Число конфликтовмежду силовыми структурами и журналистами в последнее время стремительно растет, а это очень опасно– и не только для самих участников этих конфликтов. Дело в том, что при всех различиях, у «силовиков»и журналистов есть и базовая общая функция – работать на благо общества. Понятно, что если они начнут непрерывновоевать друг с другом, ни один из этих социальных институтов не сможетнормально выполнять свои функции, а это неизбежно скажется на жизни всего общества.И потому очень важно понять природу до небывалой степени выросшей в последнее времянапряженности в отношениях между«силовиками» и представителями СМИ.
Некоторыекомментаторы пытаются придать ситуации политический оттенок, усматривая впроисшедшем удушение свободы слова ипрочих демократических ценностей. Однако, на мой взгляд, в большинстве случаев политикойтут и не пахнет. Все гораздо проще: причина проблем – в неэффективной коммуникации. Попросту говоря – в неумении (илинежелании) понять друг друга.
Откудатакое мнение? Во-первых, моя журналистская судьба сложилась так, что у менябыла возможность посмотреть на события с позиции каждой из сторон. Среди моих друзейсегодня есть как «генералы» журналистики, так и те, в отношении кого словогенерал надлежит употреблять без кавычек. И те, и другие – весьма достойные люди, ничем не напоминающие те чудовищныестереотипы, которые сегодня заполонили информационное пространство: «продажныхи циничных журналюг» и «оборотней в погонах». Несмотря на очевиднуюабсурдность, эти мифы растут, и вместе с ними растет пропасть непонимания между «силовиками», СМИи социумом. Хуже того, все больше людейориентируются на эти и подобные мифы (подробнеепоговорим о них дальше), что, как вы понимаете, ни к чему хорошему привести неможет.
Во-вторых,я отношусь к тем людям, которых больше интересует не «Кто прав?», а «Почему такпроисходит?» и «Как это можно изменить?». Все это плюс убежденность в том, чтомой опыт поможет более молодым коллегам избежать неприятностей – всегда лучшеучиться на чужих ошибках, не правда ли? -- и стало причиной желания поделиться кое-какими соображениями поповоду решения этой проблемы. Апоскольку каждая силовая структура, с которой приходится иметь дело журналистам,обладает собственной спецификой, я будуписать о каждой отдельно. И начну с той, конфликт между сотрудником которой ижурналистом оказался самым заметным – Управления государственной охраны.
У Коля и в Белом доме
За 20 слишним лет работы в журналистике мне приходилось иметь дело со службами охраныразличных лидеров и государств, и, честно говоря, далеко не всегда это общениебыло приятным. Особенно в начале 90-х, на заре украинской независимости, когда любые ограничения и проверки со стороныгосохранников нередко воспринимались журналистами даже не как личноеоскорбление, а как покушение на свободу слова.
Правда,вскоре выяснилось, что «свободу слова угнетают» не только украинские охранники.Саммит ОБСЕ в Будапеште в 1994-м запомнился мне не только знаменитымвыступлением Билла Клинтона, но и личным прискорбным фактом: охранники безжалостноистыкали ножом коробку с маргарином, которую я не успел занести в отель. В1995-м, на саммите СНГ в Алма-Аты, я, по молодости лет путая свободу слова сбеспардонностью, упорно пытался добиться комментария от тогдашнего министра иностранныхдел Украины Геннадия Удовенко. А он столь же упорно отмалчивался. Когда моярука с диктофоном оказалась в опасной близости к носу министра, стоящий рядом сним коренастый человек, на которого я вначале вообще не обратил внимания, аккуратновзял меня за эту самую руку и чуть-чуть попридержал. Пару часов после этого яне мог избавиться от ощущения, что моя рука побывала в тисках. Не больнофизически, но неприятно на душе мне было во время протокольной съемки Леонида Кучмыи Гельмута Коля в Бонне. Когда у меня громкозажужжал перематывающий пленку вфотоаппарат, двухметровый верзила из охраны Коля совершенно бесцеремонным ипренебрежительным (как мне показалось) жестом приказал отойти подальше.
Но тогдая не знал, что ягодки еще впереди! Настоящий шок я испытал при встрече сохранниками американского президента. Я – естественно, с надлежащим образом оформленнымпропуском -- заходил в Белый Дом, и чуть не задохнулся от возмущения, когда охранник ничтоже сумняшеся взял мою сумку и простовывалил все ее содержимое на стол. Я дажехотел возмутиться и заявить протест по поводу такого возмутительного обращенияс представителем свободной прессы. Но, посмотрев на охранников, вовремя остановился:у них были спокойные, доброжелательные лица людей, выполняющих свою обычнуюработу. Ничего личного, только бизнес. Позже, во время визита Билла Клинтона вКиев, я узнал, что, действительно, такое тотальное опустошение сумок и карманов– неотъемлемый элемент работы американских охранников.
Опыт –великий учитель, и все познается в сравнении. После этого я оценил деликатностьработы УГО, сотрудники которого, по крайней мере, сумок не вытряхивали.
