В последнеевремя мне часто приходится цитироватькнижку Альберта Дайси «Введение вконституционное право Англии». Так ужполучается, что эта книжка постояннооказывается весьма кстати, когда речьидет о нашей стране и о нашей ситуации,которая (ситуация) радует нас уже 20 лети даже не думает меняться. Этот трудвыдающегося британского юриста длясовременного читателя выглядит какнекая книга из серии «все совсем не так,как вы привыкли думать» и ценность егокак раз в том, что автор не имел целикого-то разоблачать и выводить на чистуюводу. Альберт Дайси был юристом,профессором, читал лекции в Оксфорде ине занимался политикой, да и было этосто лет назад. Между тем, у человекапривыкшего к определенным шаблонам,факты и идеи, излагаемые Дайси, могутэти шаблоны сильно поколебать. Речьидет о массово распространенныхзаблуждениях по поводу «демократии»,«прав человека», «суверенитета» и т. п.вещей и мнение Дайси, как английскогоконституционалиста, ценно здесь потому,что современное конституционное правоначалось с попыток европейцев скопипаститьанглийскую конституцию. Эти упражненияпродолжались с конца 18 по конец 19 векаи особый шарм им придавало то обстоятельство,что английской конституции, как знаютдаже на форумах «Украинской правды»,не существует в виде специальногописьменного текста.
В общем, послеэтой рекламной паузы, переходим к делу.На самом деле, я хочу написать об очередныхнововведениях в борьбе с коррупцией,каковые Рада приняла 13 мая. А к чемуздесь английская конституция, мы сейчасувидим.
Дайси, рассуждаяо свободе печати, делает весьмапоучительное сравнение английской ифранцузской практики. Как известно, ещев первой революционной конституции1791 года торжественно провозглашалисьсвобода слова и печати. Это, впрочем,совсем не помешало свирепствоватьреволюционной цензуре. Затем во Франциицензура регулярно возвращалась,отменялась и снова возвращалась, (частопод видом очередной отмены цензуры).При этом, все 12 конституций, которыесуществовали в этот период (до начала20 века) во Франции, в том или ином видесодержали «свободу печати». В итоге, воФранции, практика, связанная со свободойпечати составляет чуть ли отдельнуюотрасль права.
В Англииникто никогда и не думал провозглашатькакие-то «свободы печати», что-то«гарантировать» и «законодательнообеспечивать». До 1695 года там существовалацензура. Существовала она в следующейформе - право печати принадлежало 97лондонским книгопродавцам, ( Stationer`sCompany), которые могликонфисковать все издания, напечатанныепосторонними лицами. В 1695 году истексрок «Акта о разрешениях», которыйпредоставлял эту приятную монопольку Stationer`s Company иПалата общин просто отказалась продлеватьдействие этого закона.
Что интересно,что законодатели, направляя свое решениев Палату лордов ни единого слова неговорят о «свободе печати». Акт олицензиях упраздняется потому, что сним связаны препятствия торговле,придирки и нарушения, потому, например,что «он ограничивает книжную торговлюлондонским портом и задерживает ценныегрузы в таможне так долго, что онипокрываются плесенью». «Общины находятнесправедливым, что вменяется в винутаможенному чиновнику, если он откроетприбывший из-за границы ящик с книгамине в присутствии цензоров. Как можетэтот чиновник знать, что в ящике находятсякниги, если он не открыл его?» - удивляютсядепутаты вместе с котом Шредингера. Нони о каких свободах при этом они ничегоне говорят.
«Как мало думалигосударственные деятели, уничтожившиецензуру, о принципе свободы печати,доказывает тот факт, что два года спустяони попытались принять билль о запретепечати новостей без разрешения» - пишетДайси.
С тех пор, «свободапечати регулируется мнением 12 лавочников»,то есть присяжных, поскольку единственныеограничения следуют из законов опасквилях, то есть, из уголовного права.При этом, назвать это «ограничениями»именно прессы сложно, посколькуответственность за клевету относитсяко всем лицам. «В Англии уничтожитьправо правительства контролироватьпрессу значило просто уничтожитьисключительную привилегию, противоречившуюобщей тенденции права» - заключаетДайси. Ну и, подводя итог, думаю, не нужнонапоминать, что всякие вольнодумцы иреволюционеры обычно печатали своисочинения в Англии, где, напомню, никтои никогда не провозглашал и не «закреплялв конституции» свободы печати.
Эта историявесьма поучительна для Украины с ее(хотел написать «многовековой») борьбойс коррупцией. На днях парламент принялочередные новшества, которые выглядят,прямо скажем, устрашающе. Министр юстицииПавел Петренко радостно сообщает нам,что
Суть примераДайси с английской и французской цензуройпроста. Цензура возникает от способностиправительства контролировать издателейи писателей. Она не исчезает отпровозглашения каких-то прав и принятияконституций, а также от каких-то особенныхзаконов, направленных на борьбу с ней.Она исчезает вместе с ее причинами —возможностями правительства. Точно также, не исчезает от законов и «борьбы»коррупция, поскольку она возникает,как неизбежный результат способностиправительства «регулировать экономику».И здесь не существует никакого другогорешения, кроме как отнять у него этуспособность.