О патриотизме, кумовстве и несвободе

Если согласиться с постулатом, утверждающим, что будущее принадлежит молодёжи, то остаётся с горечью признать – Украину ожидает не полноценное светлое будущее, на которое все мы так надеемся, а урезанное, осуществлённое лишь на тридцать процентов. Откуда эта цифра? Да всё из тех же социологических исследований, указывающих на то, что 70% наших студентов не желают жить на родине, предпочитая ей другие страны.

Нужно ли считать это серьёзной и тревожной проблемой? Безусловно, нужно! Можно ли её решить, опираясь на устаревшие советские методы, на банальные лозунги о необходимости усиления патриотического воспитания, на упрёки недалёких умов в забывчивости героической истории и славных традиций? Конечно же, нет! Ибо причина лежит гораздо глубже.

Когда-то в одной из статей я писал, что наш патриотизм ассимилировался в нищете и безнадёжности. Сегодня я вынужден добавить, что его поглотила несвобода. К счастью, пока ещё не полностью, а только на 70%. Именно отсутствием свободы я и объясняю нежелание большинства молодёжи жить в Украине.

Так случилось, что понятие свободы в нашем сознании незаметно сузилось, отождествившись с понятием свободы слова, с Савиком Шустером, с возможностью публично высказывать своё недовольство существующим режимом… Однако этого мало. Мы забыли, что свобода – это прежде всего выход за пределы унизительной экономической нищеты, это равное право самореализации, это реальность осуществления своей мечты…

Увы, сегодня 70% молодёжи мечтают о будущем вне Украины. А это значит, что они не верят в свои силы, в способность пробить несокрушимую стену кумовства и коррупции, за которой можно успешно, с удовольствием трудиться и достойно жить. Но, к сожалению, на эту территорию претендуют оставшиеся тридцать процентов. Не потому, что они более талантливые, трудолюбивые и умные, а потому, что у них, есть связи и деньги.

Так мы и живём, пытаясь обрести выгодного кума, посолиднее да побогаче… А тем, кто лишён такой возможности, остаётся лишь надеяться на свои силы, мечтать о свободной загранице, вытесняя собственное чувство патриотизма чаадаевской мыслью о том, что родина человека там, где ему хорошо.