Це все звичайно дуже цікаво, але ці ідеї мають бути трансформовані в закони, розпорядження кабміну, міністерства освіти і не тільки, потім пролобійовані і прийняті а потім довго і в муках реалізовані. Хто цим буде займатися?
Как и ожидал, мой пост “Синергетическая реформа высшей школы и науки Украины” не взорвал Интернет, видимо, не до этого сейчас измученной ожиданием перемен стране. И, все же, думаю, проблему, о которой я в статье написал, пока просто недооценили – именно в ней, а не в выборе себе очередных политических идолов, и не в поиске хорошей, умной, честной, доброй власти (я уже много раз писал о том, что любая власть омерзительна изначально, или очень быстро становится таковой, если не реализована власть над властью) - ключ к решению самых насущных проблем выживания, а затем и возрождения Украины. И тут – бальзам на мои раны – появилась вдруг, казалось бы, совсем не во время, статья академика, директора Института биологии клетки НАН Украины Андрея Сибирного в «Зеркале недели. Украина» №32, 14 сентября 2012 “Какая нам нужна наука?”. Понял, что не один страдаю от недопонимания, и решил все же продолжить разговор о необходимости синергетических реформ нашей Академии наук, которой пока уделил явно неоправданно мало внимания. Впрочем, уже больше года назад в одной из статей серии “Как реанимировать науку Украины в условиях рынка?” я пытался проанализировать возможности использования нашей НАНУ для возрождения науки Украины. Академики, видимо, блоги не читают, не заинтересовались. Но, прошло время, многое изменилось в стране, да и в моем миропонимании, в частности, в области возможностей реанимации украинской науки.
“Признаю, что академик Патон – господь бог науки, и он, как человек, родившийся в 1918 году, до сих пор является нашим главным инноватором, без него академическая наука Украины попросту умрёт”. Впервые готов подписаться под этим утверждением нашего бизнес - гуру Г.Балашова, только без того сарказма, который пронизывает не только эту его фразу, но, в последнее время, все его нетленные творения. Уж очень, видно, нелегко ему по нынешним временам карабкаться в компанию к небожителям в Верховную Раду на одной идее об отмене всех и всяческих налогов. Ну да, бог с ним, с гуру, зацикленным на этой шизофренической идее всеобщего обогащения за счет освобождения от выплаты налогов всех и вся (видимо, с него самого начиная), о котором в памяти человечества, боюсь, ничего, кроме приведенной выше его мысли о настоящем боге науки Б.Е.Патоне, не останеся. Поговорим лучше о том, как нашим мудрецам - академикам спастись самим и спасти страну, все с большей скоростью лишающуюся пресловутой стабильности ради погружения в пучину перманентного кризиса.
Среди развалин когда-то могучей нашей страны, где удалось разрушить практически все, что можно было разрушить – экономику, образование, науку, медицину и т.д., Национальная Академия наук Украины, которую как-то не затронуло ни время, ни рынок, ни даже наша вездесущая и всемогущая власть, смотрится каким-то странным миражем. Когда-то историки будут приводить ее в пример, как яркую иллюстрацию роли выдающейся личности в истории, и роль Президента НАНУ, академика Патона Б.Е. в выживании НАНУ общеизвестна. Повышению рейтинга и выживаемости НАНУ, несомненно, способствовало приобщение к ее деятельности первых руководителей страны. Так, В.Ф.Янукович – не только академик Калифорнийской международной академии науки, образования, индустрии и искусств, действительный член Академии экономических наук Украины и член-корр. Транспортной академии Украины, но также и.о. члена Президиума НАНУ, В.М.Литвин - вице-президент НАНУ, академик правовых наук, Н.Я.Азаров - член-корреспондент НАНУ. Может быть, именно в этом причина того, что НАНУ удалось сохранить до сих пор практически всю свою инфраструктуру.
Академик Андрей Сибирный пишет, что сейчас в НАНУ работает 40 тыс. человек. Я нашел более полные данные об этой научной империи. Если вы зайдете на сайт Национальной библиотеки Украины имени В.И. Вернадского, на страницу «Научные организации Украины», то прочтете достаточно странную фразу: «В Україні понад 200 наукових установ, з них у Національній Академії наук — 110, Академії медичних наук — 40, Українській академії аграрних наук — 30». Удивляет не только количество институтов, но и то, что у нас как бы практически нет другой науки, кроме академической. И других субъектов научного рынка главные библиотекари нашей страны не заметили. Это неудивительно, ибо еще с советских времен нас приучали к мысли о том, что вся наука страны — в ее столице, в академии, а все остальное – несерьезно. В то же время, напомню, что кроме НАНУ, в Украине имеется еще и несколько «легализованных» отраслевых академий — каждая с собственной инфраструктурой, своими научными институтами и предприятиями. А если учесть еще и огромное количество созданных на заре независимости страны общественных, негосударственных академий, можно прийти к совершенно неожиданному выводу: Украина должна быть страной с высочайшим научным потенциалом.
