И снова Конституционный Суд Украины, фактически ужеставший филиалом президентской администрации, повернул «дышло закона» в кому-то нужном направлении и подтвердил своим решением №17-рп\2011 от13.12.2011 г. возможность использования негосударственных языков всудопроизводстве (фактически – только русского, поскольку мне не удалось найтив госреестре судебных решений ни одного документа на венгерском, румынском,польском или татарском языках). Но речь сейчас пойдет не о юридической«чистоте» этого решения, и даже не о его политической целесообразности. Япопытаюсь посмотреть на тему русского языка как (гипотетически) второго государственного,с несколько непривычной для «широких масс трудящихся» точки зрения – профессиональногоюриста.
Дляначала нужно уяснить, в каком положении сейчас находится «державна мова». Ксожалению, язык Тараса Шевченко и Леси Украинки к моменту создания государства Украина имел все признаки«мертвого» языка – население на немпрактически не говорило (небольшое число профессиональных «украинистов» не всчет), а то средство общения, которое унас считалось украинским языком по обе стороны Днепра, представляло собой«суржик», отличающийся, в зависимости от местности, только количеством икачеством заимствованных слов – русских, польских, венгерских и всех прочих.Поэтому изначальная позиция ряда политиков, основанная на фактическойреставрации литературного украинского языка, была абсолютно оправданной. Какизвестно, аналогичная ситуация складывалась, к примеру, в Израиле. Иврит, считавшийся «мёртвым» в течение 18 столетий, стал языкомповседневного общения и государственным языком. Вместе с тем надо признать, чтополитика, условно говоря, языковой украинизации встречает упорноесопротивление, в том числе определенной части населения, не желающей отказываться от привычки общатьсяисключительно на русском языке. К сожалению, эти люди вряд ли представляют себевсе последствия того, к чему они так стремятся.
Итак,что же произойдет, если вдруг сбудется двадцатилетняя мечта-идея некоторыхполитиков и части так называемых «простых граждан», и русский язык вдругпризнают равноправным (именно равноправным - это принципиально важно!)государственным языком, наравне с украинским?
Первое негативное последствие. Поскольку два языка отныне являютсяравноправными, нужно будет поменять все (то есть - абсолютно все!) вывески назданиях, таблички на кабинетах, штампы и печати, а также удостоверяющиеличность документы, заменив их на двуязычные. А как же иначе, ведь оба языка- государственные, за что боролись-то?Можно только догадываться, в какое совокупное количество денег, нервов ивремени все это обойдется.
Второе негативное последствие. Возникнет проблема идентификации всехимен собственных (то есть фамилия, имя и отчество граждан, названияпредприятий, написание адресов), связанная с необходимостью их корректной транслитерациина русский язык. Один раз мы это уже проходили – при замене паспортов бывшего СССР. Что называется– и смех и грех, Михаил Задоронов на этой тематике свой «план по выступлениям»выполнял на годы вперед, ведь такого массового идиотизма при попытках«переводить» с русского на украинский наших с вами имен, фамилий и адресов небыло, наверное, никогда в мировой истории. Типичным примером является наименование центральной улицы моего города –Советская. За последние 20 лет ее называли также и «Совецька», и «Радянська», и до сих пор по этому вопросу нет окончательногомнения – как эта улица называется на самом деле. По этой же причине с танет весьма неудобнымиспользование всех гос ударственных реестров , поскольку безошибочный поиск в них все тех же имен собственных будет, мягкоговоря, затруднен.
Но если эти два последствия носят, строгоговоря, технический характер и принципиально преодолимы, то третье негативноепоследствие может вызвать проблемы уже концептуального характера. Речь идет одвуязычных нормативно-правовых актах. Итак, вопрос: на каком языке нужно, кпримеру, принимать тот или иной закон?Только на украинском, или только на русском – нельзя, языки-то обагосударственные, а значит – равноправные. Следовательно, нет другоговыхода - принимаем одновременно дватекста. Что из этого может получиться? Допустим, определенный юридическийтермин не имеет точного смыслового эквивалента в другом языке. Примеромявляется хотя бы «правочин» - слово, которое вообще отсутствовало в правовомполе Украины, и появилось в новой редакции Гражданского Кодекса. Данный терминне имеет точного перевода на русский язык, и в зависимости от контекста можетсоответствовать (или не соответствовать) русскому слову «сделка», а в то жевремя «сделка» может быть переведена, в зависимости от общего смысла фразы, как«угода» или же как «правочин», а слово«угода» в определенных случаях еще можно перевести на русский язык и как«соглашение». Чувствуете, какой открывается простор для творчества дотошныхюристов? А что делать, если в текстах на разных языках есть не только смысловыерасхождения, но и прямые «нестыковки», ведь тексты пишут живые люди, которымсвойственно ошибаться? Какой текст закона в такой ситуации следует считатьаутентичным? Как следствие, возникнет аналогичная проблема и с судебными решениями:на каком языке их следует выносить? Если суд должен будет выносить решенияодновременно на двух языках, то какое решение будет «настоящим», а какое –просто переводом с другого языка? Какисполнять такое решение, если в его текстах на разных языках будут разные посвоей сути формулировки? И будет ли считаться решение вынесенным, если онобудет написано только на одном языке?
Итак, подведем итоги – стоит ли, какговорится, овчинка выделки? За сомнительное удовольствие (для наших принципиальнорусскоговорящих граждан) иногда читать официальные документы на русском языке МЫВСЕ заплатим большими деньгами и еще большими нервами, потраченными фактическини на что, и ощутимо добавим беспорядка в нашу, и так не очень налаженную,жизнь.
Инаконец – о русскоязычном населении, угнетаемом украинскими националистами. Мне интересно знать ответ на один простойвопрос: почему за 20 лет (двадцать – это целая жизнь!) некий русскоговорящийгражданин не удосужился выучить украинский язык, к тому же общей с русским языковой группы? Причем не до уровняпрофессионального переводчика или, скажем, поэта-песенника, а на вполнепримитивном бытовом уровне? Чего он ждет– реставрации СССР, поглощения Украины Россией, или всеобщего конца света? Почему немец, венгр или турок говорятпо-английски (на языке чужой для них языковой группы, между прочим!), а мы неможем выучить украинский? Вот если бывремя и силы, потраченные на политическую борьбу за права русскоязычногонаселения, да использовать на изучение украинского языка!
Но –не с нашим счастьем, как я понимаю. Поэтому и дальше будем слушать весьмапоучительные (в этом смысле) выступления Азарова, и мечтать о всеобщейрусификации всея Украины.