Взгляд с другой стороны
А в1998-м меня пригласил к себе в советники кандидат в Президенты Украины, бывший премьер-министри первый глава СБУ генерал армии Евгений Марчук. Одной из моих задач быловыстраивание стратегических коммуникаций, а это, естественно требовало довольноглубокого понимания мировоззрения представителей силовых структур. В команде Марчукабыло много бывших «силовиков», что давало возможность посмотреть на ситуацию,так сказать с другой стороны – глазами людей, чья задача обеспечивать безопасность.Помню, однажды я присутствовал при том, как эмоционально его охранникиобменивались впечатлениями о его встрече с избирателями. И представив себя наих месте, понял, почему любой охранник неизбежно будет относиться к журналистам– как бы помягче выразиться … с напряжением.
Нет, непотому, что, как наивно пишут некоторые коллеги, охранники против свободыслова. Отнюдь. Уверяю вас, они не «против» и не «за». Как ни кощунственно этоможет звучать для некоторых, они вообще не думают об этом вопросе. По крайнеймере, не во время исполнения служебных обязанностей. Потому что у них есть одна-единственнаязадача – обеспечить безопасность охраняемого лица. И мыслей ни о чем другом уних нет и быть не может, ибо это ведет к рассредоточению внимания и повышает рискдля охраняемого объекта.
Болеетого, в силу специфики этой задачи для охранника нет, и не может быть никакихавторитетов. И потому возмущенные вопросы о том вроде «Как смеет охранник заламывать руку человеку сжурналистским бейджиком?» выглядят простопо-детски. Потому что охрана натренирована на то, чтобы в определенной ситуацииотреагировать определенным образом—времени размышлять в такие моменты простонет. И потому она заломает руки, уложит на асфальт или предпримет еще что-то, что сочтет нужным,кому угодно – даже Анне Герман, если ее поведение покажется им угрожающимпрезиденту. Потому что у охранников на службе одна доминанта – безопасность охраняемоголица. И весь остальной мир воспринимаетсяисключительно через призму этой доминанты.
И воттут-то и кроется корень потенциальных конфликтов журналистов и сотрудников УГО. Журналист выполняетсвою социальную миссию – в данном случае информировать общество о деятельностипервых лиц государства. Для негопрезидент – это не охраняемое лицо, а источник информации, а значит, к нему нужно подобраться как можно ближе, чтобы,если повезет, взять блиц-интервью или, по крайней мере, сделать оригинальноефото. А каждая такая попытка усиливает уровень стресса у охранников, и потомуони заинтересованы в прямо противоположном.
Понятно,что для охраны было бы идеальным, если бы журналистов не было вообще. Но неосознаваемый многими парадокс втом, что без журналистов большая часть охранников осталась бы без работы. Важнопонимать, что без представителей СМИ все публичные мероприятия политиков теряютсмысл – кто о них узнает? – никто их не будет проводить, а значит, и такое количество охраныстанет абсолютно ненужным.
Как же можно решить этот конфликт интересов?
Путьтолько один – взаимное понимание того, что журналисты и сотрудники УГО обреченына совместное существование, а значит, всем гораздо выгоднее налаживать отношения сотрудничества, а не конфликта. Ведьпобедителей в этом конфликте не будет – только проигравшие. Если журналисты будутнарушать меры безопасности, можно не сомневаться, что УГО постарается максимальнозатруднить им работу. Но если сотрудникиУГО будут грубо мешать журналистам выполнять свою работу, те, в свою очередь,будут расписывать их деятельность в «черных» красках. Образуется замкнутый порочныйкруг. Кому это надо?
Азначит, нужно учиться понимать друг друга и вырабатывать правила общения сучетом интересов обеих сторон. Понятно, что не стоит в нарушение рекомендациямохраны гнаться за президентом со штативом в руках, но с другой стороны, изъятиефотоаппарата у аккредитованного журналиста и стирание снимков – явный моветон:это к лицу телохранителям поп-дивы, но никак не президента демократическогогосударства. Потому как здорово портит его имидж.
Но возможноли такое мирное сосуществование? Однозначно «Да». Во всяком случае, в середине девяностых у журналистовпрактически не возникало конфликтов с охраной Президента. Почему? Во многом благодаряпревентивной разъяснительной работе службы охраны. Насколько можно судить, возможные проблемныеситуации прогнозировались заранее и принимались превентивные меры.
Журналистамне выкручивали руки, не отнимали аппаратуру, а заранее объясняли, что стоитделать, а что нет. При этом делалось все это в вежливой и уважительной форме,чем снималось психологическое напряжение – источник конфликта. Помню, году, кажется,в 1996-м во время эксклюзивного интервью сотруднице моего отдела глава УГО пояснял(цитирую по памяти, но смысл передаю точно) : «Поймите, мы уважаем журналистов,и когда мы досматриваем ваши вещи или запрещаем что-то, это не потому, что мы подозреваем вас в терроризме и вообще вчем-нибудь плохом. Но ведь вы не эксперт в сфере безопасности, правда? Васмогут использовать для покушения, потому мы делаем это для нашей общей безопасности». Такойподход настраивал на сотрудничество и оказывался гораздо эффективнее, чем карательныемеры и грубые запреты.
Такимобразом, избежать в будущем новыхконфликтов между сотрудниками УГО и журналистами не так уж сложно. Для этогонужно просто понять цели и задачи друг друга,относится к ним с взаимным уважением, ивыработать общие правила взаимодействия.
Отэтого выиграют все.