Но, вернемся все же к основной теме, к НАНУ. Я посетил много стран, но нигде, кроме разве что России, не приходилось встречать столь мощные государственные научные корпорации, как наша НАНУ, являющаяся фактически «государством в государстве». Кроме приведенного выше количества научных учреждений в НАНУ (кстати, в других источниках я встретил и меньшее - 34 института, и большее число академических учреждений — 124 и даже… 170), к НАНУ относятся еще 202 различные организации, в том числе конструкторские бюро, научно-технические центры и технопарки, а также более сотни журналов. В академии работают не 40, а, точнее, 44 тыс. человек, в том числе 16 тыс. научных сотрудников, 170 академиков и 342 члена-корреспондента. Возможно, эти данные уже устарели, но порядок их вряд ли изменился. В то же время, в Академии наук Польши, например, близкой к Украине по численности населения, работает только 6 тыс. человек. Во французском Национальном центре научных исследований (CNRS) в полтора раза меньше — 30 тыс. человек, в том числе 11,6 тыс. научных сотрудников. А в большинстве, гораздо более развитых, чем наша, странах Национальных академий вообще нет, а наука есть и процветает.
Итак, НАНУ сегодня обладает огромным, к сожалению только структурным, потенциалом (честь и слава академику Б.Е.Патону, который сумел все это сохранить, спасти, не продав за копейки или за центы, почти не сдав в аренду рыночным акулам или олигархам). Его заслуга также в том, что спасен и кадровый потенциал, по крайней мере, не по качеству, а по количеству, что также сегодня – большая редкость. Ну пусть в академии мало действующих академиков, пусть слишком велик средний возраст работающих в ней, пусть умерло или находятся на грани умирания большинство научных школ, пусть нет на подходе интеллектуальной, пассионарной, креативной молодой научной поросли, но мы часто забываем о том, что с возрастом у большинства людей, для которых мозг является оружием труда, этот мозг не атрофируется, а меняются его функции. Уменьшаются креативные способности человека, но во сто крат растут его аналитические способности, реализуемые в мудрости философа, советника, эксперта. К сожалению, у нас редко используют этот, в общем – то естественный процесс. Только самые умные и развитые бизнесмены приглашают к себе на работу в качестве советников, замов по науке и т.д. научных корифеев, мало их и во власти. Нет в НАНУ, по крайней мере, активно функционирующих отраслевых или проблемных экспертных советов. И рынок инноваций тоже работает без них. Представьте, сколько предприимчивых горе – изобретателей очередных вечных двигателей остались бы ни с чем, если бы отбором работ для финансирования или, если хотите, инвестирования занимались не ограниченные “акулы бизнеса” (вспомните исчезнувшую телепередачу), а академические интеллектуальные гуру, которые мгновенно могут отличить инновационный алмаз от пустого стеклышка.
К сожалению, высокий в былом интеллектуальный потенциал НАНУ сегодня мало используется, и только для его консервирования используется та половина ”научного” бюджета, которую власть выделяет ежегодно НАНУ. А базовое финансирование, как пишет академик А.Сибирный, предусматривает деньги “только на заработную плату и частично на коммунальные платежи. На материалы, реактивы и командировки средства практически не выделяются. Поэтому (???) в нашей стране финансирование науки в таком виде, как оно осуществляется, это просто напрасная трата государственных денег”. Уверен, что дело совсем не в реактивах и командировках, и единственное, с чем я согласен в статье уважаемого академика, это с тем, что “даже многоразовое увеличение уровня финансирования науки не приведет к улучшению ее эффективности. Без кардинальных структурных реформ нечего надеяться на качественные изменения в научной сфере”.
По словам бывшего главы Комитета по науке и образованию Верховной Рады Владимира Полохало (недавно ушедшего от нас), “расходы на науку в 2010 году составляют 0,43% ВВП — это самый низкий показатель за последнее десятилетие и самый низкий показатель среди всех европейских стран”. А академик А.Сибирный сообщает, что ныне научно-техническую деятельность проводят в десятках министерств и ведомств, но около 50% бюджетного финансирования и сейчас получает НАНУ, остальные же 50% распределяются среди институтов отраслевых академий наук, учреждений Министерства образования и науки, молодежи и спорта, других министерств и ведомств. В абсолютных величинах общие расходы бюджета на науку составляют около 4 млрд. грн., или почти 1% от общего бюджета Украины. Для сравнения: Евросоюз рекомендует своим странам-членам выделять на развитие науки 1,7% национальных бюджетов, некоторые страны этот ориентир превышают (Германия выделяет 2,8%, Франция — 2,2% бюджета). Каждая страна Евросоюза может получить дополнительное финансирование из общего бюджета сообщества, а в нем расходы на науку составляют более 10%.
