Если спросить у жителейДонбасса, какие проблемы они ощущают наиболее болезненно, естественно, несчитая войны, то с большой долей вероятности первым делом вы услышите одно и тоже слово: безработица.
О том, что регион острострадает от нехватки рабочих мест, свидетельствует и совместное социологическоеисследование Института социологии НАН Украины и Фонда Демократических инициативимени Илька Кучерива, которое было презентовано в сентябре прошлого года.
Согласно результатам этогоисследования, 57,2% людей, опрошенных в подконтрольных Украине районахЛуганской и Донецкой областей, считают наиболее острой проблемой, порождающейнапряженность в стране и способной привести к социальному взрыву, именно безработицу.
Кстати, больше всегопроблема нехватки работы волнует именно жителей Донбасса. В западных областяхбезработица беспокоит только 34, 3% опрошенных, в центральных – 48,1%. Если жепосмотреть на восток страны в целом, то этот показатель несколько ниже, чем на Донетчинеи Луганщине, и составляет 53,6%.
В качестве примерасопоставим уровень обеспокоенности проблемой безработицы между жителямиДонбасса и южных областей Украины. Даже официальная статистика подтверждает: наюге с работой дела обстоят куда лучше, чем на Донбассе.
Если сравнить официальныепоказатели по уровню безработицы в Одесской и Донецкой областях, то сперваможет показаться, что все – как раз наоборот. Ведь в декабре прошлого года научете в центрах занятости по Одесской области состояло 13 тысяч 395 безработных– или 0,9% от всего трудоспособного населения региона. При этом, на однорабочее место претендовало 5 человек. А в Донецкой области на учете состояло 11тысяч 760 безработных – или 0,5% от всего трудоспособного населения. Но уровень«конкуренции» на одну вакансию превышает одесский больше чем в три раза – 18человек на место!
Причина такого, казалосьбы, абсурдного несоответствия на самом деле проста: в случае с Донецкойобластью при формировании статистических данных до сих пор в расчет принимаетсявсе население региона, в том числе, и та его часть, которая проживает в ОРДЛО.Таким образом масштабы проблемы искусственно занижаются. Ведь если быучитывалось реальное количество людей, живущих только на подконтрольных Украинетерриториях – официальный уровень безработицы в Донецкой области был бы кудавыше, чем в той же Одесской.
Впрочем, Донетчина влидерах по безработице даже на фоне общегосударственной статистики. В целом постране, как уверяет Госкомстат, за прошлый год количество зарегистрированныхбезработных удалось уменьшить с 429 тысяч в январе до 354,6 тысяч - в декабре.На одну вакансию претендовало в среднем около 7 человек.
Впечатляет? Безусловно!Но давайте не забывать о том, что формально регистрируемый уровень от реальныхмасштабов безработицы отличается практически на порядок – он выше в десять раз!
Согласно ориентировочнымподсчетам того же Госкомстата, реальный уровень безработицы в 2017 годуувеличился до 10% от всего трудоспособного населения. При этом, в селах с работой похуже, чем в городах: 10,4% против 9,2%.
Каковы же реальные масштабыбезработицы на Донбассе? За 9 месяцев 2017 года статистика фиксировалапредполагаемые показатели реальной безработицы на Донетчине и Луганщине науровне 15-15,6%. Для этих людей, фактически лишенных возможности кормить своисемьи, служба занятости предлагала, в среднем, 1200-1400 вакансий. А в декабре– и вовсе лишь 657!
Эти цифры – не более, чемпредположения, основанные на подсчете по методологии Международной организациитруда. И далеко не факт, что даже такие пессимистические прогнозы отражают всюглубину реально существующей проблемы. К примеру, в ООН заявили: уровеньбезработицы на Донбассе может достигать 50%. То есть, найти работу не можеткаждый второй трудоспособный житель региона! Справедливости ради, следуетотметить, что в ООН этот показатель рассчитывают и для подконтрольных, и длянеподконтрольных территорий региона.
Каковы бы ни былиреальные масштабы безработицы на Донбассе – эту проблему надо решать. Воттолько далеко не все из, казалось бы, очевидных способов, сработают в Донецкойили Луганской области.
К примеру, внешняятрудовая миграция, спасающая жителей западных областей Украины, не станетпанацеей на Донбассе. Этому препятствуют особенности менталитета населения,имеющего некие предрассудки относительно «поездок на заработки».
К тому же, Донбасс – крайпромышленный, богатый на квалифицированных специалистов, ранее работавших навысокотехнологических производствах. Поверьте, человеку, проработавшему всю жизнь,скажем, ведущим инженером огромного предприятия, крайне сложно психологическирешиться ехать за рубеж собирать клубнику или класть кирпич. И это не тольковопрос снижения социального статуса, но и вопрос наличия или отсутствиясоответствующих умений и навыков.
Что же тогда можетподействовать?
По моему глубочайшемуубеждению, решение проблемы безработицы на Донбассе следует начинать спостроения реально действующей и эффективной системы сбора и предоставленияинформации о свободных вакансиях. Компетентным органам сделать это вполне посилам. Кстати, такая система будет полезна и для страны в целом.
Следующий шаг –переподготовка и переквалификация кадров. Если вместо имитации деятельностисоответствующие структуры реально начнут помогать обратившимся в центрызанятости гражданам освоить новую профессию – люди смогут не ждать появленияподходящей им вакансии, а подстраиваться под существующие предложения на рынкетруда.
Ну и самое главное –Украина должна создавать дополнительные рабочие места. Но, к моему сожалению,полное понимание того, зачем это нужно и насколько важно, пока есть не у всех.
При подготовке проектабюджета на 2018 год я предлагал заложить в него новую бюджетную программу поддержкимероприятий по созданию новых рабочих мест для воспроизводства и развитияинфраструктуры Донецкой области с объемом финансирования 500 миллионов гривен.Мое предложение поддержали частично: программу в бюджет внесли, вот тольковыделили под нее всего 80 миллионов.
Но альтернативыреализации проектов по созданию дополнительных рабочих мест в государственномсекторе экономики нет! Вряд ли в обозримом будущем частные инвесторы рискнутвкладывать деньги в прифронтовой регион.
По крайней мере, до техпор, пока на Донбассе идет война.