Мировой опыт приватизации, который нужно учесть Украине

Мы привыкли считать, что в Украине приватизация столкнулась с какими-то особенными трудностями – мол, иностранцам не понять. В предыдущей своей колонке я подробно разбирал эти препятствия для приватизации. Но они – не уникальное украинское явление. Процесс перехода предприятий в частные руки в других странах также бывал длительным и непростым.

Это касается даже тех случаев, когда приватизировались объекты, у которых не было ни скандалов, ни банкротств, ни больших рисков. Один из самых знаменитых историческихпримеров – приватизация в США каучуковой промышленности.

В 40-х годах, потеряв возможность закупать натуральный каучук у захваченных Японией территорий, Штаты построили более полусотни заводов по производству синтетического каучука. В 1950-м году президент рекомендовал перевести их из государственной собственности в частную. Сами заводы были построены примерно за 3 года. Вопрос их про дажи изучался в течение 4 лет, а приватизация этих инновационных объектов длилась – ни много ни мало – 6 лет! И ведь речь шла о предприятиях без проблемного «наследства», продукция которых была бы одинаково востребована в мирное и военное время.

Но давайте вернемся в наше время и взглянем на страну, для которой успешная приватизация критически важна, – Грецию. С 2011 года стало понятно, что собственными силами она не справится с наступившим кризисом и потребует финансовой помощи от европейских партнеров. Тогда же греческое правительство согласилось на условие ЕС – самую масштабную в истории страны и беспрецедентную по мировым меркам 3-летнюю программу приватизации с продажей госактивов на сумму 50 млрд евро. В ее перечень вошли практически все принадлежащие государству стратегические объекты, что само по себе вызвало негодование в обществе. Звучали мысли о том, что за счет приватизации на рынках экономически слабых стран ЕС решает собственные денежные проблемы.

Сумбур продажи госактивов в Греции впечатлил бы даже украинцев. Фонду приватизации госимущества (HRADF) пришлось «пристраивать» поистине проблемные объекты. В случае с национальным перевозчиком TrainOSE процесс «сватовства» длился не один год. Если бы покупатель не нашелся  компанию бы закрыли, а Афинам пришлось бы возвращать около 700 млн евро полученной от ЕС помощи. Спасая TrainOSE и этот транш, Греция приняла предложение Италии (45 млн евро за компанию). Можно себе представить, с каким облегчением выдохнули при этом в правительстве: все же покупатель – государственный итальянский ж/д оператор. А беспокоиться было о чем – приватизация железнодорожных компаний в Европе прежде не раз оказывалась «несчастливой».

Так, госпакеты акций румынского ж/д перевозчика CFR Marfaи хорватской компании HZCargo попали в руки бизнесмена, который не смог выплатить государствам необходимые суммы. После этого Румыния объявила о готовности к новой попытке продажи, Хорватия же, напротив, решила отказаться от такой меры. Но оба решения не смогли спасти предприятия от массовых сокращений.

Напомню, что год назад «Укрзализныця» была преобразована в акционерное общество, а 22 июня 2016 года Президент Украины подписал закон, запрещающий ее приватизацию. Таким образом, мы выбрали «хорватский» путь. Очевидно, он по-своему непростой, поскольку требует поиска значительных внутренних резервов для поддержки ж/д отрасли.

В целом же из примера Балкан для Украины можно извлечь два урока – затягивать с приватизацией нельзя, но при этом нужно «спешить медленно» и внимательно относиться к выбору инвестора.

«Быстро и профессионально» - так, по словам экс-главы Минфина Польши Лешека Бальцеровича, нужно провести приватизацию в Украине. Но скорость, сыгравшая на руку полякам во времена «шоковой терапии», помогает не всегда. И в Украине сейчас она не будет уместна.

