На Западе с начала 2010-х известен термин «экспоненциальные организации», введенный инвестором Салимом Исмаилом. Так называют организации нового типа, которые обладают несоизмеримо большей продуктивностью по сравнению с традиционными предприятиями. Раньше предполагалось, что это касается лишь непроизводственной сферы – например, рынка такси (вытеснение Uber’ом традиционных служб) или гостиничных услуг (Airbnb на равне конкурирует  с специализированными букинговыми компании). Но сейчас приверженцы концепции заговорили о том, что эта тенденция вскоре распространится и на другие – энергетическую сферу, промышленность, да и в целом на все отрасли бизнеса.

Модель уже примеряют передовые представители европейской энергетики – например, в сентябре 2015 года Xynteo провела круглый стол, в рамках которого обсуждалось внедрение цифровых бизнес-моделей в эту отрасль. Участие принимали государственная норвежская компания Statkraft и электроэнергетические конгломераты – чешский CEZ и португальский EDP.

Выходит, экспоненциальная (она же «масштабируемая») модель постепенно обретает плоть. Но это противоречит самой идее такой организации – ведь она опирается на информационные технологии, позволяющие демократизировать определенные участки работы. Казалось бы, промышленность таким образом не «демократизируешь». Или все же да?

Оказывается, модель давно успешно используется не только в сфере информационных технологий (компании Medium, Valve), но и в сфере производства. У первопроходцев были позаимствованы в первую очередь принципы организации работы и ориентации на потребителя. Ярким примером является французский концерн FAVI, разрабатывающий и производящий продукцию из медных сплавов, в основном для автомобилей. В 2010 году он заработал 75 млн евро дохода – и это небольшая компания, которая в принципе отказалась от иерархического управления и формальных процедур. В данном случае работа концентрировалась в отдельных «ядрах», центром каждого из которых являлся конкретный закупщик.
 
Это не какое-то редкое исключение. Аналогичные структуры используют американская W. L. Gore & Associates (производитель продукции из фторопласта) и множество компаний легкой промышленности (Patagonia, Semler). Децентрализованно управляется также такая крупная корпорация, как AES (лидер мирового электроэнергетического рынка из списка Fortune 200).
 
Кроме отказа от иерархии и кросс-государственного сотрудничества, частью философии экспоненциальных компаний является использование экологичных и энергоэффективных технологий. Все в целом внушает уважение, но реально ли привить аналогичный подход на украинской почве?

В химической промышленности, которую «децентрализовать» по такой модели нет необходимости, мы могли бы сосредоточиться именно на энергоэффективности. Например, в 2011-2012 гг. на Одесском припортовом заводе удалось сократить расход газа при производстве продукции до 1,05 тыс. кубических метров. Для сравнения: у российских предприятий за аналогичный период расход газа составлял до 1,38 тыс. кубических метров. Я остаюсь приверженцем давальческой схемы для производства отчасти как раз потому, что при ней заказчик может снабжать переработчика не только сырьем, но и технологиями, в том числе энергосберегающими.

Для обсуждения перспектив в остальных сферах следует все же оценить, на каком уровне сейчас находится промышленность в Украине, и можем ли мы хоть немного отступить от нашего образа «поставщиков полуфабрикатов».

За 11 месяцев 2016 года рост в этой сфере составил +2,3% по сравнению с аналогичным периодом 2015 года. В строительстве и сельском хозяйстве он также имел место, но в первом случае (14,1%) был обеспечен высокой базой сравнения, а во втором (2,9%) – хорошим урожаем. В промышленности же его можно назвать более объективным – рост хоть и «сбоил» в январе, летом и в октябре, к концу года все же стало очевидным его поступательное ускорение.

С одной стороны, если такая тенденция продолжится в 2017 году, ВВП может вырасти более чем на прогнозируемые 2,5%. С другой стороны, столь важная для украинской экономики образца 2016 года промышленность, в особенности металлургия, серьезно «подвязана» на конъюнктуре мирового рынка. А его анализ показывает, что даже подорожавшее за последние месяцы до $80/тонну железорудное сырье к 2019 году просядет в цене примерно на 40%. Понятно, что такие показатели трудно прогнозируемы, но загвоздка в том, что даже такой прогноз может оказаться чересчур оптимистичным.

Но даже если нет – очевидно, что политика простого наращивания производства/экспорта рано или поздно застопорится. Пессимист может сказать, что так тому и быть – мол, мы слишком отстаем от стран «первого мира», чтобы внедрять какие-то радикальные инновации.

Однако в самих таких странах думают по-другому! Западные инвесторы прямым текстом говорят, что у формально «отстающих» государств зачастую больше шансов на прорыв – из-за меньшей зарегулированности. Простой и актуальный пример – использование дронов (не тех, которые на днях обсуждались в юмористическом ключе из-за поста главы Минздрава, а уже разработанных и функциональных доставщиков). В США FAA (Федеральное управление гражданской авиации) даже к тестированию таких аппаратов относится строго, так что их пробные запуски приходится отдавать на аутсорсинг Канаде. А вот в Китае доставка товаров таким путем уже поставлена на поток. Заметьте, это пример, когда за границу переносится не вредное производство (как в колониальной Индии, скажем), а просто прогрессивное – без всякого подвоха.

В одном из интервью автор концепции «экспоненциального» бизнеса утверждает, что таким образом развиваться будут как раз-таки страны за пределами «первого мира»:
«США застряли в политике. Там в ближайшие 20 лет ничего нового не произойдет. Европа же застряла в долгах и пытается выйти из банковского кризиса»… При этом есть страны – «чистый лист», где можно внедрять регулирующие системы нового поколения с нуля», - говорит он.

В пример приводится Южная Африка. Украина как государство, где внедренные с распадом СССР структуры еще не успели «окостенеть», тоже могла бы претендовать на такое развитие. Но пока нас, как и Латинскую Америку, списывают со счетов из-за резко негативного информационного фона. Буквально на днях в «Нью Йоркере» вышла статья об Украине как «супермаркете оружия»; в целом такие маркеры лишь усугубляют репутацию страны, в которой рейдерство на предприятиях стало рутиной. Какие уж тут «фрактальные бизнес-процессы»…

Наверное, поколение «экспоненциальных» компаний появится у нас не скоро. Но каждый из нас может приблизить страну к их философии. Производитель – ориентироваться на потребителя. Он, в свою очередь – избавиться от нерационального страха того, что Запад будет ставить над нами эксперименты. Госчиновники – способствовать дерегуляции и повышать инвестиционную привлекательность государства.
экспоненциальность