Видимо, аналитики правы. В конце концов, гривна укрепляется в то время, когда большинство развивающихся рынков страдают от перспективы ужесточения монетарной политики США, которая ослабляет спрос на их активы.

Financial Times сообщила, что в апреле иностранные инвесторы купили всего лишь $300 млн облигаций развивающихся рынков против $39 млрд, которые были потрачены в первом квартале этого года. Тем не менее Украина, похоже, кое-как избегает этой турбулентности.

Должен признаться, что мне с трудом удается увязывать вышеизложенный позитив с мнением моих собеседников - руководителей компаний или просто бизнесменов, работающих в Украине. Их представление, кажется, резко контрастирует с такими выводами наблюдателей со стороны.

Один из производителей алкоголя недавно рассказал мне, что черный рынок в его отрасли достиг 70% от общего объема продаж, а политика правительства просто добавляет масла в огонь. От представителей сектора пищевой промышленности я слышу, что правительство полностью игнорирует призывы к сокращению вопиющих серых импортных товаров. И достаточно просто посетить местный супермаркет, чтобы увидеть, как демократически иностранную интеллектуальную собственность используют местные производители, копируя тот или иной бренд.

Как человек, который занимается разрешением спором, я понимаю, что объективность информации из разговоров, на которые ссылаюсь, может страдать от предубеждений. Однако, когда вижу, что значительные препятствия, с которыми сталкивается бизнес, легко разрешимы с помощью разумной политики, чувствую, что устранить их мешает что-то гораздо более серьезное, нежели «отсутствие политической воли». Я бы вообще сказал, что в Украине присутствует изобилие политической воли, просто не в том направлении.

Одна из реальных иллюстраций, которая заставляет меня сомневаться в искренности политической воли правительства, - это ситуация со специальным антикоррупционным прокурором. Назар Холодницкий не кажется мне человеком, обременённым мощным стремлением искоренить коррупцию. Или же я ошибаюсь и он действительно обязан играть в длинную, мастерски притворяясь коррумпированным чиновником, чтобы его визави потеряли бдительность.

Возможно, именно поэтому, после появления аудиозаписей, раскрывающих Холодницкого, готовившегося препятствовать правосудию от имени подозреваемых в коррупционных делах, абсолютно ничего не произошло. Представляете, если бы специальный прокурор США Роберт Мюллер был записан, рассказывая Полу Манафорту, бывшему советнику президента США Дональда Трампа и экс-президента Украины Виктора Януковича, что ему не нужно беспокоиться о криминальном производстве в отношении него, т.к. «всё под контролем»? Какими были бы его шансы остаться свободным человеком, не говоря уже о том, чтобы сохранится в качестве специального прокурора США?

Всякий раз, когда в Украине происходит что-то достаточно компрометирующее в отношении публичного человека, складывается впечатление, что для общественности этот вопрос в принципе не существует. Затем человек, оказавшийся в центре скандала, освобождается от ответственности и идет на повышение. Исходя из этой логики, я ожидаю новостей о повышении Холодницкого.

Дисфункциональность принятия решений в Украине можно объяснить и на другом примере - экономическом. Например, должен ли быть предусмотрен щедрый тариф для производства солнечной энергии?

Звучит, как правильная идея, ведь солнечная энергия - это чистая энергия.

Но разве солнечная энергия намного дороже, чем энергия, получаемая из газа, и разве Украина не может позволить себе платить за потребляемую ею энергию столько, сколько она реально стоит?

И не было бы, например, разумнее использовать такие "зеленые тарифы" для решения кризиса Украины в сфере управления бытовыми отходами. То есть, вопрос в том, почему солнечная энергия является государственным приоритетом, а отходы - нет?

Полагаю, что это происходит из-за окупаемости проектов по солнечной энергии, где строительство и создание немедленного свободного денежного потока денег для финансирования избирательных кампаний 2019 года занимает 1 год, а – для сравнения – строительство проектов по отходам – 3-5 лет.

Тем не менее никто не может отрицать, что экономика Украины развивается, бизнес-ассоциации в предвкушении новых прибылей, а гривна усиливается. Именно поэтому страна восстанавливается, – несмотря на её руководство, а не благодаря ему.

Украина получила внешнее финансирование в размере около 28 миллиардов долларов от Европейского Союза, Международного валютного фонда, Европейского инвестиционного банка, Европейского банка реконструкции и развития, Международного банка реконструкции и развития и рынка еврооблигаций. Дополнительно, в страну зашли гранты в размере более 1 млрд долл. США. Если учесть, что украинская экономика в 2017-м году произвела всего на 21 млрд долларов больше продукции, чем во время её дна после Евромайдана в 2015-м, следует задаться вопросом, насколько грамотно эти средства расходуют и какова будет ситуация без них.

Внезапно украинский парадокс лидерства в области экономического развития начинает иметь смысл: 28 миллиардов долларов позволяют скрыть всевозможные грехи.