На пути к "Восточноукраинскому синдрому"
С понедельника мы наблюдаем активизацию объявленной ранее антитеррористической операции по нейтрализации вооруженных группировок сепаратистов на Востоке страны. Однако даже с самого начала этой операции, не говоря уже о последних «горячих» днях, её освещение, или, выражаясь научно, информационное обеспечение оставляет желать лучшего…
Что же именно идёт не так? И что можно и нужно срочно исправлять? Для начала – немного истории. Вторая половина ХХ века представляется ярким примером переосмысления инструментария гарантирования национальной безопасности, куда, помимо традиционного «силового аппарата» – спецслужб, вооруженных сил, правоохранительных органов, всё более активно подключается информационная составляющая современного общества. Степень и глубина этой вовлеченности варьировалась с течением временем и напрямую зависела от уровня развития человечества. Эту эволюцию можно проследить от классических концептов Лоуренса Аравийского – «Когда нам удастся убедить жителей той или иной провинции в необходимости отдать свои жизни за наши идеалы свободы, мы станем хозяевами этой территории», до воинственного Мао Цзедуна – «Существует теория, согласно которой оружие решает все. Такой взгляд на войну является однобоким. (...) Оружие является безусловно, значимым, но не решающим фактором в войне, исход которой зависит не от техники, а от солдат. Определяющими обстоятельствами в вооруженном конфликте служат не только вооруженная и экономическая мощь государств, но также моральное состояние и боевой дух народов», и до переломного её момента – войны во Вьетнаме.
Бывший начальник разведывательного отдела штаба американского командования во Вьетнаме Филип Дэвидсон в своей бесценной книге «Война во Вьетнаме (1946–1975)» писал, что «войну в Индокитае можно выиграть на территории Соединенных Штатов». Американский опыт Вьетнама – это парадоксальный синтез тактического триумфа со стратегическим и информационным фиаско. Вооруженные силы США технически не проиграли ни одного сражения на тактическом уровне, однако из-за неадекватного стратегического планирования и несбалансированной информационной политики проиграли самую важную битву – битву за поддержку собственного народа и мировой общественности, и, соответственно, проиграли войну…
Результатом для страны стал так называемый «Вьетнамский синдром» – решительное неприятие американскими гражданами политического, и в особенности силового аппарата страны, парализовавшее общество на долгие десятилетия. Это явление внесло серьезные коррективы в политический процесс страны, стимулировало военных и политических лидеров США искать не только средства и способы исправления уже сложившейся ситуации, но и разрабатывать новые концепции информационного и психологического обеспечения своих будущих действий. В дальнейшем американские генералы и политики всерьез занялись построением системы контролируемого использования информационных и психологических технологий в освещении военных кампаний, чётко регламентируемой концептуальными документами – соответствующими Доктринами Объединенного комитета начальников штабов США.
Давайте приоткроем завесу тайны и хотя бы вкратце узнаем, о чём идёт речь. Итак, для иллюстрации того, о чём же все-таки следует говорить общественности в рамках освещении боевых действий, цитируем Доктрину ОКНШ США объединённых психологических операций:
- Объяснять политический курс, мотивы и цели страны.
- Формировать общественное мнение, или обеспечить политическое давление в поддержку или неприятие конкретной военной акции.
- Влиять на разработку противником стратегии и тактики.
- Усиливать экономические и иные несиловые формы санкций против противника
- Пошатнуть доверие к вражескому руководству.
- Снизить моральный и боевой дух вражеских бойцов.
- Увеличить психологическое влияние военной мощи США и/или многонациональных сил.
- Способствовать проведению мероприятий военной дезинформации [military deception] и обеспечить оперативную безопасность.
Не напоминает ли нам это многое из того, о чём пытается докричаться голосом киселёвых российская машина пропаганды? Вот кто является истинным последователем мирового и немалого собственного опыта «промывки мозгов»…
Ясно, что приведённый нами перечень это, скорее, обобщение, некий шаблон, достаточно гибкий для его адаптации к постоянно меняющейся ситуации конкретной военной операции, однако он даёт чёткое представление о потенциальном стратегическом направлении информационной кампании в поддержку «силовиков».
А как же обстоят дела у нас? Согласно Статье 17 Закона Украины о борьбе с терроризмом, информирование общественности о соответствующих мероприятиях, которые проводятся уполномоченными на то законодателем субъектами, сводится к следующему. Гражданам запрещено разглашать информацию о специальных технических приёмах и тактике операции, сведения, которые могут усложнить задачу боевых подразделений, которые могут служить пропагандой целей террористов, а также сведения, способствующие планированию злоумышленниками сопротивления силам закона и порядка. Вот, собственно, и всё… Понятно, о чём говорить нельзя, но вот о чём же говорить не просто можно, но и НУЖНО? Это так и остаётся тайной…
И тайна эта порождает массу не очень приятных, но крайне актуальных вопросов. Например. С понедельника началась «активная фаза» АТО. А до этого, простите, была какая? Полуактивная? Немножко активная? Или, быть может, умеренно пассивная? Какие цели (естественно, в общих чертах, без названий опорных точек, которые надо занимать) должны быть достигнуты, прежде чем мы выполним главную стратегическую задачу, которая, кстати, так и не была чётко и адекватно сформулирована …
Почему нельзя было перекрыть границу ДО начала АТО, чтобы отсечь пути снабжения сепаратистов? Сейчас сделать это гораздо сложнее. Американцы допустили ту же ошибку в Афганистане в 2001–2002 гг., и спустя 2 года в Ираке, подарив, таким образом, «Аль-Каиде» и её лидеру ещё десятилетие активных действий…
Почему, эвакуируя людей по воздуху, не обеспечить им хотя бы минимальное прикрытие от огня с земли? Не контролируете территорию – используйте артиллерию! Ведь вчерашняя трагедия со сбитым Ми-8 не первая потеря украинских ВВС в этой войне, а наличие ПЗРК у повстанцев – уже давно не военная тайна…
Недавний обстрел украинскими штурмовыми вертолётами позиций собственных подразделений – вообще отдельная история, связанная с катастрофической проблемой координации действий разных родов войск и подразделений, вовлечённых в операцию…
Хотим ли мы знать адекватные ответы на эти и многие другие важные для нас вопросы? Не просто хотим, мы ОБЯЗАНЫ знать – ведь там гибнут наши с Вами соотечественники, именно они платят за нашу государственность самую большую цену.
Мы скрупулезно копируем ошибки американцев, и столь же аккуратно игнорируем их богатый опыт информационной работы…
Я не верю в чудеса, особенно в таком непростом деле, как проведение специальных операций в условиях, подобных нынешним украинским, но мне очень хочется верить в желание принимать и исправлять уже сделанные ошибки, дабы не допускать новых… и в стремление людей, от которых это зависит, претворять это желание в жизнь. Дабы избежать появления ещё одного отечественного «ноу-хау» – «Восточноукраинского синдрома»…