Так, одной из главных неудач за все годы приватизации в Польше считается продажа компании Telekomunikacja Polska ( TP). В 2000-2001 гг. France Telecom купила 46,5% выставленных на биржу акций компании, и изначально в Польше сделку сочли удачной. Однако вскоре предприимчивые французы взвинтили тарифы, которые ранее поддерживались государством на низком уровне, а позже, когда сама France Telecom столкнулась с финансовыми проблемами, она начала по-настоящему «топить» и TP.

Не избежала Польша и обвинений в непрозрачности процесса приватизации. В частности, они звучали в 2004 году, когда польский аналог ФГИ – Ministerstwо Skarbu Panstwa, – имеющий право на любом этапе приватизации менять условия конкурса, якобы «подыграл» британско-индийской Mittal Steel, предоставив ей право вести заключительные переговоры о покупке крупного меткомбината HutaCzestochowa. «За бортом» осталась украинская корпорация ИСД, несмотря на то, что ее оферта была названа лучшей. Многие тогда утверждали, что польские чиновники попросту хотели сосредоточить всю металлургию в руках индийского миллиардера Лакшми Миттала, поэтому даже приглашения на конкурс по продаже Huta Czestochowa украинскому холдингу пришлось добиваться на высшем уровне.

Мы можем воспользоваться примерами антикризисной приватизации в Греции и Польше, а вот опыт Бразилии, где правительство также намерено вывести экономику из пике путем продажи гособъектов, уже вряд ли нам пригодится – как и в Украине, там основные торги большой приватизации запланированы на 2017 год.

Зато можно вспомнить поистине печальный пример Германии. Приватизацией народных предприятий бывшей ГДР там занималось так называемое Попечительское ведомство (Тройханданштальт, или Тройханд). После подписания договора о воссоединении между ГДР и ФРГ на его попечении оказалось порядка 8,5 тыс. предприятий. Тройханд просуществовал около четырех лет и оставил после себя 270 млрд (!) марок долга. Халатность или злой умысел повлекли за собой немало афер.

Так, берлинский завод по производству обогревательных приборов был продан за 2 млн марок безвестной швейцарской фирме, глава которой обанкротил предприятие, продал землю и, сняв деньги со счетов, бежал в США. Заводу был нанесен ущерб порядка 40 млн марок – сравните с ценой продажи! Еще один громкий скандал был связан с субсидиями в размере 350 млн евро, полученными от Евросоюза на предпродажную подготовку восточногерманского судостроительного завода. Сумма целиком «осела» на счетах ушлых бременских предпринимателей. Еще один пример того, что слишком быстрая и масштабная приватизация обречена выйти из-под контроля.

Впрочем, как мы увидели на примере Румынии и Хорватии, универсального рецепта для этого процесса не существует. Нужно вырабатывать уникальную национальную стратегию, более того – работать с каждым приватизируемым объектом в отдельности. И главное – исключить влияние лиц, лоббирующих приватизацию «любой ценой». Печальный опыт Одесского припортового завода, снижения цены кото рого добивался (и добился!) Михеил Саакашвили, – это тоже опыт. И некоторые универсальные выводы мы все же можем сделать:

- Приватизация не должна совершаться «лишь бы быстро» и «любой ценой». В случае с ОПЗ предприятие выставляется на продажу по цене ниже выставленной оценщиком, а окончательная стартовая цена в 2,5 раза ниже той, которая была назначена на первом конкурсе. Это уже подрывает одну из целей приватизации – получение средств для пополнения госбюджета.

- Влияние политических лоббистов и силовиков должно быть исключено. Саакашвили должен «рулить» Одесской обладминистрацией, а не давать указания ФГИ, а задача НАБУ – раскрывать коррупционные преступления, а неинсценировать их раскрытие.

Исключение этих факторов сделало бы продажу завода успешным мировым кейсом приватизации. Но похоже, что иностранцам все же придется учиться на наших ошибках – как мы учимся на их опыте.

Опираясь на мировой опыт, Украине очень важно не допустить расплату за полученные кредиты ценой обесцениваниях своих стратегически важных активов, которые за копейки приватизируют западные компании.