"Презумпция" или нелегальная торговля органами украинца?

В одной из ноябрьских заметок новостей писали о смерти украинского мигранта в Подмосковье. Наш соотечественник получил травму головы, когда сорвался на стройке с трёхметровой высоты. Но это ли стало причиной летального исхода? Парень был своевременно госпитализирован. Придя в сознание, он сообщил своим родственникам о случившемся. Вот только слишком быстро наш гражданин оказался в реанимации, а затем в морге, да ещё и без внутренних органов.

Российские юристы твердят о том, что законодательство РФ предусматривает презумпцию согласия на изъятие внутренних органов для донорских нужд. Основанием является смерть головного мозга, даже если в условиях реанимации работает сердце «безнадёжного пациента». Спорить не будем. Подобные законодательные нормы существуют во многих странах ЕС. Дискуссия вокруг принятия аналогичного закона существует и в Украине.

Однако согласно закону РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека», как и в Украине, запрещается подобное донорство без согласия родных и близких, даже самого безнадёжного пациента. Как впрочем, было ли подобное согласие со стороны родных украинца, если о его смерти они узнали в морге? Можно ли говорить о «смерти» головного мозга, если соотечественник сообщил о своём злоключении по телефону? Да и вообще, о какой пересадки органов, согласно российскому законодательству, может идти речь, если пострадавший не являлся гражданином России!?

Тут то и напрашивается вопрос не только о размере компенсации для родственников погибшего, но и о правовой ответственности некомпетентных лиц. Вот только украинские компетентные лица не верят в успешность процесса в российском суде. Да и сами родственники погибшего теряют веру во власть закона. Конечно, добиться компенсации и доказать вину в российском суде сложно. Но возможно, в виду наличия соответствующих норм европейского права и членства Украины и России в Совете Европы.К примеру, в соответствии с Конвенцией Совета Европы «О правах человека и биомедицине ETS N 164», запрещается изымать органы либо ткани человека, который не может дать на это согласие. Если исходить из доводов о том, что украинец находился в реанимации, то это говорит о том, что дать подобное согласие он физически не мог. Естественно, исключения существуют и в европейском праве. По этой же конвенции, изъятие органов без согласия лица возможно лишь при условии, если отсутствует другой донор, способный отдать свой орган нуждающемуся. Особенно если таковым является брат или сестра умирающего. В нашем случае, российские врачи ничего не сказали о пациенте, жизнь которого удалось спасти благодаря пересадки органов нашего гражданина. В случае нарушения данного положения, конвенция предполагает возмещение физического ущерба, а значит выплату компенсации.

Но в нашем случае всё намного сложнее. Украинец был уже мёртвый до того момента когда узнал о том, что без его согласия у него вырезали внутренние органы. Впрочем, другого варианта и быть не могло, ибо кроме почек у него изъяли сердце.

Тем не менее, констатация правонарушения в виде физического ущерба, даёт возможность обратиться к Резолюции 75(7) Совета Европы «О компенсации физического ущерба или смерти». Данный документ предполагает выплату компенсации родителям погибшего со стороны лиц, под правовой ответственностью которых находился погибший в той форме, которая предусмотрена национальным законодательством. Плюс ко всему положения Резолюции 75(7) согласуются с нормами украинского права. Согласно закону «О трансплантации органов и других анатомических материалов человека», в случае смерти лица, которое выполняло донорские функции, его семье должна выплачиваться пенсия в связи с потерей кормильца.

Что же получается в нашем случае. Правовую ответственность в принятии решения об изъятии органов у украинского парня, несли российские врачи. Согласно нормам российского законодательства, украинец неумышленно выполнял донорские функции. До попадания в больницу, на момент получения травмы, соответствующие обязательства за жизнь и здоровье парня нёс работодатель. В соответствии с законодательством Украины, семье погибшего парня, на основании смерти кормильца положена компенсация в виде социальной помощи, однократный размер которой должен быть не меньше его пятилетней зарплаты.

Теперь вполне понятно кто и сколько должен заплатить за смерть нашего гражданина. Хотя, до сих пор покрытыми мраком врачебной тайны находятся обстоятельства смерти украинца. Особенно, если поводом к этому стал дефицит в России, как и во всём мире, на дорогостоящие человеческие органы. Как бы то ни было, но в соответствии с Конвенцией Совета Европы «О действиях против торговли людьми», изъятие человеческих органов отождествляется с противоправной эксплуатацией человека. А это предусматривает не только компенсацию, но и санкции в виде уголовной ответственности.

Впрочем, данный инцидент с украинским парнем является ярким примером участившейся практики изъятия человеческих органов без согласия их владельцев. Не говоря уже о постепенном законодательном закреплении данного прибыльного аспекта медицины. Россия тому пример. А это вам уже не подпольные лаборатории в странах Европы, куда для донорства свозят «добровольцев», включая украинских мигрантов. И таким донором может стать каждый из нас. Также неизвестен исход дискуссии среди украинских компетентных лиц о презумпции согласия на изъятие внутренних органов. Может быть, вполне реально станет заснуть на больничной койке с аппендицитом, а проснуться без почек. Или вообще не проснуться, как в случае с тем украинцем.