых практиках. Государству совсемне обязятельно записывать в конституции,что оно владеет территорией и гражданами,это есть фактическое состояние дел, ане результат какого-то политическогорешения или законодательного акта.
К позициисобственника государство неизбежноприводит налогообложение, то есть,регулярная практика принудительногоизъятия части собственности у людей нанекой территории. Не существует никакогологического механизма, кроме правасобственности, который бы объяснял,почему кто-то должен регулярно платитькому-то под угрозой наказания. Весьмапоказательны в этом смысле «теориигосударства и права» и, в частности,теория «общественного договора» илиее институционалистская версия,трактующая государство, как набор«услуг». Эти теории, как известно,представляют причиной налогообложениянекий контракт, а не право собственности.Заметим, что все они появились не всатрапиях, где отношения собственностичиновников над людьми не скрываются, ав относительно свободных обществах, вкоторых публика совсем не склоннасчитать себя собственностью государства.Поэтому этой публике рассказывают о«контракте», которого не только никтоне подписывал, но и никогда не видел.
И здесь мынепосредственно подходим к причинепутаницы с понятиями агрессии, насилияи защиты. Эта путаница существует толькопотому, что публика еще не везде готовабезоговорочно считать себя собственностью,а государству, тем не менее, необходимовести себя, как собственник.
«Монополия напринуждение», принадлежащая государству- это фактическое состояние дел, посколькубез нее невозможно налогообложение. Снеобходимостью, эта монополия будетраспространяться не только на случаипринуждения для налогообложения, но ина отношения между гражданами, и, преждевсего, в ключевых вопросах правсобственности и границ.
Происходитэто потому, что монополия на принуждениене может существовать одновременно сконцепцией границ и, соответственноидеями агрессии и защиты, посколькуочевидно, что в этом случае государство— агрессор и ему необходимо даватьтакой же отпор, как и любому другомуагрессору. Поэтомуакцент и переносится с существа делана его характеристику, то есть, вместоагрессии и защиты появляется обобщенное«насилие» (принуждение) .В итоге, агрессия и защита смешиваются,(заметим, что «защита» фактическиисчезает из философского и юридическоголексикона), а в идейном пространствеправит бал «насилие» (или «принуждение»)как некая сущностно однородная категория.Кстати, наглядный пример процессаподмены сути явлений есть в формулахморальных императивов. Общеизвестно,что императив you shall notmurder постепенно заменяетсяна you shall not kill, тоесть, запрет агрессии заменяется запретомубийства, как такового, вне зависимостиот его причин. Это часть того же самогопроцесса подмены понятий, о котором мыздесь говорим.
В общем,ситуация выглядит следующим образом.В повседневности, а также в обычном (ичасто и в формальном) праве мы используемконцепцию прав собственности и границ,которая помогает нам мирно сосуществоватьи взаимно обогащать друг друга. В нейдействуют и взаимодействуют независимыесобственники. Государству нужно с однойстороны, осуществлять налогообложение,то есть, производить действия, которыеможет производить только собственниксо своей собственностью, с другой, емунужно получать согласие на налогообложение,для чего оно должно поддерживатьсуществующую в обществе концепциюграниц. Эти задачи противоречат другдругу.
Вся правовая и юридическаянеразбериха в вопросах «прав личности»и «прав собственности» вызвана этимфундаментальным противоречием. Видеологии и философии это противоречиепросто пытаются скрыть через заменуагрессии и защиты «насилием».
P.S. Замечу,что спор о том, какое слово правильнееиспользовать для обозначения актапокушения на права собственности -«агрессия» или «насилие» имеет сугубоэстетическую природу. Я называю этотакт агрессией, в силу либертарианскойтрадиции и того, что слово «насилие»употребляется в этатистских концепциях,оправдывающих агрессию. В данном случае,важно не то, какое именно словоиспользуется, а то, что существует дваразных явления — нарушение границ и одна из возможных, (но не обязательных) характеристик этого нарушения и дляих обозначения нужны два разных слова,а не одно, как это имеет место бытьсейчас.