К Международному дню прав человека.
Три истории из жизни.
Эпизод 1
1986 год. Допрос в УКГБ по Донецкой области.
Следователь: - Где Вы взяли текст Всеобщей декларации прав человека?
Я: - Декларация подписана Советским Союзом и опубликована (далее называю две книги, изданные в СССР, сейчас уже не помню какие).
Следователь: - Вы прекрасно знаете, что этих книг нигде нет! Где Вы взяли текст Всеобщей декларации прав человека?
Эпизод 2
1985 год. Будучи председателем студенческого научного общества ДонГУ я входи в комитет комсомола университета. Перед заседанием комитета комсомола ко мне подошло несколько товарищей (точно помню только Константина Чихрадзе с физфака) с интересной информацией. На заседание по представлению КГБ выносится персональное дело Александра Скрипки. Суть обвинений - общение с московским писателем - диссидентом и, возможно, с иностранцами. Светит исключение из комсомола, а следовательно автоматическое отчисление из универа. Мы сформировали стратегию: не оправдывать, но ограничиться строгим с занесением. Каково же было наше удивление, когда на заседании один из замов ("пятый секретарь", как мы его называли) предложил ограничиться просто строгим выговором и мы дружно за это проголосовали. Секретарь комитета комсомола был в бешенстве, но ничего сделать не мог. Демократии в ВЛКСМ все же было чуть больше чем в КПСС.
Где-то через месяц я дежурил на этаже общежития (была и такая обязанность). В холле стоял тенисный стол. А за ним играл Саша Скрипка. Я обратился к нему с каким-то мелким вопросом, назвав его по имени. И получил в награду взгляд, из-за которого до сих пор уверен, что Александр посчитал меня одним из тайных соглядатаев. Ведь голосовал комитет комсомола в закрытом режиме, а посвящать Скрипку в особенности этого голосования никто не стал. Я тоже.
Этим своим голосованием я все еще горжусь куда больше, чем прочими диссидентскими достижениями.
Эпизод 3
в 1989 в "Комсомольской правде" вышла статья "А по утру его забрали". Героем был я. Автор достаточно интересно изложил историю моего диссидентсва, но был один отрицательный штрих. Нигде в статье не был назван год, когда происходили события. А потому создавалось впечатление, что это было не в начале перстройки, а в далекий застойный период.
К чему эти сумбурные отрывки воспоминаний? Просто хотелось сказать, что сегодняшняя дата для многих людей в нашей стране имеет большое значение. То что мы сейчас воспринимаем как данность, не так давно было поводом попасть в тюрьму, психушку, умереть раньше срока или просто стать изгоем. Не хочется, чтобы это повторилось.
