Державолюбие и смертельный вирус

Почему люди, живущие крепкими семьями, в которых все их члены беззаветно любят друг друга, вдруг сдают своих детей с раннего возраста в бесплатные государственные школы? Скорее всего, они экономят деньги, ведь выращивать то детей в современных условиях вовсе не дёшево. А вторая банальная причина в том, что родителей, самих когда-то за ручку вели в государственные бесплатные учреждения, их державолюбные мамы и папы. Вот по этим банальным причинам, и ведут современные мамочки со слезами, своих дорогих любимцев в жерло кузни державолюбия. И они прекрасно знают, что проучившись десяток лет, их дети вовсе не обретут хорошую специальность, и даже не смогут поменять в доме розетку или сгоревший предохранитель. Возникает резонный вопрос: Какой смысл столько лет томить детей за партами, искривляя их позвоночники? Но принцип государственного обучения, имеет очень даже глубокий смысл. Дети в государствах, должны пройти некий длительный период трансформации, из первобытного природного состояния не очень цивилизованных, семейно любящих детей, в состояние достаточно цивилизованных детей державолюбов. То есть, если выразиться другими словами, то в течение десятелетия, в государственных школах, взращиваются дети, гораздо больше любящие и уважающие государство и искусственный государственный социальный уклад, чем собственную от рождения семью и семейный уклад, как единственную смысловую основу жизни любого живого организма, не только человека. Таким образом, природные смыслы жизни людей, отодвигаются на задний план после державолюбия.

Именно благодаря воспитанию в детях державолюбия, многие государства, превращаются в знатных социальных творцов. То есть они становятся зодчими, для абсолютно всех жизненных процессов своих народов. Они с великой гордостью и удовольствием лепят во всех подробностях, именно ту социальную жизнь своих народов, какую на их взгляд народы должны прожить во имя славы и живота своих государств кормильцев и владельцев. И конечно же, эта жизнь, созданная при помощи многих поколений земных венценосных особ, есть целиком искусственная социальная жизнь громадных масс людей. Творцы этой жизни, живут рядом, они далеко не безгрешны, и они не выдающиеся по качеству деяний люди, но они очень влиятельны силой. А сила это то, что способно творить паутину динамической стабильности жизненного сосуществования всех миров. И сила же, способна разрушать и убивать эту стабильность и сосуществование, и она же, заставляет начинать подобную динамику с нуля.

Всё это означает, что искусственное творчество социальной динамики жизни, в том числе и державолюбие, далеко не идеально и не совершенно, и на сохранение прочности этой динамики, будет направлено многократно больше сил, чем на любую природную социальную динамику. Для того, что бы скрепить искусственно то, что само естественно не связывается, нужны очень мощные канаты, что бы держать государственные искусственные социумы в состоянии единства. А для того, что бы контролировать абсолютно все жизненные процессы людей в обществе, которые предписаны государством, нужен силовой, административный и фискальный аппарат надзирателей, приставленный к каждому гражданину общества. Совсем не странно, что даже так люди живут, и в прежние времена жили, кормя множество мелких и крупных солитёров внутри себя, именно тем, что те любят есть. То есть, державолюбию, даже очень мощные силовые социальные скрепы не претят, лишь бы у граждан были минимальные гарантии и перспективы жить и размножаться. Но и тут существует предел силовой прочности и выносливости, как у любого стального силового элемента конструкций.

Поэтому, мы должны разобраться и понять, в чём состоит этот социальный динамический предел прочности и выносливости мощнейших силовых скрепов социальной жизни в обществе государств. Ведь такие пределы, дают возможность перехода социума, от всеобщего державолюбия, ко всеобщей державофобии. Секреты этого опасного явления, должны заинтересовать профессиональных социальных творцов государств. Ведь вовсе не ради хлеба и зрелищ, люди затевают бунты. Часто и накормленные, и насыщенные зрелищами идут бунтовать.

Давайте гипотетически предположим, что венценосцы государства и их приближённые, вдруг решили разместить возле каждого провинциального посёлка в государстве, небольшие, охраняемые лепрозории для заразных больных проказой из многих стран. Это выгодно и для бюджета и для поднятия государственного авторитета в мире. И тут даже не нужно быть уверенным, что в государстве начнутся массовые бунты и непослушание силовым властям. И сразу же, державолюбие, превратится в державофобию. Граждане провинциальных посёлков, вовсе не из за нелюбви к прокажённым людям, не захотят жить рядом с ними. Они просто знают, что государство, не сможет защитить их от заражения проказой. И тогда каждому из них, самим придётся жить в лепрозории. Но государство, почему-то считает себя вправе распоряжаться личной жизнью и личным пространством каждого державолюбца. Но державолюбцы державолюбцам рознь. Одни могут взять свою долю и свободно удалиться подальше от лепрозориев и прокажённых, а другим податься некуда.

И ещё один гипотетический пример. Например, государство, которое постоянно лжёт, вдруг неожиданно и по неким гуманным, или другим причинам, пытается без согласия людей территориальных общин, разместить в санатории, находящемся в центре посёлка, который тесно связан с жизнью людей посёлка, неких беженцев-путешественников по миру. Это очень хорошие люди, но которые случайно попали в очаг заражения смертельной болезнью. И они пытаются выбраться из этого очага. Но где гарантии государства принимающего людей с подозрением на смертельное заражение, для всех кто связан с этой неприглядной историей вторжения государства силой, в жизненное пространство живущих граждан? Их нет. Есть только слащавая, государственная риторика о всеобщем мировом гуманизме людей всего мира. И если появится, хоть один заболевший среди привозных беженцев или жителей посёлка, тогда куда государство будет расселять всех здоровых жителей посёлка, и кто их примет на постой? На такой государственный гуманизм-рулетку, с возможным смертельным исходом, для незащищённых ни чем граждан посёлка, похоже ещё не решались другие, не менее гуманные государства.