КИФ – это не офшор
«Украинцам стоит пересмотреть свое отношение к "тихим гаваням"», «фонд позволяет оптимизировать базу налогооблажения», «Корпоративный инвестиционный фонд - актуальная замена оффшорам» - такие формулировки все чаще можно встретить в публикациях деловых отечественных изданий. Подобные попытки преподнести украинскому бизнесу корпоративные инвестиционные фонды, как современную, адекватную и относительно недорогую замену офшорам будут еще больше набирать популярность по мере приближения к полному введению Украиной правил в рамках мировой борьбы за прозрачность налогообложения между странами (BEPS).
На первый взгляд аргументы в подобных материалах кажутся основательными и вызывающими доверие. Но это только на первый взгляд. Корпоративные инвестиционные фонды преподносятся как юридическое лицо со спецрежимом налогообложения, что позволяет «отстирывать» зарабатываемую бизнесом прибыль по нулевой ставке налогообложения и транслировать эту, уже условно «очищенную» прибыль, в пользу физического лица (бенефициара) по ставке 9%. Кажется, что это значительно проще, чем использовать компании с юрисдикциями, у которых подписаны с Украиной соглашения об избежании двойного налогообложения (СОИДН).
Сегодня ностальгируя по эпохе «дикого офшоризма» бизнес задается вопросом: как бизнесу экономить на налогах после BEPS?
Ответ – никак, как минимум с использованием КИФа. Всемирную визию в этих рамках можно свести к тезису – «Либо плати где зарабатываешь, либо уходи». Корпоративный инвестиционный фонд – это не про оптимизацию, это про другие возможности.
Попытки выдать КИФ за новую «тихую гавань» и способ оптимизации - поверхностный взгляд, связанный с недостаточным пониманием сути и принципов работы институтов совместного инвестирования. Это непонимание приводит к тому, что ряд сложностей, с которыми столкнулся бизнес, активно использующий офшорные структуры, по мнению авторов промоутирующих новый подход, могут решить корпоративные инвестиционные фонды.
Сложности в том, что за прошедшие 5 лет популярные юрисдикции со спецрежимами налогообложения для нерезидентов и банки, работающие в данных юрисдикциях, под давлением стран «Большой семерки» кардинально изменили свой подход. Эти юрисдикции открывают реестры конечных бенефициаров, требуют так называемого физического «присутствия» иностранной компании для получения статуса налогового резидента (наличие офиса, сотрудников в штате, соответствие заявленного профиля фактической деятельности). Кроме этого, повсеместно внедряется тест экономической цели проводимых операций и автоматический обмен информацией о финансовых операциях компаний со странами налогового резиденства их фактических владельцев. Вишенкой на торте будет ограничение свободного циркулирования капитала и применение более строгих требований к тонкой капитализации и любой агрессивной модели налогообложения - перемещение налогообложения прибыли заработанной в одной юрисдикции в другую. Это еще ждет большинство популярных юрисдикций.
Как следствие, - банки массово закрывают счета компаниям, несоответствующим требованиям, а денежные средства компаний и физических лиц, не способных предоставить необходимую информацию, замораживаются. Это влечет за собой значительные трудовые, финансовые и временные затраты на предоставление документов, объяснения экономической сути операций, появляются значительные текущие операционные затраты связанные с необходимостью содержать офис, платить зарплату сотрудникам, делать аудит и этот список можно продолжать и продолжать.
В ответ на это, как волшебная «пилюля» предлагается корпоративный инвестиционный фонд. Но это не поможет, потому что корпоративный фонд эти болезни не лечит. Корпоративный инвестиционный фонд не решает ни одной из проблем выше, хотя может показаться, что содержание и использование фонда дешевле, чем содержание полноценной компании за рубежом. Если классифицировать задачи офшорных юрисдикций, в том смысле как принято трактовать этот термин, можно выделить три основных направления, упростив их до простых цепочек:
- «Заработал» - «свободно использую»
- «Заработал» - «спрятал» – «свободно использую»
- «Украл» – «спрятал» – «отстирал» - «свободно использую»
Первоначально офшоры создавались для решения задач в первых двух пунктах, да и сейчас, есть защитники, которые используют это как основной аргумент в пользу существования офшорного мира. Офшоры вместе с важной для бизнеса свободой и безопасностью, к сожалению, зачастую используются для легализации средств налоговыми уклонистами, полулегальными или откровенно преступными организациями. Когда утверждают, что институты совместного инвестирования позволят заменить офшоры, на самом деле, корпоративному фонду не решить задачи связанные со свободой использования средств и безопасностью активов, речь может идти только о третьем пункте приведенного выше списка. Но и это серьезное заблуждение. Использование институтов совместного инвестирования с целью уменьшения налоговой базы собственных предприятий невозможно и нецелесообразно. По ряду причин – это и изменения в украинском законодательстве по противодействию легализации средств, полученных преступным путем и финансовый мониторинг, ожидаемый и уже ощутимый дрифт законодательства в сторону регулирования рынка ИСИ по европейскому подобию и образцу.
КИФ – это профессиональный участник финансового рынка, к которому применяются значительные, со временем только усиливающиеся, требования в части финансового мониторинга, риск-менеджмента, портфельного менеджмента и комплаенса. Необходимость соблюдения требований и норм, персональная ответственность менеджеров компаний по управлению активами делает КИФ очень дорогим инструментом, негативно реагирующим на любые некачественные активы, агрессивные налоговые решения и искусственно построенные схемы. Уместно вспомнить и недавно принятый в первом чтении проект закона 1210, с его правилами контроля за трансфертным ценообразованием, введением понятия контролируемых иностранных компаний (КИК), ограничительными нормами для расходов по финансовым операциям со связанными лицами и многим другим. Это сильнее сжимает фискальные тиски на горле любого предприятия и физического лица, ведущего свою деятельность в налоговом резидентном поле Украины, и КИФ не будет являться исключением после принятия этого закона.
Для чего же институты совместного инвестирования, к которым относятся и такие ныне популярные корпоративные инвестиционные фонды? Ответ прост – для совместного инвестирования. Фонды позволяют объединять средства нескольких инвесторов для инвестирования в проекты. При этом независимо от размера доли участника в проекте, он имеет:
- равные права;
- прозрачную отчетность и учет;
- дополнительную безопасность инвестированных активов, по сравнению с классическим ООО, но не ту, которую ищут лица использующие офшоры;
- уменьшение рыночных, операционных и репутационных рисков;
- более высокую ликвидность инвестиции;
- решение конфликтов интересов благодаря наличию КУА в роли независимого управляющего;
- налоговые стимулы, позволяющие реинвестировать заработанную прибыль без дополнительного налогообложения и позволяющие привлекать средства инвесторов физических лиц предоставляя им привлекательную ставку подоходного налога.
Последний пункт никак не связан с возможностью уменьшения прибыли бизнеса за счет применения КИФ как «прокладки». Использование фонда в этой роли приведет только к повышению налоговой базы. Это пункт говорит – фондам дан стимул в виде освобождения от налогообложения прибыли, заработанной фондом в результате независимой, рыночной деятельности в сфере, для инвестирования в которую этот фонд создавался.