Не стоит забывать, что и значительная часть остальных "научных" денег не проходит мимо академии, ибо именно ей почему-то отведена роль главного распределителя финансирования всей, не только академической, науки. Я уже как-то писал, что знаю об этом не понаслышке и не из Интернета, ибо когда-то я, вузовский нестоличный профессор, видимо, по какому-то недосмотру академического функционера, выступал в роли руководителя целого научного направления, связанного с производством собственных химических продуктов взамен импортных. Задача моя заключалась, собственно, не в "руководстве", а в распределении очень незначительных (в масштабах страны) средств между участниками работ. Еще тогда я пытался понять, какие принципы положены в основу распределения средств между этим и другими научными направлениями (всего их было около десятка), почему финансовый поток, нацеленный именно на "мое" направление, был самым скудным и как сделать экспертизу и аудит по научным проектам более справедливыми и менее лоббистскими и т.п. Видимо, из-за излишнего любопытства моя "научно-финансовая" деятельность в НАНУ быстро завершилась, но уверен, что проблемы грамотного, справедливого, целесообразного распределения средств остались актуальными.
Когда речь идет о финансировании науки, всегда почему-то вспоминают проблему - что было раньше - яйцо или курица. Чаще всего приходят к странному выводу о том, что все же курица была раньше. Надо, мол, поднять экономику, а потом уже заниматься развитием и финансированием науки. К примеру, на общем собрании Национальной академии наук Украины Премьер-министр Украины Николай Азаров как-то заявил что “государственное финансирование науки будет увеличиваться лишь в меру того, как экономика будет становиться на ноги, а что касается бизнеса, то научные работники еще должны убедить его, чтобы он увидел перспективы и выгоду от внедрения научных разработок”. То-есть, не наука определяет развитие экономики, а финансирование науки определяется тем, как быстро эта экономика будет становиться на ноги.
К сожалению, дальше мне трудно согласиться с уважаемым академиком А.Сибирным, который пишет, что «наша наука все еще вырабатывает товар (а таким товаром являются преимущественно научные публикации)”. Будем честными, не научные публикации являются товаром, а новые знания и научно- технические решения, на которых основывается технологическое преобразование экономики в развитых странах, содержание которых только отражается в патентах, статьях, книгах и других публикациях. Поэтому никого, а сейчас уже и самих ученых в условиях рыночной экономики, не интересуют критерии оценки уровня научных публикаций (все эти суммарные импакт-факторы, индивидуальный индекс цитирований и так называемый индекс Гирша). Все это очень напоминает изыски пресловутой Болонской системы, добивающей нашу высшую школу.
И не стоит НАНУ уподобляться нашей высшей школе с ее Болонской системой и сводить ее, эту реформу к замене одних “импакт - факторов” другими и даже создавать для этого “специальный комитет (или комиссию) при Кабмине, который будет проводить реформу научной сферы, в том числе подготовит соответствующую систему оценивания”. А дальше уважаемый академик предлагает совсем уже странные вещи и уважаемое ”Зеркало недели” канализирует их обществу. Оказывается “реформу научной сферы сама НАНУ или отдельно взятое министерство провести не сможет по многим причинам, поэтому это должно быть задачей правительства, а также законодательной власти”. Неужели уважаемому академику и «ЗН” вместе с ним неясно, что никто не реформирует НАНУ, кроме самой НАНУ, а власть должна лишь обеспечить реформирование необходимыми законами, опять же подготовленными реформаторами.
И увеличивать Государственный бюджет на науку “хотя бы на четверть…с тенденцией к постепенному росту” не надо, а уж привязывать его к злополучным ”импакт - факторам” тем более. Все это не соответствует рыночным условиям нашей жизни и изменениям роли науки при этом. Пора уже опуститься на землю, вспомнить о синергетике и понять, что реформирование НАНУ и, вообще, науки в нашей стране необходимо проводить одновременно с технологическим преобразованием экономики Украины и с реформой высшей школы, о чем я писал уже в нескольких последних публикациях, с которыми академики ознакомиться не хотят, они, ведь, только ”ЗН” читают.
Рыночный механизм реформирования может выглядеть достаточно просто. Академические институты, к счастью, во-многих случаях соответствующие отраслевой структуре нашей экономики, должны стать идеологическими, научными, инновационными центрами, базой для образования кластеров по актуальным направлениям реанимации и последующего развития нашей экономики, соответствующим приходу в нащу жизнь новых укладов развития науки и технологий (хорошо бы, сразу шестому, но это, к сожалению, пока малореально). В эти кластеры должны интегрироваться соответствующие университеты (а академики станут тогда одновременно преподавателями вузов, а пустые академические лаборатории наполняся студентами, а совсем пустые вузовские лаборатории – молодыми академическими птенцами), работающие в близких по тематике кластера направлениям предприятия, финансовые организации, инвесторы. Роль власти должна сводиться к отбору, конечно, с использованием самых мудрых экспертов академии, наиболее важных направлений и конкретных проектов для создания кластеров, лоббирования соответствующего законодательного творчества и, наконец, к финансированию из бюджета, если это требуется, кластеров, а не НАНУ в целом. Что касается тех институтов НАНУ, научное творчество которых бесполезно для технологического развития страны, то ”Боливар не может везти двоих”, и они должны перейти на условия самоокупаемости и использовать для своего финансирования возможности международных инвестирующих фондов, политических партий, меценатов, спонсоров и т.д. Более подробно о конкретных формах кластерного подхода я уже писал раньше в этом блоге. Готов к обсуждению.