Думаю, многиезнают, что то, что мы называем наукой,порождено христианской церковью. Глядяна нынешнее противопоставление «наукии религии» трудно в это поверить, но этотак. Монастыри были своего рода научнымицентрами, а большинство ученых искреннеполагало, что заняты открытием божьихзамыслов. Сразу хочу сказать, что я здесьне преследую цели апологетики церкви,тем более, что это опять стало немодно.В данном случае, я хочу сказать о вещах,которые больше любой церкви и религии,а именно, о мировоззрении и обратитьвнимание на тот факт, о котором давноговорят ученые — феномен «науки» возникв христианских странах.
Мы с вами,независимо от нашей религиозности,являемся носителями определенногомировоззрения, которое уходит корнямив христианство. Суть этого мировоззрениясостоит в существовании незыблемыхзаконов природы, которые человекпостепенно открывает, но не в силахотменить или изменить. Он может лишь ихиспользовать на свое благо. Это именнохристианское представление, - Бог создалмир и удалился, пробормотав «вроденеплохо получилось...» В дальнейшем мирсуществует по имманентно присущим емузаконам. Ветхозаветный Бог, к примеру,несмотря на то, что известен своейповышенной активностью, действует, темне менее, в рамках собственных законов,устраивая потопы или превращая в соляныестолбы. «Чудо» потому и чудо, что можетбыть идентифицировано, как вариацияобщепринятой практики или привычныхявлений. Обычно люди не превращаются всоляные столбы, но вот, скажем, вода«превращается» в лед, то есть, сама идеяизменения агрегатных состояний известнаи «чудо» происходит в рамках этой идеи.Ну, а потоп — это просто очень большоенаводнение. Новозаветный же Бог вообщене появляется на сцене, предоставив еесмертным.
Представленияо «законе, открываемом людьми», кажетсянам очевидным просто потому, что мы весьма поверхностно знакомы с другими — языческимипредставлениями. Здесь действуютбоги, полубоги, нифмы, дриады и прочиесущности. Все они обладают собственнойволей и действуют в собственных интересах,смертные могут использовать эти интересы,вступать с богами в сделки и т.д. Весьход вещей в мире — это лишь продукт взаимодействияволь. Языческий мир — это мир абсолютноговолюнтаризма. Поэтому в язычестве нетпонятия чуда. Его нет, потому, что нет изакона.
Кстати, греческаядемократия, решавшая голосованиемогромное количество вопросов, - типичнаяреализация именно языческих представленийо мире. Законы греческих полисов— этоприказы, которые могут быть отмененыдругими приказами.
Собственно, всеэто к тому, что мы с вами опять вернулисьв языческий мир. Просвещение удалилоБога, но оставило христианскую космогонию,заменив законы, созданные Богом, на«законы природы». Физика в качествепервопричины заменила Бога на БольшойВзрыв. Но естествоиспытатели бессильныизменить законы, как бы они не называлисьи они это честно признают. В общем-то,для естественных наук поменялась тольковнешняя атрибутика. Но вот для«неестественных» все обернулось какнельзя хуже. Причин здесь множество —от очевидной методологической проблемы«кто здесь субъект, а кто объект», добанального использования этих наук вполитических интересах. В общем, еслив 19 веке экономисты еще полагали, чтоони исследуют «божий замысел», то сегодняникто из них не скажет такого. Болеетого, когда в естественных науках речьидет о «недостижимости истины», говоритсялишь о приближении к цели, которое можетбыть бесконечным и в ходе которогостарые представления могут полностьюопровергаться. В «неестественных» женауках сегодня прямо говорится о том,что истины не существует, а есть лишьмнения, причем равнозначные! «Закон»здесь понимается лишь как достаточнобольшой массив статистических данных.То есть, здесь наступило полное иокончательное язычество.
Божеством в этойвере является, конечно же, государство,поскольку весь корпус «неестественныхнаук» существует вокруг его деятельности.
Государство дляэтих людей видится некой абстракцией.Но это удивительная абстракция. Она невводится, как другие абстракции, дляаналитических целей в некоторомрассуждении. Это такая абстракция,которая реально существует, то есть,имеет некую волю и цели, но в то же время,мы не можем ее увидеть и непосредственнос ней взаимодействовать. Правильно былобы называть ее «сущностью», «духом» или«богом». Отметим также, что эта сущностьбессмертна — меняются правительства,свергаются режимы, но государствоостается. В жизни мы не сталкиваемся сней напрямую, а всегда имеем дело сслужителями культа — чиновниками иполитиками. Эта сущность находится вактивном взаимодействии с смертными,у нее можно что-то вымолить, ее можнопопытаться использовать в своих целях,обманывать и т. п., при этом, все этодает предсказуемый результат прямоздесь и прямо сейчас, в этой жизни и, вотличие, скажем, от христианской молитвы, результаты которой (может быть) скажутся в будущем, является воспроизводимой технологией.
Весь политическийпроцесс построен на трактовании«интересов государства», а содержаниеего составляет выяснение того, насколькокачественно молились жрецы и того ли,кого надо, принесли в жертву. Даже такаямаксимально, казалось бы, рациональнаядеятельность, как «реформа государства»,на самом деле, всегда есть лишь реформажреческой иерархии, способ перераспределения«даров» и т. п., само же государствоникак не меняется.
Все это, конечно,можно списать на публицистическиепреувеличения, однако вот, что интересно.Я давно столкнулся с интересным феноменом.Когда беседуешь с моральными релятивистами,которые особенно любят повторять «истинынет, есть мнения», рано или поздновыясняется, что они не в состоянииопределить государство. То есть, никак.Эти якобы атеистичные, независимые исвободномыслящие оказываются здесьбессильны. Им не помогает и всемогущийГугл — они не могут найти подходящегоопределения. И это неудивительно. Ведьесли понимать, что мы имеем дело не снезависимостью и атеизмом, а с верой,богом которой является государство, топонятно, что в рамках веры бог не можетбыть определен, точнее, не может бытьопределен иначе, как «всемогущий,вездесущий». Ну, а поскольку истины изакона у них нет, то и государство у нихвыходит всемогущим и вездесущим. Признатьим это бывает очень трудно, ведь этопротиворечит их «свободомыслию» и«независимости». Но беда, понятное дело,не в этом, а в том, что все мы являемсяжертвами языческого культа, верим лимы в Бога, Большой Взрыв или говорим,что ни во что не верим.
Для "Контрактов"